Приквел - Евгения Пастернак

Под монолог Фрица Яна медленно приходила в себя. Усталость отпускала. Фриц всучил ей баллон с кислородом и маску.

– Из обитаемой зоны выйдем, – объяснил он.

Яна была готова идти с ним хоть на край света.

– Я ставлю приемники в разных концах пещер, экспериментирую с диапазоном, измеряю сопротивления. Но эта местная порода – она какая-то странная. С одной стороны мягкая, с другой – очень крепкая. Позволяет делать с собой все, что хочешь, но держит форму. Очень необычные свойства. Мгновенно нагревается и сохраняет температуру от руки, но вообще не нагревается, если жечь огнем. Сразу отводит тепло. Я чувствую, что это можно как-то использовать, но пока не понимаю как. Смотри!

Фриц втолкнул Яну в небольшую пещеру.

– Здесь был ледник, – сказал он. – Эту воду мы уже использовали. Хочу предложить Варе сделать тут комнату отдыха. Как тебе?

Яна вошла и забыла, как дышать.

Пещера была небольшая, круглая, с идеально отполированными стенами и потолком.

– Уютно, правда? – спросил Фриц.

– Сказочно, – согласилась Яна.

Фриц стоял совсем рядом, и она вдруг почувствовала его кожей. И смутилась. И посмотрела вверх.

– Вау! – восхитилась она.

Все прожилки, пронзавшие местный камень, будто светились. Возникло ощущение, что они с Фрицем посередине Млечного Пути.

– Правда, вау! – тихо вторил Фриц. – Такого я здесь еще не видел! Это потому, что ты со мной!

У Яны чуть не остановилось сердце. «Что он имеет в виду? Это он серьезно?»

Яна сделала такой глубокий вдох, что Фриц это заметил.

– Что-то с маской? – встревожился он.

«Что-то со всей мной!» – хотела крикнуть Яна. Но, естественно, промолчала. Потому что он – капитан, она – биолог. Он женат, а она соглашалась сюда лететь, зная об этом. И никаких шансов ни на что у нее нет. Только вот на такие короткие мгновения, когда можно стоять рядом посередине Млечного Пути.

– А давай это будет наше секретное место, – предложил Фриц. – Давай не скажем Варе! Это будет комнатка, куда можно сбежать и отдохнуть от всех!

Яна опять вдохнула так, что теперь Фриц испугался. Он быстро снял маску с Яны, сорвал свою, прижал ее к лицу Яны, а ее маску нацепил себе.

– Дыши спокойно, – произнес он.

Как? Как тут можно дышать спокойно? Когда Яна чувствует тепло от его кожи на маске, когда он смотрит так нежно, когда он рядом, когда все вокруг сверкает и кажется, что воздух звенит. Или это действительно кислородное голодание?

Фриц аккуратно обнял Яну.

– Ты дышишь? – поинтересовался он.

– Это не важно, – ответила Яна.

* * *

Яна смотрела на грядки сухими глазами. Она опять ничего не чувствовала. Включила диктофон и произнесла ровным голосом: «Девяносто третий день экспедиции. Биологические эксперименты завершились полной неудачей. Сегодня погиб последний росток, делянка два, позиция шесть. Биологический материал, как и в предыдущих случаях, изымаю для анализа».

Отключила диктофон, взяла пинцет и наклонилась над потемневшим стебельком рукколы. Если честно, она умерла еще вчера, но Яна надеялась на чудо, подкормила труп всем, чем только можно было, установила дозатор воды и поставила поближе осветители.

Чуда не произошло.

Осталось рассказать обо всем Мари.

Яна почувствовала облегчение. Все, от нее больше ничего не зависит. Завтра она пойдет помогать строителям. Или уборщикам. Словом, любая неквалифицированная помощь. Хотя вряд ли работы будет много. Кому охота упираться, зная, что через девять месяцев все равно улетать. Вряд ли кто поверил, что планы Мари («синтетическая еда из нефти», «поменьше людей, побольше концентратов») можно осуществить. В конце концов такие вопросы нужно решать не здесь, а на Земле.

Так что – протокол Ноль.

И виновата в этом Яна.

Яна знала, что можно зайти к Варе, та убедительно объяснит, что никакой вины нет, что Яна сделала все, что от нее зависит. Но сил осталось только на то, чтобы доложить о фиаско.

Остальное потом.

Яна нашла Мари в ее кабинете. Табличка на двери гласила «Фридрих Варштайнер», но Фрица тут, кажется, никто никогда не видел. Мари сидела, уставившись в экран компьютера.

Яна села напротив и сказала:

– Мари, прости… Все всходы погибли. Мы не сможем выращивать еду.

Мари не пошевелилась.

– Я перепробовала все. Все режимы орошения и освещения. Меняла атмосферу. Удобрения. Температурный режим. Они просто не растут. Я изучала погибшие растения, но… Я не понимаю, что происходит. Что-то их убивает.

Мари по-прежнему не реагировала.

– Мари, ты меня слышишь?

Яна присмотрелась. Зрачки у Мари были расширены, будто она рассматривала что-то далеко-далеко. Яна встала и глянула на экран. Тот не работал.

Она осторожно дотронулась до плеча подруги. Мари вздрогнула и перевела взгляд на Яну. Было видно, как тяжело ей сфокусироваться.

В глазах Мари Яна увидела еще кое-что.

Этого в глазах Мари не было никогда.

Слезы.

– Мари… – начала Яна.

– Я беременна, – прошептала Мари и уткнулась в Янино плечо.

Дневник Яны

95-й день.

О провале экспериментов по выращиванию растений я так никому не доложила. Потому что случилась биологическая сенсация противоположного смысла.

Господи, от кого я шифруюсь? Все равно новость о беременности Мари всем уже известна и зафиксирована во всех отчетах.

Этого не могло произойти. Никогда и ни при каких условиях.

Все мы добровольцы, все наши мужчины согласились на стерилизацию, чтобы избежать зачатия. Потому что выносить и тем более родить ребенка в наших условиях – нечеловеческий риск.

И тем не менее.

Врачи взяли у Фрица анализы, с удивлением обнаружили, что у него каким-то чудом сохранились сперматозоиды в семени! Немного, гораздо ниже нормы, но все-таки. На всякий случай проверили других мужчин – нет, у остальных анализы чистые.

Конечно, сто раз проверили и состояние Мари. Беременность нормальная, срок – 13 недель. Делать аборт поздно и рискованно. Врачи не берутся. Вынашивать – очень рискованно. Мари, наша решительная и энергичная заместитель капитана, которая три месяца тянула на себе почти все, заперлась в своей комнате.

Фриц тоже в разобранном состоянии. То хватается за все подряд, то часами сидит под дверью, надеясь, что Мари поговорит хотя бы с ним. Команда по инерции выполняет работы по графику, но заметно, что все не в своей тарелке. Женская часть колонии особенно. Все тут же проверились – больше случаев беременности не обнаружено. Хотя и менструаций почти ни у кого нет (ну это как раз вполне объяснимо).