Превыше соблазна - Мэри Рид Маккол

– А как дела у Адама? – спросил Ричард. – Когда я его в последний раз видел, он был щуплым мальцом одиннадцати лет. Сейчас он почти мужчина и скоро наденет шпоры. Разве он не приехал с…

– Я здесь, – за спиной Ричарда прозвучал низкий голос. – И прошу простить меня за опоздание к ужину. Мама и папа, вы тоже простите.

Мег и Ричард одновременно обернулись к вошедшему. Мег заметила, как окаменело лицо Ричарда, и не могла понять, что означает эта перемена. Он явно побледнел.

– Адам, – хрипло произнес Ричард, прокашлялся и поднялся навстречу старшему племяннику, который пристраивал на скамью корзину с яблоками и радостно улыбался дяде.

Адаму было всего шестнадцать, но он казался настоящим мужчиной. Высокий, широкий в плечах, с черными волосами до плеч – более темными, чем у Ричарда и у Брэдана, – и очень изящными чертами лица, которые, впрочем, выглядели вполне мужественно благодаря резкой линии челюсти, прямым бровям и твердо очерченному рту.

Когда первое впечатление от поразительной привлекательности этого юноши прошло, Мег обратила внимание на его глаза. Она быстро окинула взглядом остальных членов семьи и поняла, что молодой человек не похож ни на кого из них. Его глаза были удивительно темными, цвета обсидиана, с длинными пушистыми ресницами, которые придавали особую выразительность взгляду. Да, придворных красавиц ждут тяжелые испытания.

Адам де Кантер был еще юношей, но Мег с одного взгляда заметила в его внешности то качество, которое ее мать называла «воплощением падшего ангела», в нем была та греховная привлекательность, из-за которой от него трудно отвести взгляд. Тем не менее это не объясняло, почему Ричард вел себя так, словно увидел привидение.

– Ты хорошо выглядишь, дядя. – Адам сердечно пожал Ричарду руку, но тут же лицо его помрачнело. – Я должен присоединить свои соболезнования по поводу кончины тети Элинор к тем, которые уже наверняка высказали мои родители.

– Она упокоилась с миром. Она отмучилась. Благодарю тебя.

Ричард старался говорить как можно естественнее, но, когда он вновь занял свое место за столом, Мег поймала острый взгляд, который он бросил на Брэдана. Смятение ее возросло. Здесь крылась какая-то тайна.

Адам сел рядом с Ребеккой, и тут Ричард снова заговорил с племянником, но при этом, заметила Мег, в лицо ему не смотрел.

– Прежде чем ты приступишь к еде, я хочу представить тебя кузине Элинор, Мег. Последние два года она прожила в Хоксли-Мэнор. – Ричард откинулся в кресле, кивнул Мег и сказал: – Вы уже познакомились с остальными детьми Брэдана и Фионы, а теперь разрешите представить вам их старшего сына, Адама… де Кантера.

– Это для меня большая честь, – произнес Адам и поклонился с любезностью, достойной самого благовоспитанного придворного. – Примите, пожалуйста, мои соболезнования в связи с кончиной вашей родственницы.

– Благодарю вас, – пробормотала Мег и встретилась взглядом с Ричардом.

В глубине его глаз Мег снова заметила странные тревожные тени.

– Дядя, в Хоксли самый красивый сад, который я когда-либо видел, – не замечая возникшего напряжения, сказал Адам и наполнил свою тарелку. – Возможно, я поступил своевольно, но я не мог удержаться и набрал полную корзинку яблок. Я взял ее у ворот сада.

– О чем ты говоришь! – воскликнул Ричард и вновь посмотрел на племянника. – Корзины приготовили потому, что на следующей неделе батраки должны начать сбор яблок. В саду бери все, что хочешь.

– Может быть, дети помогут убирать урожай? – предложила Фиона, вытирая губы малышу Генри. – Они так любят возиться на воздухе. Даже девочки, хотя загар им вреден. Он не в моде, но, думаю, большой беды не будет. В ближайшее время мы не собираемся ко двору.

– А я собираюсь, мама, – сообщил Адам. – Хочу служить королю, как служил отец. Но сначала надо, чтобы меня произвели в рыцари, и я должен проявить себя в битве. А где можно всего этого добиться, если не при королевском дворе?

Брэдан резко бросил:

– Ничего еще не решено. Я же сказал, мы обсудим это позже.

– Но, отец, – с горячностью возразил Адам и посмотрел на Брэдана своими выразительными глазами, – моя подготовка закончена. Я способен самостоятельно участвовать в бою. Могу сразиться даже с тобой. – Ричард переводил взгляд с сына на отца. – Я сам хочу пробить себе дорогу в жизни. Ты сам таким был. И дядя Ричард – тоже. Ты же рассказывал! А сейчас настало время и мне…

– Прошу прощения, дамы и господа, – раздался от двери тонкий голос.

Это оказался Джеймс, младший сын дубильщика, который по договоренности был деревенским сторожем. Мальчик явно растерялся от такого обилия людей за столом, он смущенно мял шляпу в руках, пытаясь отыскать взглядом своего господина.

– В чем дело, парень? – спросил Ричард.

– Мы… мы решили, что это важно. И посмели побеспокоить вас. Там всадники, сэр. Скачут со стороны Кента. Быстро скачут.

– Сколько их?

– Всего двое, сэр. – Джеймс с усилием сглотнул и еще сильнее вцепился в шляпу. – Но, сэр, у них королевское знамя! Да-да, красно-желтый лев молодого короля Эдуарда!

Часом позже Ричард стоял на краю сада, который так хвалил Адам, смотрел на заходящее солнце и вспоминал все, что произошло после сенсационного заявления Джеймса. Весь дом пришел в замешательство. Быстро покончили с ужином и убрали со стола, чтобы можно было принять и накормить королевских гонцов. Ричард и Брэдан удалились в хозяйские покои, чтобы ознакомиться с доставленным посланием, а Фиона и Мег присматривали за детьми и пытались определить, где все они будут спать.

Закончив разговор с Брэданом, Ричард отправился подышать свежим воздухом. Ему надо было решить, как действовать теперь, когда его обращение к королю привело в движение разнообразные силы. Следовало переговорить с Мег о той части королевского послания, которая касалась непосредственно ее. В доме невозможно найти место для такого разговора наедине. Оставалось только позвать ее сюда. Одну. Выполняя его распоряжение, она явится очень быстро.

Мысль об этом привела его в приятное волнение, омраченное таким знакомым ощущением вины. Он не имеет права испытывать подобные чувства ни к одной женщине так скоро после смерти своей несчастной жены. Но в нем росло чувство к Мег. Он уже не мог этого отрицать. В ожившей душе росло нечто могучее и доброе.

Это не может ни к чему привести, особенно сейчас, когда король, после стольких лет, приказал ей снова явиться ко двору. Она непременно ухватится за эту возможность покинуть скудную и мрачную жизнь в Хоксли-Мэнор и вернуться к блеску, который был ей знаком прежде.

По рождению она высокородная леди, а он – простой рыцарь. К тому же историю его отношений с женщинами не назовешь успешной. Он не может рисковать. Не может позволить себе глубокого чувства. Не может…

– Вы хотели поговорить со мной, Ричард? – Мягкий голос Мег раздался из-за спины Ричарда.