Бедная маленькая стерва - Джеки Коллинз

В школе она усовершенствовала полученные навыки и вскоре стала девочкой номер один в классе. Секс оказался безотказным способом привлечь к себе внимание, которого так недоставало ей в детстве, и Аннабель вовсю пользовалась новыми возможностями.

Еще одним способом самоутвердиться стал шопинг, благо денег родители никогда не жалели. У Аннабель было сразу несколько кредитных карточек, а на шестнадцатый день рождения она получила в подарок новенький «Порше». Все что угодно, лишь бы дочь не путалась под ногами и не мозолила глаза.

Так она росла — богатая, избалованная, неуправляемая дочь богатых и знаменитых родителей, которым и в голову не приходило что-то ей запрещать или иным способом ограничивать ее желания.

Им было невдомек, что главным желанием Аннабель — желанием, которое ей долго не удавалось осуществить, — было убежать, уехать туда, где никто не знал, что ее мать — знаменитая Джемма Саммер, а отец — не менее знаменитый Ральф Маэстро. Только переезд в Нью-Йорк помог ей решить эту проблему и избавиться от ярлыка «голливудской принцессы». Здесь никто не знал, кто она такая и кто ее родители, и Аннабель это более чем устраивало.

И вот ее матери больше нет. Нет Джеммы Саммер — чужой женщины, которая теперь так навсегда и останется чужой. Аннабель и не подозревала, что смерть матери причинит ей такую боль. Должно быть, подсознательно она все-таки надеялась, что когда-нибудь, через много, много лет, они с матерью смогут подружиться. Увы, ее надеждам не суждено было сбыться. Теперь уже никогда…

— Проверь сообщения в моей квартире в Сохо, — с трудом проговорила Аннабель. — Ральф мог позвонить только туда, других моих номеров он не знает.

— О’кей, детка. — Фрэнки немного поколдовал со своим аппаратом и действительно обнаружил на автоответчике в Сохо несколько сообщений. Одно из них — довольно лаконичное — было от Ральфа. В нем он извещал дочь о несчастье и предупреждал, что его адвокат доставит ее в Лос-Анджелес.

— Никуда я не поеду! — упрямо качнула головой Аннабель, когда Фрэнки пересказал ей текст сообщения. — Что мне там делать?

— Но ведь речь идет о твоей матери, — возразил он. — Тут уж никуда не денешься, детка, тебе придется поехать хотя бы на похороны. Не волнуйся, я тебя не оставлю. Можешь на меня рассчитывать.

Перелет в Нью-Йорк не принес мне новых впечатлений, если не считать того, что в аэропорту я заметила Дениса Лири, который прогуливался по залу в ожидании посадки на самолет. Я балдею от его шоу «Спаси меня!», поэтому было вовсе неудивительно, что мне захотелось подойти к нему и сказать, какая это умная и по-настоящему смешная программа, однако я тут же подумала, что ничего нового я ему не сообщу. Кроме того, Лири мог решить, будто имеет дело с неуравновешенной фанаткой, поэтому я сдержала свой порыв. Вместо этого я уткнулась в лос-анджелесские выпуски «Нью-Йорк пост» и «Ю-эс-эй тудей», первые полосы которых были, естественно, отданы сенсационным материалам, касающимся убийства Джеммы Саммер Маэстро.

Ничего нового я из газет не узнала, однако мне пришло в голову, что к тому времени, когда я доберусь до Нью-Йорка, Аннабель уже наверняка будет знать о смерти матери. Не исключено было, что она вылетит в Лос-Анджелес сразу же, так что у меня появился шанс разминуться с нею в воздухе. Знать бы заранее, что она наверняка поступит именно так — и тогда можно было бы вообще никуда не лететь.

Потом я задумалась, как-то Аннабель воспримет ужасную новость? В конце концов я решила, что какими бы ни были ее отношения с матерью, она, скорее всего, будет потрясена — уж очень неожиданной и жестокой была смерть Джеммы. Получить пулю в лицо, лежа в собственной постели… бр-р!

На секунду я даже попыталась поставить себя на место Аннабель. Что, если бы подобное случилось с моей мамой? Слава богу, подобное вряд ли было бы возможно, хотя… Кто знает, какие опасности подстерегают каждого из нас за ближайшим поворотом? В конце концов, мой отец был прокурором и за свою жизнь приобрел немало врагов. Кто-то из них мог захотеть отомстить, и тогда… В общем, развивать свою мысль дальше я не стала, решив, что от судьбы все равно не уйдешь, что кому суждено, то и сбудется.

Вместо этого я стала думать о Марио. Я все еще не знала, нужно ли предупредить его, что я уезжаю в командировку, и не воспримет ли он подобный шаг как попытку навязать более тесные отношения. Типа, раз мы спали вместе, значит, теперь мы друг другу не чужие и так далее.

Тьфу! Что за чушь лезет в голову, когда торчишь в полночь в аэропорту и ждешь самолета. О каких отношениях вообще речь? Марио даже не мой бойфренд — он мне никто, и я не хочу, чтобы он кем-то для меня становился.

Мне и одной неплохо.

Хотя…

Иногда мне все-таки не хватает утренних «разговоров на подушке», кофе в постель и прочих романтических мелочей, которые получаешь только тогда, когда у тебя надежные, прочные отношения с постоянным любовником.

Едва сойдя с самолета в аэропорту Нью-Йорка, я сразу же проверила свой «Блэкберри». Электронных мейлов и эсэмэсок было три. Папа, который прочел мое имя в газетах, интересовался перспективами «дела Маэстро», но у меня, к сожалению, не было ни одной лишней минутки, чтобы позвонить ему и рассказать все, что я могла рассказать. Феликс в своем послании настаивал, чтобы я точно следовала полученным от Ральфа указаниям и доставила его дочь в Лос-Анджелес как можно скорее. На десерт меня ожидало сообщение от Кэролайн, которая обещала рассказать нечто весьма интересное — такое, что я «просто обалдею».

Кэролайн была моей лучшей подругой, и я надеялась, что новости у нее действительно хорошие. Быть может, подумала я, они помирились с Мэттом и — чем черт не шутит — собрались пожениться? Кэролайн была из тех девчонок, которым обязательно нужно выйти замуж. Нежная, мягкая, чувствительная, она могла составить счастье любого мужчины. Ну, почти любого…

Сама я, кстати, не из тех, кто относится к браку с благоговейным трепетом. У меня нет и никогда не было желания навечно привязать себя к какому-то одному мужчине. Материнский инстинкт тоже пока не давал о себе знать, хотя детей я люблю. И уж меньше всего у меня было стремления о ком-то заботиться, кого-то опекать. Как правильно заметил Джош, работа была и остается для меня на первом месте; именно по этой причине я сейчас нахожусь в Нью-Йорке, а не в постели с Марио.

Так вот, о Кэролайн… К сожалению, мы не виделись довольно давно, и я успела по ней соскучиться. Скорей бы уж она приехала в Лос-Анджелес на Рождество, как обещала. Целых десять дней вместе — это уже кое-что. Быть может, мы даже сумеем смотаться на пару дней в Вегас и посетить СПА-салон. Приятно все же ничего не делать, тем более что мы обе работаем довольно напряженно. А тот, кто много работает, умеет ценить каждую минуту отдыха. Я, кстати, уже предупредила Феликса о своем желании присоединить к рождественским каникулам те несколько отгулов, которые сберегла в течение года. Он, разумеется, был не слишком доволен, но деваться ему было некуда — все-таки «Сондерсу, Филдзу и компании» не хотелось меня потерять.