Случайная жена, или Наследство в подарок - Вероника Касс

Когда перед глазами выстроился маломальский план, я поняла, что отчаиваться не было смысла. Первый семестр я отучусь и даже, если повезет, смогу скрыть свою беременность.

— А на каком месяце вообще начинает расти живот? — продолжила я разговаривать сама с собой.

Мысли поехать домой даже не возникло. Вернуться в свой родной город я всегда успею, а вот выбраться из него, как из болота, трясина которого меня обязательно утянет, уже нет.

Головой я, конечно, понимала, что выхода как такового я не нашла, лишь краткосрочный вариант. Возможно, подсознательно надеялась на помощь Залесского, но упорно не собиралась ему ничего сообщать. В тот же день я записалась в ближайшую женскую консультацию, а на следующий уже сдала анализы и встала на учет.

Первое время я пыталась найти работу, даже вышла на несколько смен официанткой, но слабость, постоянная сонливость и лишний вес, который начал расти быстрее живота, лишь утяжеляли мне все. И через две недели я благополучно не явилась на рабочее место, решив, что здоровье важнее, а пока мне хватит и стипендии.

По вечерам после выученных конспектов я шарила в интернете в поисках доступного жилья и вариантов заработка.

Ведь справляются же как-то другие девушки в таком положении, так чем я лучше?

Варианта заработка я нашла аж два. Причем оба при помощи Лии: когда она узнала мои баллы по ЕГЭ, попросила позаниматься с ней. Само собой, я и не думала брать с нее денег, но поняла, что у меня получается. Конечно, это было неофициальное репетиторство и много денег я не могла брать за такие уроки, но все же я нашла четырех выпускников, у которых не хватало денег на квалифицированных преподавателей, и стала заниматься с ними.

Основным же заработком, пусть и единоразовым, стала продажа телефона и почти всех остальных вещей, купленных для меня Богданом. С помощью Лии я изучила цены оригиналов и сайты, где могла продать свои вещи. Я не стала выставлять низкую цену, напротив, задрала как смогла, у меня было время в запасе. И к марту у меня купили последнюю сумку — бирюзовую. Ту самую, которую Богдан подарил мне первой. Сердце ныло, когда я расставалась с ней, и делала я это уже не из-за нехватки денег, а отчаянно желая вычеркнуть Залесского из своей жизни.

К тому моменту я закрыла первую сессию на отлично и ушла в академ, съехала с общежития и нашла гостинку в спальном районе, недалеко от женской консультации, где наблюдали мою беременность. Сначала я думала, что вырученных денег хватит минимум до конца года, а то и больше, но когда начала питаться правильно, потому что с каждым месяцем набирала в весе все больше и больше, а потом и готовиться к выписке из роддома, поняла, что деньги закончатся намного раньше. Но все же они были подушкой безопасности, греющей мне душу.

Богдан так ни разу мне и не позвонил. Однажды Лия сказала, что он пропал из соцсетей, но я не придала этому значения, не стала зацикливаться на нем. Я была полностью уверена, что он сам оформил развод. Ведь в день нашей свадьбы я благодаря нему же и убедилась, что с деньгами и связями для тебя открыты любые дороги, потому даже не допускала мысли, что нас по-прежнему что-то связывает.

Просто старалась жить и наслаждаться беременностью, о которой не сказала даже маме, поначалу переживая, что она начнет настаивать избавиться от ребенка, а потом не смогла. Решила оповестить ее так же, как и Богдана, постфактум.

Если бы не чрезмерно лишние килограммы, набранные за беременность, то я бы могла сказать, что мне повезло. Меня ни разу не тошнило, у меня не кружилась голова и не понижалось давление. Доча толкалась и росла так, как и положено по всем нормам и характеристикам, а одинокие зимние, а затем и весенние вечера я посвятила обучению. Самостоятельному. Лишь бы голова была полностью загружена и не думала, не думала о Богдане. О том, где он и с кем.

Отрицать, что я все еще любила его, не было смысла, и в то же время гордость не позволяла набрать его номер. Я так и жила в зоне комфорта, совершенно не думая о будущем, стараясь наслаждаться настоящим, тем, что у меня было в данный момент, пока не пошел девятый месяц беременности. Вот тогда мне действительно стало трудно передвигаться и даже дышать. Я походила на огромную бочку, которой оставалось разве что перекатываться. Отметила предварительную дату родов на календарике и зачеркивала дни до момента икс. В день, когда до родов оставалось две недели, моя жизнь в очередной раз круто изменилась. Я узнала, что Богдан погиб, завещав все своей жене, то есть мне. Познакомилась со свекровью, не пышущей ко мне благожелательностью, и стала мамой.

Девять лет спустя

— Останься, — окликнул меня Глеб, когда я вышла из ванной комнаты, застегивая пуговки на блузке.

— Мы уже говорили об этом. И не раз, — улыбнулась одними губами и пошла к креслу, на котором небрежно валялась моя юбка.

Смотреть на лениво развалившегося на кровати голого Глеба больше не хотелось. Мне вообще в этот день ничего не хотелось. Из года в год одно и то же.

— Даже не поцелуешь? — мужчина усмехнулся и, не стесняясь своего неприкрытого одеждой вида, поднялся с кровати, обнял меня со спины, распластав ладонь на моем плоском животе, и поцеловал в шею. — Ты страдаешь глупостями, Аврора. Давно бы уже переехала ко мне.

— Глеб, ты прекрасно все знаешь. Я не хочу травмировать Ульяну.

— Ей почти девять, Рори!

— Не называй меня так. Ты ведь знаешь, я этого не люблю, — погладила ладонь Глеба и выпуталась из его захвата. — Яна Юрьевна, полностью разделяет мое мнение.

— Слушай больше эту старую стерву.

— Замолчи! — Я круто развернулась и ткнула пальцем в грудь своему, скорее всего, теперь уже бывшему любовнику. Слишком многого он от меня ждал. — Не смей так о ней говорить, Глеб. Мне пора. — Чмокнула его в щеку, скорее уже по привычке, и быстро покинула чужую квартиру.

Глеб Клеев был очень видным мужчиной, издали чем-то даже проходившим на Богдана, но только издали. Яна Юрьевна твердила мне об этом каждый раз, когда я сходилась с кем-либо. Как заведенная она уверяла меня, что никто и никогда не заменит мне ее мальчика и нужно искать кого-то менее похожего, а лучше вообще не похожего. Я же вовсе никого не искала, они сами… как-то.

На улице накрапывал мелкий дождик, и я, плотнее запахнув пиджак, быстро добежала до машины. Закинула сумку на заднее сиденье и быстро выехала со стоянки. Даже квартира Клеева находилась рядом с тем жилым комплексом, где мы прожили с Богданом целых два месяца, а потому через пятнадцать минут я на подрагивающих ногах влетела в когда-то чужую квартиру и сползла по стене, уже захлебываясь слезами.

Девять лет. Девять лет назад я жила в счастливом неведении, наслаждалась беременностью, хоть и в одиночестве, и даже не представляла, какая трагедия случилась с Богданом. Его похитили, и шантажировали им Сергея Вострова. Словно в фильме из девяностых, какие-то безумные бандитские разборки, в итоге которых в доме, где держали Богдана, произошел взрыв и в живых не осталось никого: ни Залесского, ни его похитителей, ни того, кто прибыл на его спасение.