Случайная жена, или Наследство в подарок - Вероника Касс

Мое тело перестало принадлежать мне. Его губы и пальцы имели на него больше прав, они знали, как лучше и слаще. Как острее и безумнее. Так, чтобы до точек перед глазами, так, чтобы я задыхалась от опаляющего наслаждения.

Не было больше ни слов, ни мыслей, не было страха или осторожности. С Богданом было не страшно.

Даже если ничего не будет после… Главное, чтобы было сейчас…

Я чувствовала такую испепеляющую меня жажду, поглощающую душу потребность, что никак не могла позволить ему остановиться. Да и он, возможно, уже не смог бы. Потому что его движения становились более резкими и смелыми, бесстыжими и ненасытными.

Раз — и его пальцы нашли застежку на моей спине. Два — и я почувствовала холод, опаливший мою грудь. Три — и теплое твердое тело на моем, а моя спина утонула в мягком ворсе ковра, такого же рыжего, как и мои волосы. И это место показалось мне самым лучшим и самым потрясающим на всем белом свете.

— Рори, — прохрипел Богдан мне в шею, то ли спрашивая, то ли ставя перед фактом…

Я только прикусила губы, потому что без его поцелуев они горели необходимостью, дикой ненасытной жаждой и потребностью.

В его ласке.

В нем самом.

Мне нужны были его крепкие и твердые пальцы, литые мускулы под моими жадными ладонями, нежные и мягкие губы, глаза, затуманенные поволокой желания, в которых я видела отражение себя, своих чувств и эмоций.

Провела подушечками пальцев по его широкой шее к плечам, от плеч к запястьям, поглаживая красивые и сильные натренированные руки, увитые венами, которые сейчас проступали сильнее обычного.

И упала в пропасть нашего общего желания, одного безумия на двоих, которое было сейчас необходимо не только мне, но и ему. Я чувствовала его жажду в том, как крепко он меня сжимал, надсадно дышал, надрывно и бессвязно что-то шептал и хаотично осыпал мою голую кожу поцелуями. Не осталось ни одного участка моего тела, который не горел бы наслаждением и предвкушением близости.

Я поцеловала его щеку, скулу, висок, потерлась кончиком носа о черную бровь, почувствовала на щеке невесомое щекотание его ресниц — и улетела.

Навсегда. Туда, где не было прежней Авроры, только новая, другая… ничего не понимающая, но чувствующая.

Я пыталась цепляться за реальность, водила оголенными ступнями по мягкому ворсу ковра, пытаясь доказать самой себе, что я все еще реальна и живу. Что я существую на этой земле, так же как и Богдан. Что то, что происходило между нами, реально и не выдумано. Не сон и не мираж. Резкий толчок — и приглушенный стон боли, выбивший из меня весь воздух. Заставляющий очнуться и действительно поверить в то, что все это настоящее и реальное, но ненадолго, совсем на мгновение, потому что взволнованный хриплый шепот Залесского скинул меня опять в пропасть и тут же заставил воспарить.

— Рори… — Богдан провел ладонью по моим волосам, запутывая в них пальцы. — Скажи что-нибудь. Ты как? — он усмехнулся, но я на каком-то интуитивном уровне почувствовала, как тяжело ему дался этот вопрос.

— Все хорошо… хорошо, — прошептала сбивчиво, пытаясь прийти в себя. — Бо, пожалуйста…

Захлебываясь от полноты ощущений, потянула мужчину на себя, я не хотела говорить. Я хотела лишь опять улететь. Туда, где не было мыслей и страхов. Только мы и наше одно на двоих наслаждение… Я подумаю обо всем завтра, через неделю или год… Главное — не сейчас. Потому что сейчас, именно в этот волшебный момент, я стала самой счастливой женщиной на свете.

Я проснулась от шума воды, доносившегося из душа. Сладко потянулась и уткнулась носом в подушку, все еще пахнущую шампунем Богдана, не веря в случившееся. Не веря в то, что произошло с нами. И как бы Богдан ни уверял, что мне нельзя было в него влюбляться и между нами просто договор, это было не так. На сто процентов не так, иначе мне не было бы настолько хорошо.

Закуталась в простыню и решительно поднялась с постели. Уже переступила порог комнаты, но тут же прикусила губу и вернулась обратно. Слишком откровенно я выглядела. Быстро открыла шкаф и сняла с плечиков свою самую длинную домашнюю футболку. Очень хотелось потянуться к полкам с одеждой Богдана, но я мысленно надавала себе по рукам и поспешила на кухню. К кофеварке. Понадеявшись, что с моей стороны это было не слишком глупо. Потому что я не знала, что делают по утрам супруги-любовники.

Богдан долго не выходил из ванной комнаты, и я решила приготовить что-нибудь перекусить. Включила вытяжку, разогрела сковороду и смешала яйца с молоком.

— Утро доброе, Рыжик, — весело произнес Бо за моей спиной, а я почему-то вздрогнула, крепче сжав вилку, которой все еще взбалтывала будущий омлет. Сердце зашлось в испуганных хаотичных ударах, потому что я только сейчас поняла, насколько же боялась.

Боялась чего?

Этого я еще не понимала.

— Привет, — почти шепотом произнесла я и все же круто развернулась, чтобы посмотреть на Богдана.

Выражение его лица мне не понравилось. Он не улыбался, а скорее ухмылялся, брови приподняты, а во взгляде вызов.

— Ты решила накормить меня завтраком, Рори? Спасибо.

Богдан обогнул меня, взял со столешницы чашку готового, уже остывшего кофе и вернулся с ней к обеденному столу.

— Рыжик, до того, как ты себе что-нибудь не надумала, — тихо произнес он и медленно отхлебнул кофе, — я вчера перебрал, расклеился, и… — Он поставил чашку на стол и развел ладони в стороны. — Я сам не понимаю, как так вышло. Прости, — тихо добавил он, повернулся ко мне и посмотрел все с тем же вызовом. — Возможно, я тебя перепутал с Дашкой.

Пальцы задрожали, и я чуть не выронила из них вилку, но все же смогла сдержаться, медленно отвела руку и положила столовый прибор на устойчивую поверхность.

Нельзя шуметь.

Нельзя показывать, как меня задели его слова, но все же… все же…

— Перепутал? — попыталась заговорить спокойно, но получилось слишком резко и надсадно.

— А я тебя твоим именем называл? — искренне спросил он и, мотнув головой, отвел взгляд, а потом запустил пятерню в волосы. — Прости, — с сожалением произнес Залесский, словно действительно раскаивался, но я кожей чувствовала, насколько фальшивыми были его слова. Ни черта он не раскаивался. — Я просто мало что помню. А эту неделю жил у одной своей знакомой. — Он поморщился, будто ему было и правда было стыдно.

— Знакомой?

Эхом повторила его слова, пытаясь устоять. Удержать лицо. Удержать себя.

— Да, ты права, на самом деле вас сложно перепутать. Ты в полтора раза больше и на две головы выше Светы, — сказал он как бы между прочим и скривился.

— Замолчи! — вскрикнула и тут же отвернулась.

Взяла тарелку и вылила содержимое в раковину. Не буду я ему жарить омлет. Выключила плиту и сосчитала до десяти. Мне нельзя было плакать. Не-е-ельзя…