Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

пойти на службу ко двору Сына Неба, старший брат? — задумчиво спросил Инь Шэчи. — От моего сановного друга я слышал, что ныне при дворе случилось настоящее засилье грубых и необразованных людей, назначенных, представь себе, за родство с императрицей! Иные их заслуги, многочисленные и разнообразные, тут совершенно ни при чем. Так что, если не боишься, что тебя назовут каким-нибудь двоюродным племянником императрицы Лю, смело соглашайся на пост чжун-лан-цзяна Парчовой Стражи. Ты волновался, что, без Клана Нищих, не сможешь должным образом защищать Поднебесную? Как командующий гвардией императора, ты сможешь делать это намного лучше, — Цяо Фэн задумчиво прищурился.

— Мне бы не хотелось покидать клан, второй брат, — обстоятельно ответил он. — Но, если всякие нечистоплотные и сварливые глупцы начнут меня вынуждать, то, пожалуй, придется мне принять эту великую честь, дарованную самим Сыном Неба, — он кивнул с притворной печалью, сквозь которую пробивалась неподдельная веселость. После признания его заслуг юным императором, мужчина окончательно обрёл присутствие духа, изрядно поколебленное нежданными новостями о его происхождении.

— Дела императора никак не касаются вольных странников, — громко, с нажимом заговорил Цюань Гуаньцин. Злость в его взгляде незаметно сменилась искренней ненавистью. — Какие бы милости ни оказывал Сын Неба Цяо Фэну, они не изменят его постыдного родства с ляоскими злодеями. Клан Нищих никак не может иметь главой киданя. Один из чужеземных мерзавцев, неоднократно покушавшихся на великую Сун, среди наших старших — великий позор как для Клана Нищих, так и для вольных странников Поднебесной!

— Ты хочешь поговорить о великом позоре для Клана Нищих, братец Цюаньцин? — участливо заговорил Инь Шэчи. — Как насчёт старейшины, устроившего под своим крылом разбойничье гнездо? Интересно, продолжают ли твои младшие грабить крестьянские хутора, или, все же, прекратили? Что насчёт частого неповиновения приказам главы? В каждую нашу встречу, ты учинял нечто, нарушающее запреты моего старшего брата. Или, может, поговорим о коварном злодее, решившем под покровом ночи зарезать меня и мою жену? Как же его звали? — он нахмурился с притворной задумчивостью. — Гуань Цюаньцин, или как-то так. И, вот беда, брат Цяо снова и снова даёт тебе возможность исправиться, не наказывая строго. Чем же ты отплатил ему, братец Цюаньцин? Попыткой низложения, в компании старого глупца Ма Даюаня! Если уж чье присутствие и является позором для Клана Нищих, так это твое, — лицо молодого старейшины покраснело от злости, но он по-прежнему не двигался с места.

— Убийство моей жены… — разбито пробормотал Ма Даюань. — Моей любимой Кан Минь… Что же, оно так и останется неотмщенным? Глава клана отказывает мне в справедливости, с попустительства столь многих. Он, и его проклятые побратимы — сильнейшие воины поколения, — на мгновение умолкнув, он вскричал:

— Неужто великое небо ослепло⁈

— Ослепло не небо, а кое-кто другой! — прозвучал от входа весёлый голос, и внутрь прошел Дуань Чжэнчунь, сопровождаемый тремя подругами.

— Вовремя же я прибыл повидать моих детей, — беззаботно добавил далиский Принц Юга. — Оказывается, мою любимую дочь преследуют из-за смерти распутной женщины, не брезговавшей ничем и никем ради богатства и власти! Негоже говорить плохо о мертвых, но, ради моей Цин-эр, придется мне поведать вам кое-что неприятное, господин Ма, — сочувствующим тоном заговорил он со старейшиной. — Я знал Кан Минь, давно, и, хм, близко. Мы с ней виделись и до, и после ее брака с вами. Она приняла ваше предложение вскоре после одного из наших расставаний — верно, поняв, что не сможет стать женой принца, она согласилась на жену старейшины крупнейшего из вольных братств, — он с извиняющимся видом развел руками. — Мой зять рассказал мне, что А Минь попыталась соблазнить его, и, потерпев неудачу, решила убрать его жену с дороги. Я верю ему, не только из-за честности Шэчи, но и потому, что доподлинно знаю — моя былая любовница отравила достаточно неосторожных дев и юношей, из мести, или же из выгоды.

— Ты лжешь, далиский развратник, — сдавленно выговорил Ма Даюань. — Лжешь, чтобы обелить свою злодейку-дочь.

— Простите, старейшина Ма, но я не могу больше молчать, — выступил вперёд один из нищих, такой же лохматый и оборванный, как и его собратья по клану, но на удивление круглолицый и пухлощекий. — Я долго скрывал от вас нечто постыдное о вашей жене, не желая тревожить память мертвых. Сейчас, чтобы остановить раздоры между живыми, я вынужден говорить. Во время пира, на котором глава Цяо представил всем супругов Инь, мне случилось отойти по нужде, и я невольно подслушал беседу Серебряной Змеи с вашей покойной женой. Она и вправду вела себя самым неприличным образом, а господин Инь пытался усовестить ее. Ещё, среди братьев давно ходят разговоры о том, что в ваше отсутствие, госпожу Ма часто посещали мужчины, в числе которых были покойный Бай Шицзин, и… — он с опаской поглядел на молодого старейшину ветви Дачжи, но все же закончил:

— … Цюань Гуаньцин.

— Наглый поклёп, — слабо пробормотал Ма Даюань. — Ложь. Гнусные, беспочвенные сплетни. Моя А Минь была верна мне…

— Она была верна лишь себе, — с сожалением промолвил Дуань Чжэнчунь. — Я могу назвать вам день, месяц, и год каждого из наших свиданий. Могу даже описать слуг, что мельком видели нас вместе. Думаю, теперь, после смерти их госпожи, они не станут запираться.

— Я несколько раз видел Бай Шицзина, входящего в спальню госпожи Ма, — сказал какой-то нищий. — Они не очень-то скрывались, зная, насколько вы, старейшина, верите своей жене.

— Замечательно! Просто великолепно! — со смехом вскричал Инь Шэчи. — Множество мужчин содержит наложниц, но кто бы мог подумать, что и женщина может иметь многих наложников! Даже Небесная Императрица — не ровня покойной госпоже Ма, ведь и она не осмелилась почти в открытую жить с несколькими мужчинами, — юноша расхохотался, держась за живот.

— Неудивительно, что и после смерти эту необычайную женщину помнят и любят ее… наложники, — все ещё хихикая, он повернулся к Ма Даюаню и Цюань Гуаньцину. — Верно, при жизни, она щедро оделяла вас вниманием, и не обижала подарками, наложник Ма и наложник Цюань. Конечно же, вы не могли не мстить за свою любимую госпожу!..

Почти никто не заметил внезапного броска Цюань Гуаньцина. Цяо Фэн и Дуань Юй смотрели в другую сторону, сдерживая смех. Большая часть гостей дворца удивлённо