Сын Зевса. В глуби веков. Герой Саламина - Любовь Федоровна Воронкова

Это поразило и напугало спартанцев.

Что делать?

Спарта давно перестала беспокоиться из-за Мессении. Так долго, почти сорок лет, молчал этот народ, так долго подчинялся и терпел свою рабскую долю.

И вот опять война! Мессенцы встряхнулись. Они сразу перестали подчиняться Спарте. И у них уже есть войско. И у них есть полководец, каких давно не видали в Пелопоннесе!

– Что делать?

– Ничего другого, как идти в Дельфы за советом.

Прошло положенное время, и Спарта получила ответ божества: «Призвать афинянина в советники».

Спартанцы отправились в Афины:

– Дайте нам мудрого человека для советов. Божество повелело сделать это.

И показали табличку с изречением пифии.

В Афинах задумались. Послать в Спарту какого-нибудь уважаемого гражданина афиняне не хотели. Если дать им умного, знающего толк в военных делах и стратегии человека, только усилить и без того самое сильное в военном деле государство!

Проще всего было вообще отказать Спарте. Но повеление бога надо выполнять.

Тогда они решили послать в Спарту Тиртея, скромного афинского учителя, обучавшего грамоте детей. Человек небольшого ума, да еще и хромой, – много ли от него проку Афинам? И Спарте помощь от него будет невелика, мудрых советов спартанцы от него не дождутся!

Так думали афиняне, отправляя в Спарту Тиртея. И они очень ошиблись.

Тиртей оказался талантливым поэтом, он писал песни и сам пел их. Сначала Тиртей пел свои песни в доме спартанского царя и в домах знатных спартанцев во время вечерних бесед, после позднего обеда. Потом стал петь для всех, кто приходил его послушать.

Он сочинял элегии, солдатские песни. Он сочинял песни для празднеств, и спартанцы охотно пели их во время процессий.

Особенно нравились им солдатские песни.

«Песни спартанцев пробуждали мужество, – рассказывает древний писатель Плутарх, – звали к борьбе, прославляли счастливую участь погибших за родину и срамили трусов».

…Сладко ведь жизнь потерять, среди воинов доблестных павши —

храброму мужу в бою ради отчизны своей!..

Солдатские песни Тиртея назывались «Эмбатериями». Спартанцы пели их перед сражением под звуки флейт. И слова этих песен были именно теми «возбуждающими мужество и зовущими к борьбе», которые так нужны в этот час солдатам. Он сочинял песни хвалебные при победах. При неудачах запевал песню, подбадривающую, поднимающую дух. И пожалуй, ни один государственный вельможа не помог бы Спарте своими советами так, как помогал песнями хромой учитель Тиртей. Тиртей всей силой таланта служил Спарте. И не только о сегодняшних делах и победах Спарты пел Тиртей. Но вспоминал и ее славное прошлое, о том, как воевала Спарта и как побеждала. Сложил он хвалебную песню и о том, как Спарта победила и унизила Мессению.

…Как ослы, согнувшиеся под великим бременем,

Несут они господам от тяжкой нужды половину

Всего, что дает земля.

Спартанцы любили, когда их восхваляли, и любили восхвалять себя сами.

Прислушайтесь – у них праздник, у них поют три хора. Поют старики, мужчины и мальчики. Прислушайтесь!

Старики. Когда-то были мы могучи и сильны.

Мужчины. А мы сильны теперь: не веришь – испытай!

Мальчики. Но скоро станем мы еще сильнее вас!

Спарта непобедима. Никто не поднимет головы, если Спарта положила на нее свою железную руку.

И вот – Аристомен!

Аристомен, мессенец, спартанский илот, поднял голову и грозит войной.

Битва при Могиле Кабана

Решающая битва произошла в местечке около города Стениклара.

Целый год готовилось это сражение. Спартанцы ждали союзников из Коринфа. Собирали в отряды асинейцев, которые были связаны со Спартой данной ими клятвой помогать в войне.

К Аристомену собирались союзники Мессении. Из Аркадии спускались в долину уже испытанные в битвах и в дружбе многочисленные отряды. К аркадянам присоединились илийцы.

Спешила к Аристомену помощь из Аргоса и Сикиона. Прибыли к нему сыновья и внуки тех мессенцев, которые когда-то ушли из родной страны, не желая быть рабами Спарты. Даже внуки убитого мессенцами мессенского царя Андрокла – Финта и Андрокл – вооружились и встали в строй. Любовь к родине была сильнее, чем кровавая обида, нанесенная их семье.

Пришли к Аристомену и жрецы из Элевсина. Эпебола и слепого Офионея уже не было в живых. Пришли те, кто по наследству совершал таинства богинь в Элевсинском святилище. Служа богам, жрецы неизменно вмешивались во все государственные дела своей страны и участвовали во всех войнах. Они не сражались с копьем в руке. Но их речи, призывающие к победе, часто делали больше, чем копье самого отважного воина.

Прошел год после битвы при Дерах. И снова спартанцы и мессенцы стояли друг против друга с оружием в руках и с ненавистью в сердце.

Прежде чем вступить в битву, оба войска принесли жертву богам. За победу Спарты принес жертву жрец Эка. За победу Мессении принес жертву жрец Феокл. Оба они обильно кропили жертвенники кровью козы и оба со страстью молили богов о победе.

Во главе спартанских войск стоял царь Анаксандр. Во главе мессенцев стоял Аристомен, полновластный полководец. И рядом с ним – внуки царя Андрокла: Финта и Андрокл.

Вокруг Аристомена собралось восемьдесят человек. Это были самые лучшие, самые отважные и пылкие воины. Все они были молодые, одного возраста с Аристоменом. Все они хотели сражаться рядом с Аристоменом, у него на глазах, хотели, чтобы он видел их отвагу и готовность умереть за родину: пусть он знает, что они во имя родины не пожалели жизни.

Аристомен со своим отрядом сразу встал против Анаксандра и лучших воинов Спарты, которые так и рвались прославиться в этом бою.

Войско Аристомена стояло тесно, плечом к плечу. В этот час воины все были дороги друг другу: ведь в какой-то мере от каждого из них зависела победа общего дела. И все они не сводили глаз с Аристомена, боялись пропустить момент, когда он даст знак начинать битву.

И вот знак подан. Противники бросились друг на друга.

Спартанцы, как всегда, бились отважно, уверенно, умело. Но мессенцы дрались с отчаянной яростью. Они не щадили себя, не замечали ран, не страшились смерти.

«…Когда спартанцы бежали, Аристомен приказал преследовать их мессенскому отряду, а сам устремился на других, еще крепко стоявших спартанцев. Осилив и этих, бросился на третьих. Скоро и эти были прогнаны, и Аристомен уже беспрепятственно нападал на оставшихся, пока наконец все спартанские ряды и ряды их союзников были совершенно рассеяны. И