Все страхи мира - Том Клэнси

— Да, слушаю.

— Господин президент, у нас все перепуталось.

— Райан! Нам нужен не анализ ситуации, а всего лишь информация! — крикнула Эллиот. — Она у вас есть?

— Советы выпускают в море свои подлодки из гаваней Северного флота. Один подводный ракетоносец сейчас, судя по всему, оставляет базу.

— Значит, их ракетные войска наземного базирования находятся в состоянии боевой готовности?

— Совершенно верно.

— И теперь они усиливают соединения своих подводных ракетоносцев?

— Да, господин президент.

— А хорошие новости у вас есть?

— Сэр, хорошая новость уже в том, что других новостей нет, и вы…

— Слушайте, Райан. Предупреждаю вас в последний раз: от вас мне нужна информация, и ничего больше. Это вы познакомили меня с материалами Кадышева и теперь утверждаете, что им нельзя верить. Почему же я должен верить вам сейчас?

— Сэр, когда я передавал вам эти материалы, я предупредил, что они ничем не подтверждены!

— Думаю, теперь у нас есть подтверждение, — послышался голос Лиз. — Генерал Борштейн, если советские ракетные войска находятся в состоянии полной боевой готовности, насколько велика угрожающая нам опасность?

— Самым быстрым средством доставки ядерного оружия к цели у русских являются межконтинентальные баллистические ракеты. Расчеты показывают, что один полк ракет СС-18 нацелен на район Вашингтона, а большинство остальных — на наши ракетные базы в Северной и Южной Дакоте, а также на базы подводных ракетоносцев, в том числе в Чарлстоне, Кингс-Бэй, Бангоре. Нас предупредят о запуске за двадцать пять минут до накрытия ими цели.

— Значит, и мы тоже будем их целью? — спросила Лиз.

— Вполне реальное предположение, доктор Эллиот.

— И теперь своими СС-18 они попытаются исправить то, чего им не удалось добиться своей первой бомбой?

— Если это была их бомба, то это так.

— Генерал Фремонт, где находится резервный ЛКП?

— Доктор Эллиот, он взлетел десять минут назад и совершит посадку в Хагерстауне через девяносто пять минут. Сейчас дует сильный попутный ветер.

И тут же командующий стратегической авиацией пожалел об этих словах.

— Значит, если они готовят нападение и запустят ракеты не позже, чем через полтора часа, нам всем здесь конец?

— Да.

— Элизабет, не забывай, наша задача не допустить этого, — тихо произнес Фаулер.

Советник по национальной безопасности посмотрела на президента. Казалось, ее лицо сделано из стекла, таким хрупким оно выглядело. Все шло совсем не так, как она ожидала. Она была главным советником самого могущественного человека в мире, находилась в месте, безопасность которого была заведомо гарантирована, окружена преданной прислугой, однако меньше чем через тридцать минут какой-то безымянный безликий русский примет решение — может быть, уже принял, — и она умрет, превратится в горстку пепла, рассеянного по ветру, уж никак не больше этого. Все, ради чего она работала, все эти книги, лекции и семинары завершатся ослепительным уничтожающим взрывом.

— Роберт, мы даже не знаем, с кем разговариваем, — с трудом выдавила она.

— Вернемся к сообщению русских, господин президент, — сказал генерал Фремонт. — «…дополнительные воинские части, чтобы расследовать происходящее там.» Сэр, это похоже на подкрепление.

* * *

Молоденький пожарный нашел первого, кто уцелел после ядерного взрыва. Пострадавший выполз по бетонному пандусу из подземного помещения, где находилась погрузочная платформа. Поистине невероятно, как ему удалось проползти такое расстояние. Его руки были в ожогах второй степени, и, пока он полз, в раны попали осколки стекла, бетона и еще Бог знает чего. Пожарный поднял пострадавшего — это был полицейский — и отнес к эвакопункту. Две оставшиеся пожарные машины облили их потоками воды, затем им приказали раздеться и снова облили водой. Полицейский еще был в сознании, он оторвал листок из своего блокнота и все время, пока их везли в машине «скорой помощи», пытался что-то объяснить пожарному. Но тот слишком замерз, слишком устал или был слишком напуган, чтобы обращать внимание на слова полицейского. Он исполнил свой долг и при этом, вполне возможно, ценою жизни. Все это было уж слишком для двадцатилетнего парня, который уставился невидящим взглядом в мокрый пол машины и дрожал, закутавшись в одеяло.

Над входом в здание стадиона стену поддерживала перемычка из предварительно напряженного бетона. Она была разрушена взрывом, и половина ее рухнула вниз, закрыв вход. Солдат из танка размотал стальной трос с лебедки, установленной на башне, и закрепил его вокруг самого большого блока. Когда он принялся за работу, Кэллахан взглянул на часы. Останавливать его сейчас было уже слишком поздно. Не оставалось другого выхода, как продолжать работу, даже если ценой того станет смерть.

Трос натянулся подобно струне и выдернул бетонный блок. Каким-то чудом не рухнула остальная часть входа. Кэллахан прошел через образовавшийся проем. Полковник Лайл последовал за ним.

Аварийные лампы освещали помещение, и, казалось, вода лилась из всех спринклеров действующей противопожарной системы. Кэллахан вспомнил, что именно здесь в здание входила главная водопроводная труба, чем и объяснялось обилие льющейся воды. Сквозь ее плеск слышались и другие звуки, похоже, издаваемые человеком. Кэллахан вошел в мужской туалет и увидел там двух женщин, они сидели в воде, пальто их были забрызганы рвотой.

— Быстро, заберите их! — скомандовал он своим людям. — Затем отправляйтесь в разные стороны, налево и направо, быстро проверьте обстановку и немедленно возвращайтесь!

Кэллахан осмотрел кабинки в туалете — все оказались пустыми. Еще раз огляделся по сторонам. Больше никого. Итак, они потратили столько усилий и пробились в здание стадиона, чтобы обнаружить в мужском туалете двух женщин. Всего двух. Пожарный посмотрел на полковника Лайла, слова были излишними. Они пошли дальше и оказались в вестибюле.

Кэллахану потребовалось несколько секунд, чтобы понять это, хотя вход внутрь стадиона находился прямо перед ними. Там, где совсем недавно виднелась бы крыша и южная трибуна, теперь он видел горы, все еще темнеющие на фоне далекого оранжевого заката. Зияющий вход манил его к себе, и, словно завороженный, Кэллахан поднялся по ведущему вверх пандусу.

Сцена, представшая перед ним, напоминала преисподнюю. Каким-то образом этот сектор оказался защищенным от взрывной волны. Но ничто не закрыло его от теплового излучения. Здесь насчитывалось около трехсот мест, почти все сиденья оказались целы, и на всех сидели люди. То, что еще недавно было людьми. Все они обгорели до черноты, до угля, подобно сгоревшему на сковородке мясу. Это зрелище было куда более страшным, чем все то, что Кэллахан видел за почти тридцать лет службы пожарным. По крайней мере триста обгоревших трупов все еще сидели и смотрели на то место, где раньше находилось футбольное поле.