Научный «туризм» - Владимир Михайлович Пушкарев

Погода.

С погодой нам не просто повезло – это было феноменальное везение. Дождь шел во второй половине дня в день заезда и с утра в день отъезда, да еще немного в четверг. Мы удивительно точно вклинились в островок солнечной погоды среди затяжного периода холодных дождей.

Страхи.

Когда я в Киеве рассказывал ребятам, что в Карпатах на нашем участке есть медведи, кабаны и косули – я не думал, что это будет иметь какие-то последствия. Тем не менее, основной темой наших разговоров, особенно в вечернее время, помимо Васиных морских рассказов, были кабаны, медведи и способы борьбы с ними. Вначале я воспринимал все это как шутки, и даже сам подлил масла в огонь, рассказав им историю из моего заезда 1987 г. Мы тогда жили вчетвером (я, Лариса, Толя Коломиец и мой Сережа 2,5 лет) в двух палатках. Три первых ночи я практически не спал – возле палаток ночью кто-то ходил. Обычно события развивались так. Ночью меня осторожно будит Лариса – к палатке кто-то идет. На улице ливень, до села далеко – кто может ходить в такое дикое время – или нехороший человек, или крупный зверь. Шаги, между тем, приближаются, такое впечатление, что пришелец обут в большие, не по росту сапоги. Слышится тяжелое дыхание, треск веток за палаткой – кто-то продирается через кустарник, вот он уже сбоку палатки, задевает головой тент (высота 2 метра!). Напряжение возрастает до предела. Судорожно сжимая в руке шампур, я резко расстегиваю молнию палатки и выпрыгиваю наружу. Там никого нет. Зажигаю свечу и, прикрывая ее сверху от дождя, напряженно вглядываюсь в сырую темень, затем залезаю в палатку. Сердце колотится, как бешенное, еще полчаса вслушиваюсь в подозрительные звуки за палаткой, готовый повторить свой маневр, затем засыпаю. Еще через час меня опять будит Лариса – к палатке кто-то подходит со стороны дороги… В общем, у меня тогда все перевернулось – я спал днем и дежурил ночью, пока до меня не дошло – ходит, ну и хрен с ним – ведь не нападает же! С той поры я спал спокойно, а Ларисе под страхом тяжких увечий запретил меня будить ночью. Как позже выяснилось, это была косуля. Неожиданно для меня этот рассказ был выслушан очень серьезно. Кто-то спросил, что делать, если придет медведь. Я сказал, что надо посветить ему фонариком в глаза и громко крикнуть. Посмеялись, но как-то неуверенно. Затем Вася Распутин сообщил, что в борьбе с медведем очень полезной может оказаться зимняя пыжиковая шапка. Надо бросить ее ему в морду и, пока он будет рвать ее на мелкие части, вежливо отойти в сторону.

Тут я вспомнил еще пару историй. В 1973 году мы с однокурсником Валеком Крысаченко залезли на перевал Шурдин (это за Шепотом), поднялись на гору и отдыхали на чернике, как вдруг услышали подозрительные звуки – кто-то шел через кусты нам навстречу. Место было дикое, и мы невольно заинтересовались. Вскоре выяснилось, что этим "кто-то" был средней величины медведь, тоже, по-видимому, увлекающийся лесной ягодой (места там богатые). Состоялась короткая немая сцена, после чего мы с приятелем дружно побежали в одну сторону, а медведь (это мы еще успели заметить) – в другую.

Потом уже я сам путешествовал по горам и зашел довольно таки далеко от базы в сторону Фалькова. Наконец я вышел на ровную полянку, в конце которой опять начинался хмурый смерековый лес. И в тот момент, когда я на нее выходил, на противоположном конце поляны что-то мелькнуло. Почему-то я не придал этому значения. Войдя в лес, я сразу же метрах в 20 слева от тропинки увидел два красивых боровика. Я подбежал к ним, присел, достал нож, срезал грибы, и вдруг что-то (какое-то животное чувство) заставило меня поднять голову. Возле тропинки росла ель с тройным стволом и из развилки между стволами на меня смотрела голова рыси. Сказать, что я в тот момент испугался – это ничего не сказать. Я сидел на корточках не в состоянии пошевельнуться, и смотрел, не отрываясь в эти глаза. В голове у меня не было ни одной мысли, только липкий животный страх. Наконец за деревом послышалось легкое движение и, голова исчезла. Я, освободившись от гипнотического воздействия рысьих глаз, встал и, забыв о грибах, на цыпочках вышел из леса, а уж на поляне я показал, на что способен как спринтер. Успокоился я не скоро. А где-то уже возле самой базы до меня только дошло, как мне повезло с теми грибами – ведь в противном случае я пошел бы прямо по тропинке…

Наслушавшись таких рассказов, Гена молча встал и направился за ружьем. Его с трудом удержали. Все начали вслушиваться в лесные звуки и шорохи. Вспомнили еще пару страшных историй. Под конец Махорина уже начала повизгивать от страха, чему в немалой степени способствовал Вася Распутин. И хотя мужчины старались держаться уверенно, не всем это в полной мере удавалось. Справедливости ради должен отметить, что подобные настроения начали развиваться тогда, когда основная масса спиртного уже была "использована".

И вот в одну из последних ночей где-то в 4 часа ночи меня разбудил Гросс-Витя. Возле палаток слышались чьи-то шаги. Я расстегнул спальник и начал вслушиваться. Действительно кто-то ходил. Витя высунулся из палатки, и некоторое время вглядывался в темноту, затем заполз обратно. Сон пропал. Вскоре шаги послышались снова. Витя из палатки гаркнул: "Кто там лазит?" В ответ – тишина. Опять кто-то прошел, причем я уже явственно видел силуэт человека. Левой рукой я нащупал рукоятку топорика. "Да кто там лазит, вашу мать!!!" – опять проревел Витя. В ответ раздался жалобный голос: "Да я это, я". У столика стоял Витя-москаль и ел ветчину из банки.

Змеи.

Хочу отметить еще одну странность этого года: обилие гадюк (год змеи?). Только я видел четырех рептилий. Первую из них мы встретили возле вырубки. Олег сел под кустом малины и принялся объедать ягоды. Подошел Распутин и спокойно, между прочим, сообщил Олегу, что он сидит на гадюке. Олег взвился с места и начал ощупывал сзади брюки – не прокусила ли она там дыру. Я взял гадюку за хвост, вытащил ее на дорогу и показал, как ее надо брать за шею, после чего выбросил в кусты. Все, кроме Жени, со страхом и некоторой гадливостью наблюдали за моими манипуляциями. Следующую змею я видел