Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

уже по сути развалилась, её столицу перенесли в Византий[517], благодаря чему удалось ещё немного потрепыхаться, хотя все тогда были уверены, что Римская империя развалится вот-вот.

Рюген поманил сына чуть подальше от толпы, понимая, что разговор становится серьёзным.

– Продолжай, – приказал он, подойдя к окну.

– А если сделать несколько столиц не во время жестокого кризиса, а заранее? Скажем, одна столица будет у Венедии, вторая – у Унии, третья – уже у империи. Ну и, разумеется, все они будут на территории Венедии, чтобы сохранить единство государства.

– Ага… То есть бюрократы в разных столицах будут волей-неволей противодействовать друг другу, – медленно заговорил император, поняв суть идеи, – и тем самым будут сами искать неправильные и неудачные решения у соперников. Без корпоративной солидарности. Интересно…

Мозг работал на полную, перебирая предложение сына и выискивая недостатки. Были, как не быть… но достоинств больше. Действительно, если чиновничьих иерархий будет аж три, да на сравнительно небольшой территории… Соблазнительно звучит: чиновники во все времена борются за власть, за влияние, за ресурсы. Если сделать три столицы, да ещё и двор отдельно – этаким министерством, причём собирать туда самых-самых – честных, неподкупных и заслуженных чиновников со всех трёх столиц… Получится тогда не просто три столицы и двор, а соперничающие структуры в виде столиц, и этакий Имперский контроль… Хм… надо продумать.

Постучав пальцами по эфесу шпаги, Игорь постоял так, бездумно глядя в окно, и повернулся к легату.

– Принято. Ну и раз уж подал такую идею, разработай её более детально.

Ради того, чтобы сильнее «раздёргать» британскую армию, попаданец несколько помог Туманному Альбиону в колониях. Звучит похабно, да и… Но что делать… И пусть помогать им не было никакого желания, но Канада и так выскальзывала из рук Франции, революционеров здесь было мало. Правда, далеко не все были сторонниками королевской власти, хватало ссыльных, религиозных эмигрантов и, разумеется, их потомков. Однако даже те, кто резко отрицательно относился к Бурбонам, к самой идее Революции относился ещё более негативно.

Как водится, революционный угар долетал до провинции в изрядно ослабленном виде, да и масонов здесь было маловато… Мало было и салонов, либеральных интеллектуалов и прочей мутной публики. Так что канадцы пусть и подчинялись формально Парижу… Неформально они полностью его игнорировали, даже налоги стали оставлять себе, в связи с чем там начало резко возрастать количество школ, больниц и прочих общественно важных учреждений. Не то чтобы северяне совсем не воровали… Но значительно меньше, чем парижане.

Сейчас же канадские чиновники работали демонстративно честно, ибо выхода другого не видели. Во-первых, суровые сограждане, уже пару раз прибегнувшие к суду Линча, пусть он и назывался по-другому. А во-вторых, чиновники хотели остаться чистыми перед метрополией, кто бы там в итоге ни захватил власть. И без того одна только неотправка налогов в Париж тянет на полноценный бунт…

Подкинув английскому парламенту идею присоединения Канады, а англоязычным канадцам… Да, были и такие – некоторые сторонники Георга после Американской революции подались сюда. По разным причинам. И вот эти-то англоязычные канадцы весьма благожелательно встретили идею о том, чтобы сделать французскую колонию – английской. Нашлись сторонники и среди франкоязычных канадцев: не то чтобы они любили англичан, но всем здравомыслящим людям было ясно, что самостоятельного «плавания» колония не потянет. Немаловажным был и тот факт, что среди северян хватало нормандцев, бретонцев и представителей других народов, тяготевших скорее к Лондону, чем к Парижу.

В итоге там запахло гражданской войной… Не то чтобы очень, не хватало толчка, вот герцог Померанский и решил дать его.

Многие члены парламента не оправились ещё после потери американских колоний, страдая из-за этого своеобразным комплексом неполноценности. Поэтому идею о новой колонии они восприняли очень оживлённо.

На резонные вопросы «а зачем нам эти бесплодные пустоши?[518]» нормальных ответов не находилось. В итоге парламент разделился на тех, кто полностью поддерживал идею аннексии, и тех, кто призывал её отложить. Говорили, что Канада сможет заменить потерянные колонии в Северной Америке и, возможно, поможет их вернуть – в будущем. Вот только нужно закончить с Францией и Венедией, а сейчас пока она станет гирей. Другие были настроены более оптимистично и считали, что именно новая колония станет этаким толчком для возврата былых позиций.

Победили оптимисты, и в начале марта 1797 года к берегам Канады отправилась английская эскадра с десятью тысячами солдат на бортах. Высадка прошла удачно, и англичане сильно воспряли духом. Французы же пришли в ярость от такого унижения, и англо-французская война была объявлена Ребелем «священной».

Глава седьмая

Богуслав стал канцлером империи. Эту ношу он нёс и ранее, но полуофициально. Император тянул с этим решением, потому как ряд вопросов, которые ему нужно было провести, были достаточно непопулярны. Ну и опыт: пусть наследник умён, образован и опытен, но метод «спихни его с лодки на середине реки, и пусть сам выплывает» Игорь не признавал. Сейчас же Богуслав «созрел», вот и началась передача власти от отца к сыну.

Попаданец никогда не был властолюбив, а точнее – не хотел власть ради власти. Главное – дело, ну и, разумеется, очень желательно, чтобы построенное им государство унаследовали его прямые потомки. Так что на Богуслава ещё с юных лет он начал потихонечку перекладывать кое-какие обязанности. К настоящему моменту наследник мог перехватить «руль» государственного корабля плавно, без резких переходов.

В дальнейшем Рюген планировал сделать сына официальным соправителем, были такие прецеденты в прошлом, так почему бы и нет? Не исключал он и возможность отдать ему большую часть власти, оставив себе функции советника. Но это чуть попозже, сейчас нельзя: венеды привыкли к Вольге Руянскому на троне, и пока кризис не разрешится, слезать с трона было нежелательно. А потом… было бы неплохо оставить на сына Венецию, Унию и империю, взяв на себя только новые территории завоёванной Османской империи. Море, солнце, жизнь в бывшем султанском дворце и работа: не по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, а по десять-двенадцать, а иногда… – тут Игорь мечтательно зажмурился – даже по восемь! И выходные! Хотя бы два раза в месяц…

Тряхнув головой и отогнав сладкие мечты, Рюген встал из-за стола и решительным шагом направился в манеж: недавно подписавший контракт фехтмейстера черкес-христианин из Дамаска показывал настоящие чудеса с саблей. Не лучше его самого, понятно – лучше он пока не встречал, только сыновья демонстрировали более-менее равный уровень…

Ситуация в Северной Америке тем временем накалялась: