Немецкие подводные лодки в Первой мировой войне. 1914-1918 гг. - Эдвин Грей

Вскоре немцы обнаружили жертву. Они закрепили на конце троса небольшую мину и опустили ее в воду. Сильный взрыв, который не замедлил последовать, едва не опрокинул их шлюпку. А через несколько секунд из глубины моря вынырнула британская субмарина. Ожидающие поблизости канонерки открыли огонь. На лодке открылись люки. Люди выходили из них с поднятыми руками. Херциг перебрался на скользкую палубу субмарины, и с его помощью экипаж перешел на одну из канонерок. И как раз вовремя. Едва последний матрос покинул палубу, «Е-7» пошла ко дну. Мало кто еще мог похвастать, что потопил вражескую субмарину с помощью корабельного кока, используя для этого весельную шлюпку, канат и мину. Неудивительно, что фон Хеймберг часто смаковал это историю со всеми подробностями.

Флотилия Каттаро постепенно увеличивалась, росло число потопленных подводными лодками судов. Наслушавшись рассказов о подвигах британских субмарин в Мраморном море, немцы тоже начали подумывать об освоении новых водных пространств. Желая поддержать своих турецких союзников, они все чаще обращали свои взоры в сторону Черного моря. Херсинг на «U-21» стал первым немецким подводным кораблем, прошедшим через Дарданеллы. Это было 1 июня 1915 года. Британским субмаринам, желающим пройти через проливы, приходилось преодолевать и естественные опасности, и турецкие заграждения. Херсингу предстояло справиться только с навигационными трудностями. Однако они оказались значительно серьезнее, чем он ожидал.

Неприятности начались, когда лодка вошла в пролив. Первым делом она попала в гигантский водоворот. Двигатели оказались беспомощными перед гигантской силой вращающейся воды. «Я решил, что все кончено, – позже вспоминал Херсинг. – Нас неумолимо затягивало в глубину, где давление воды непременно сплющило бы корпус лодки, словно хрупкую скорлупку». Но борьба с водной стихией продолжалась. Команда напряженно следила за показаниями приборов, моряки надеялись, что капитан вырвет субмарину из цепких объятий водоворота. Херсинг продолжал: «Мы выжимали из машин все, что могли, однако это казалось бесполезным. Дюйм за дюймом лодка опускалась все ниже и достигла глубины 100 футов. Только там мощь воды ослабла, и я почувствовал, что снова управляю лодкой. Мы все-таки вырвались».

Для Херсинга борьба со стихией оказалась страшнее сражений с вражескими кораблями. Как большинство подводников, он признавал, что силы природы гораздо мощнее, чем то, что создано руками человека. Вырвавшись из водоворота, «U-21» больше не встречала на своем пути опасности и вскоре прибыла в Константинополь, где ее командира и экипаж встретили с восторгом. Немецкая пропаганда позаботилась о том, чтобы турки узнали обо всех подвигах Херсинга. Энвер-паша лично принял участие в праздничных мероприятиях. «Рыцарь, закованный в стальные латы, на глазах у всех поразил великих морских драконов, несущих смерть турецким солдатам».

После месяца, проведенного на берегу – именно такой срок потребовался для выполнения ремонтных работ, – Отто Херсинг тронулся в обратный путь. Вначале все было спокойно, но, выйдя из пролива, он заметил транспорт «Картедж» с грузом военного имущества. Одной торпеды оказалось достаточно, чтобы французский пароход отправился на дно. Эта победа возбудила аппетит капитан-лейтенанта, и он решил пройти вдоль берега в поисках новой жертвы. Но его постигло разочарование: горизонт был пуст. Напуганная всплеском активности подводных лодок, вражеская сторона увела свои военные корабли. На пути Херсингу попались только два маленьких рыбацких траулера.

Успех придал Херсингу самоуверенность, поэтому он решил идти на перископной глубине, обозревая окрестности. Это была непростительная ошибка. Наблюдатель на одном из траулеров засек появившийся над поверхностью перископ, и Херсингу пришлось срочно погружаться, чтобы лодку не протаранили. Команда доверяла командиру и вела себя спокойно. Вскоре опасность тарана миновала, но Херсинг, уходя от погони, попал в середину минного поля. Неожиданно в районе кормы раздался сильный взрыв, и помещения лодки погрузились в темноту. Офицеры зажгли фонари и приступили к осмотру корпуса, команда проверяла оборудование. В наступившей тишине был слышен шум воды, поступающей в лодку.

Каким-то чудом «U-21» не получила серьезных повреждений. Мина взорвалась на некотором расстоянии от лодки, стальной корпус «U-21» остался герметичным, а льющаяся вода оказалась обычной фильтрацией, с которой они жили много месяцев. Просто звук поступающей воды был многократно усилен страхом и паникой. Тем не менее, лодка была повреждена, и потребовалось несколько часов напряженной работы, чтобы ликвидировать основные дефекты. Херсинг снова взял курс на Константинополь.

Фон Хеймберг, командовавший «UB-14», тоже прибыл в турецкую столицу. В отличие от Херсинга он избежал навигационных ловушек Дарданелл, но угодил в противолодочную сеть, установленную англичанами для предотвращения прохода немецких лодок в Константинополь. Запутавшись в стальной паутине, фон Хеймберг понял, что чувствует рыба, попавшая в трал. Он испробовал все известные ему способы, чтобы освободить лодку, но безрезультатно. Ситуацию усугубили пришедшие патрульные корабли, которые начали сбрасывать глубинные бомбы. Взрывами лодку бросало в разные стороны, в помещениях разбились электрические лампы, пробковая изоляция крошилась и сыпалась на головы людям. Это продолжалось долго, и люди на борту свыклись с мыслью, что пришел их последний час. Однако именно глубинным бомбам «UB-14» оказалась обязанной своим спасением: взрывы ослабили крепления стальной ловушки. И в один прекрасный момент лодка сорвала сеть и, волоча ее за собой, устремилась вперед по проливу.

Очень довольный, Хеймберг привел свой поврежденный корабль в Херсингштанд – небольшую рыбацкую деревушку, переименованную турками в честь капитана «U-21». Экипаж занялся ремонтом. Именно во время вынужденного пребывания «UB-14» в Херсингштанде Хейно и его кок потопили с весельной шлюпки британскую субмарину «Е-7».

Вскоре после описываемых событий французская подлодка «Турецкая» попала в сети в Дарданеллах. Экипаж сдался туркам, а из лодки были извлечены на свет божий важные документы. Один из них содержал информацию о предстоящей встрече с британской субмариной «Е-20». Такой шанс невозможно было упустить. Через несколько дней лодка «UB-14» находилась в месте встречи, указанном на французских картах. Британский капитан, не подозревая, что о встрече стало известно врагу, прибыл на место вовремя. В назначенное время «Е-20» всплыла на поверхность. Офицеры поднялись на мостик, чтобы приветствовать союзников. А в это время в нескольких сотнях ярдов от британской субмарины затаилась «UB-14». Она замерла на глубине, и только глаз перископа внимательно следил за движениями врага. Наконец фон Хеймберг резко взмахнул рукой, вахтенный офицер нажал на кнопку пуска торпеды, и смертоносная стальная рыба помчалась к своей жертве. У «Е-20» не было шансов. Торпеда угодила в корпус лодки чуть ниже боевой рубки, раздался сильный взрыв, и субмарина исчезла, оставив на поверхности кучку случайно уцелевших моряков, которые даже не поняли, что произошло. Таким образом, на счету фон Хеймберга оказались три потопленные вражеские подлодки. Этот рекорд не был побит до конца Второй мировой войны.

Черноморская флотилия быстро набирала силу. Очень скоро к «U-21» Херсинга и «UB-14» Хеймберга присоединились «UB-7», «UB-8», «UC-13» и «UC-15». Они весьма свободно чувствовали себя в русских территориальных водах, причиняя немалое беспокойство гражданскому и военному флоту. 15 сентября Вернер на «UB-7» возле Одессы потопил британский пароход «Патагония», а несколько позже на подходе к Варне атаковал русский линейный корабль «Пантелеймон». Но дела не всегда шли так, как хотелось немцам. Минный заградитель «UC-13» под командованием Кирхнера, спасаясь от преследования русских эсминцев, был выброшен на берег в районе Керфен-Риф. Экипаж взорвал лодку, чтобы она не попала в руки врага. А «UB-17» в октябре 1916 года подорвалась на мине. В том же году на минных полях Черного моря сгинули «UB-45» и «UC-15».