Тридцать ударов плетью - Риша Старлайт

Только бы ему удалось договориться! Не знаю, на каких условиях! Пусть хоть заберут половину моей крови, или что-то еще придумают, только выпустят меня из той клетки! Из того ужаса! Потому что не вернусь туда! Не вернусь, и все! Пусть Лев меня хоть силой выгоняет из дома. Под забор пойду. Под мостовой жить буду. На вокзале! Но туда не вернусь!

Время тикает. Закат давно отпылал свое. Город зажегся огнями. Все колыхается внизу, неверное, неясное, как и моя дальнейшая судьба! Вот бы и дальше тут оставаться! Со своим сыночком! Или с дочкой. И с ее отцом!

Возвращаюсь в спальню. Из-за волнения есть совершенно неохота! Хочется завернуться в плед, взять в объятия львенка, что подарил мне Лев сегодня утром, и спрятаться от всего мира. Так я и делаю. Глажу львенка по гриве, тереблю золотой кулон с сердцами. Знала бы молитвы – молилась. Но все равно молюсь. По-своему. Как умею.

* * *

Не знаю, сколько времени проходит. Я не сплю всю ночь. За окном снова рассвет, а я так глаз не сомкнула! Лев не появился ночью! Что-то случилось! Если раньше и была какая-то надежда на хороший исход, то теперь, по-утру, она рассеялась как сумеречный туман!

Господи, только был бы жив! Ведь если со Львом что-то случится, что-то произойдет, то и мне конец. Никто не защитит. Не спасет. Не поможет. Старый Ашотджан разберет меня на органы, а Шакаленок предварительно надругается надо мной, как всегда грозится!

Сердце ноет и болит. Нет, так дело не пойдет! Мне надо чаю выпить. Малыша внутри покормить, потому что мой аппетит, а вернее его отсутствие не должен влиять на малого!

Иду на кухню. Готовлю себе легкий завтрак – у Льва холодильник забит под завязку деликатесами. Завариваю себе пакетик чая в огромной кружке. Подхожу к окну, смотрю на снующие около небоскреба машины, кажущиеся отсюда игрушечными. Напрягаю зрение. Неужели собралась разглядеть джип Льва с этой высоты?

Однако, мне кажется, что именно его хищный автомобиль ныряет в подземную автопарковку. Тут же забываю про чай и про все на свете. Лечу со всех ног в коридор, к входной двери.

Босые ступни мои озябли, я скрещиваю их и обнимаю себя за плечи. Вздрагиваю. По ногам гуляет сквозняк, а широкая футболка Льва едва ли прикрывает мои коленки.

Проворачивается ключ в замке. Я не верю своему счастью! В проеме появляется мощнейшая раскаченная фигура Льва! Лицо хоть и суровое, с волевым подбородком, но бледное. Под чернущими глазами залегли такие же мрачные круги. Будто он всю ночь не спал. Лев без куртки и его мощные бицепсы покрыты темной ссохшейся коркой. Кровь!

- Ты ранен! – подаюсь к нему.

Ощупываю его могучую грудную клетку, пытаюсь отыскать место повреждения. Не нахожу. Пальчиками продолжаю дальнейшее изучение его тела. От него пахнет кровью. Пылью и железом. Скорее всего, металлический привкус на моих губах эта та самая его запекшаяся кровь.

Обхватываю его мощную спину. Длины моих рук не хватает. И тут, стоявший изваянием до этого мой спаситель останавливает меня. Жестко хватает за подбородок. Я останавливаюсь, замирая от страха. В жесте нет грубости, но и ласки, теплоты, тоже нет. А вдруг шакаленок и Ашотджан наговорили ему гадостей про меня? Вдруг он сейчас зол и ударит меня? Отшвырнет как шлюху последнюю? Вдруг возьмет силой, так, что я ребенка нашего потеряю? Сердце замирает второй раз за сегодняшнее утро. Пропускает удар. Я ведь совсем не знаю этого мужчину. Он больше меня раза в три. Вдруг он буйный временами? Вдруг он подобие Азамата и иже с ними? Почему же я так слепо ему доверяла? Почему позволила себе надеяться на хоть какое-то будущее рядом с ним?!

Лев сжимает мой подбородок еще сильнее. Еще немного и кость треснет в его огромной лапе. Я заглядываю на дно его глаз и ледяной ужас окатывает меня с головы до ног: глаза у Льва совершенно чужие. Страшные, стеклянные глаза, в которых отсутствует даже намек на вменяемость. Поздравляю, Алина! Теперь ты попала в третий раз! Сильно попала! Капитально!

- Мне больно! – хриплю я, потому что ладонью он и горло мне передавил. – Отпусти!

Перед глазами начинают летать разноцветные мушки, а ноги немеют от напряжения. Холодеют. Мурашки, как перед спазмом, предвестники судорог расползаются по всему моему заледеневшему телу.

- Пожалуйста, не надо…

В следующее мгновение рука Льва ослабляет хватку, я едва ли не лечу вниз, но он придерживает меня за плечо. Хватает так, что синяк останется. Наверняка. Ну и пусть. Только бы живой отсюда выбраться! И относительно невредимой.

Но у Льва другие планы. Он дергает меня на себя. С силой внюхивается, будто весь мой запах в себя впитывает, вбирает. А потом снова за подбородок. Вторгается в мои губы. Завоевывает их с жестокостью вождя-кочевника, грозного воина. В его поцелуе ни капли нежности. От чего меня ведет еще больше. Я боюсь его такого. И в то же время все внутри меня сладко раскрывается ему на встречу. Увлажняется. Чтобы весь его неистовый напор выдержать, исходит соками! От его губ и настойчивого наглого языка кружится голова. Меня ведет, словно пьяную, а он пользуется мною, точно куклой тряпичной, безвольной.

Через ткань футболки кладет свою горячую ладонь на мою грудь. Сжимает ее, играет с соском, теребя его и натирая. Все мои мысли улетают, растворяются в небытие. А страхи… страхи занозами сидят. Прямо в сердце. И оно стучит, пытаясь их протолкнуть. Вытолкнуть их, сука, из себя пытается, но никак. И только грубые действия, которые лапа Льва нагло совершает с моей грудью сладким простреливанием поджигают мое желание в совершенно определенном месте.

И я не возражаю. Льву сейчас это необходимо. Он абсолютно не контролирует себя, и злить его мне очень не хочется. Поэтому, чтобы травмировать себя как можно меньше, я расслабляюсь, отрешаюсь от всего происходящего. Меня даже заводит вся эта его грубость.

- Прости, прости, я не могу остановиться! – хрипит Лев мне в губы, выкручивая на максимум мои соски, так что едва ли искры из глаз не летят.

В трусиках моих давно потоп. Лев опускает пальцы на болты джинсов. Избавляется от ремня, от штанов, высвобождая свое перевозбужденное орудие. В таком состоянии оно еще больше, переполненное кровью, обвитое венами по всей длине.

Лев срывает с меня трусики, прижимает меня к полу. Забрасывает мою ногу к себе на плечо и одним мощным движением входит в меня на всю длину. До упора.

Больно. И сладко. И правильно одновременно. Выбивает из меня весь воздух. Я беспомощно молочу руками по ковру на котором меня имеют в самой жесткой форме. Тогда Лев перехватывает их одной левой и заводит мне за голову, нависая надо мной, неистово вколачиваясь, словно отбойным молотком орудует.

А я как под кайфом. Ничего не соображаю. Вокруг только разноцветные искры и неумолимое, неуемное удовольствие меж ног. Пожар, который неистово тушит мужчина. А я даже пошевелиться не могу, порабощенная его властью. Под его жестким контролем.

За секунду до нашего обоюдного оргазма он рычит что-то маловразумительное, а потом нас обоих сотрясает в любовных конвульсиях. Мощная струя спермы орошает меня изнутри, заливает промежность припухлую от трения, теплым потоком. А я все еще сокращаюсь и стимулирую тем самым его орган.