Дочь мента - Елена Рахманина

Мои ноги охватывают его торс, и я вторю его движениям во мне, направляясь ему навстречу, беспорядочно целуя, сильно оттягивая его волосы назад. 

Богдан, вбиваясь в моё тело, раскачивает на волнах удовольствия, наполняя собой, пока с очередной фрикцией меня не уносит куда-то очень далеко. Чувствую себя шхуной, дрейфующей в океане, не чувствуя ни рук, ни ног, только безграничную лёгкость. 

На моих губах его рот и собственный вкус. На липкой коже капельки пота, и я почему-то совершенно бессознательно провожу языком по его скуле, словно кошка, вылизывающая своего хозяина.  Моего хозяина.

Её запах, нежность кожи, тепло прикосновений действовали на меня словно дурман, стирая все мысли. Я позабыл о боли, о ране, которую нужно будет снова показать врачу, о брате и задании Хмеля, о том, что голова должна оставаться холодной. Всё это больше походило на помешательство или приворот, потому что последнее время единственное, о чём я мог думать, это Бэмби. Я обманул её, сказав, что в ближайшие дня три нам лучше не высовываться из домика, потому что меня ищут, и единственное, чему мы предавались всё это время, иначе как грехом назвать нельзя. 

И сейчас я лежал, пялясь в потолок немигающим взглядом, пока рядом спала Ульяна. Мы трахались весь минувший день, и я никак не мог ею насытиться и до сих пор чувствовал сосущий голод, пожирающий изнутри. 

Кажется, только сейчас кровь отлила обратно к мозгу и моя мыслительная деятельность вновь начала функционировать. Я понимал, что с той ночи в клубе мной руководили одни инстинкты: найти, утащить в своё логово и трахнуть. А теперь, удовлетворив свои потребности, я смог оценить масштаб совершённой мной глупости. 

При этом я понятия не имел, что испытываю к Бэмби. Чувство новое, неизведанное и пугающее до чёртиков. Стоило посмотреть на неё или просто вспомнить растерянный взгляд карих глаз, как всё нутро затапливало теплом. Не только пах, но и выше, обогревая орган гораздо опаснее для душевного равновесия, чем член. 

Мысли бурлили в голове от одной лишь попытки предположить, что может случиться, если мы будем вместе. Накинул куртку и вышел полуголый, в тонкихспортивных штанах, подышать свежим воздухом через фильтр сигареты. Прислонившись лбом к ледяному перекрытию, потёрся об него немного в надежде, что холод потушит пожар в голове, но ни черта не получалось. 

– Богдан, – раздаётся за спиной тихий сонный голосок. 

Я не оборачиваюсь, лишь вопросительно мычу, не в состоянии смотреть на девушку, отлично понимая, что нужно сделать. 

– Что-то случилось? 

– Ульяна, иди спать, – отвечаю, слыша собственный лишённый эмоций тон, и ненавижу себя за мудацкое поведение. Утреннее зарево начало пробиваться над деревьями, освещая лес холодными лучами, и я понял, что не спал всю ночь. 

– Это всё? – спрашивает она, и я почти чувствую, как дрожит её голос, когда она озвучивает верный вопрос. Мне до боли хочется подойти и обнять девчонку, сказать, что всё будет хорошо. Но у меня ничего не будет хорошо. И я не хочу разделять с ней эту судьбу. Одна только мысль о том, что с ней может случиться, если кто-то узнает о моей слабости к дочке мусора, вызывала леденящий душу ужас. Чем дальше она от меня, тем лучше и безопаснее.  

– Всё. 

Я почти ощущаю её смятение, недоумение и разочарование. Удерживаю себя от желания обернуться и посмотреть на неё. Но знаю, взгляну сейчас и пропаду. Она делает меня слабым, совершенно беззащитным перед взглядом её карих глаз. Я не смогу устоять. Мне остаётся лишь наблюдать за искорками, что разлетаются вслед за смятой в пепельнице сигаретой, и надеяться, что чувства к Бэмби так же скоро угаснут. 

Позади скрипнула дверь. Ульяна вернулась в дом. 

Не знаю, чего я ожидал, но точно не её абсолютного спокойствия, заставшего меня врасплох на следующее утро. О том, что ей было плохо, говорили лишь воспалённые глаза и дрожащие руки. Ни истерик, ни вопросов. Только сжатые побелевшие губы, будто она боялась, что если разомкнёт рот, то из него посыплется слишком много слов, о которых она сможет пожалеть. 

Я отвез её домой, иного адреса она не сообщила, но я видел, что в подъезд она так и не зашла. Не стал следить за ней, уехал. Думал, спустя какое-то время всё пойдёт своим чередом, сердце остынет и перестанет так ныть. Девчонка и девчонка, мало ли таких, как она. Но я менял их как перчатки, каждую ночь пробуя новую в надежде, что хотя бы с одной будет так же, как с ней. С тем же успехом мог бы удовлетворять себя сам. Ни чувств, ни эмоций, даже разрядки толком не получал. Разве что мошонка становилась легче. 

В куртке была спрятана украденная из её комнаты фотография. Вытаскивал её из рамки с мыслью, что отдам Хмелю, но так и не нашёл в себе сил с ней расстаться. Хмельницкому наврал с три короба, что Евстигнеева давно встречается с парнем и на моё обаяние не поддалась. Не знаю, поверил он или нет, лишь сухо недовольно кивнул, и мы сошлись на том, что доступ в дом подполковника я получу через его падчерицу. 

В отличие от Ульяны, с Викой всё было гораздо проще. Она заглядывала мне в рот, не подвергала сомнению мои слова и поступки, без труда привела в свой дом, представив как своего жениха. Подполковник и не обратил на меня особого внимания. Эта дочка его не заботила. Я шёл туда с мыслью, что смогу увидеть Ульяну, и сердце колотилось в груди от предвкушения, и даже то, что сейчас она обнаружит меня в компании её сестры, меня мало заботило. Но, признаваясь себе честно, я понимал, что какая-то тёмная часть моей души желала найти в глазах Ульяны боль, как реакцию на то, что я с другой. Будто это её вина, что я думаю о ней постоянно. Мне требовалось взглянуть эту девчонку ещё разок, чтобы понять, что всё это морок, выдумка. Что чувств никаких нет. Но меня ждало горькое разочарование, когда я не обнаружил в квартире её отца ни единого её следа. Ни фотографий, ни вещей, которые я мог бы причислить к её собственности.

Мне вдруг стало невыносимо тревожно за неё. Ведь несколько месяцев прошло, а я понятия не имел, где она. Очевидно, что с отцом не живёт. Университет она тоже не посещала. Я объездил весь город в поисках Бэмби, следил за её университетскими друзьями, чувствуя, что схожу с ума. Медленно, невыносимо, но определённо слетая с катушек

После очередной стрелки всей ратной компанией в сопровождении девушек мы завалились в новый бар, наведя там переполох своим появлением, источая опасность и проблемы. Лет пять назад я и сам бы остерёгся находиться с нами в одном заведении. Одна из девушек, имени которой я не знал или не помнил, но с такой же короткой стрижкой, как у Бэмби, была допущена до моего тела и виляла задом, сидя на коленях, пока мы ждали, что у нас примут заказ. 

К столику подошла девушка, которую я не сразу узнал. На её лице яркий макияж, губы неумело обведены красной помадой, будто найденной в маминой косметичке, и без того длинные ресницы доходили едва ли не до бровей, а на щеках алел румянец.  Моё сердце замерло, чтобы совершить кульбит и пуститься вскачь.