Идущие на смерть - Дмитрий Захаров

Синий только что вернулся со своей очередной развлекательной прогулки.

«Какие планы?»

«Думаю, надо ждать прихода ночи, а потом проникнуть в здание института».

«Могут накрыть…» Зеленый всегда был самым осторожным.

«Другого выхода нет. Время на исходе».

«Проще всего проникнуть на территорию с бокового хода. Западный корпус. Там много деревьев. Мы спрыгнем со стволов в окна, на них нет решеток».

«Звон разбитого стекла привлечет внимание военных».

«Зеленый обесточит здание. У них нет приборов ночного видения, а в местных широтах темные ночи. Синий добудет препараты, мрак и ненастье сделают солдат беспомощными. Мы перебьем их без хлопот».

Они не нуждались в отдыхе в привычном для людей объеме, но при необходимости могли погрузиться в сон. Вот и сейчас все трое завалились на пол и тотчас заснули. Со стороны то были обычные бродяжки, прячущиеся на ночлег в заброшенном здании старой фабрики. Они дышали ровно и спокойно во сне, как обычные люди. Разница заключалась лишь в том, что им никогда не снились сны. За исключением Красного…

Они проспали весь день, к вечеру Синий открыл глаза.

«Красный здесь!»

«Ты уверен?»

«Абсолютно точно. Я слышал мысли Красного».

«Что надо Красному?» После исчезновения Красного Черный считался лидером в группе.

«Этого я не знаю…»

Во втором часу по полуночи густые тучи заволокли небосклон. Темные фигуры, почти неразличимые в кромешной тьме, вышли на дорогу. Кое-где светились желтые огоньки домов. При необходимости они могли использовать местные автомобили, но возникали лишние проблемы с полицией. Тени сорвались в бешеный аллюр и в считаные мгновения скрылись за поворотом. На землю упали капли дождя. Слабый раскат грома прокатился над степью. С севера надвигалась гроза.

Москва. Ул. Довженко, 10. 17:25 Тридцать шесть часов до начала операции «Красный жук»

Про квартиру полковника Маркова не догадывался его старый товарищ генерал Павлов. Здесь находилось его лежбище. Берлога. Тут не было жучков и камер слежения. Про берлогу не знал даже личный водитель, десять лет верой и правдой служивший офицеру. Марков оставлял служебную машину в километре от дома и шел пешком. Малолюдный район, много зелени. Он любил развеяться, «прополоскать» мысли свежим воздухом. Однако последнее время шутить полковнику не хотелось. Клетки организма взбунтовались. Невидимая зараза пожирала изнутри плоть. Тогда, в вертолете, он собственноручно привил себе микродозу американского препарата. Не было иного выхода. Редкое заболевание крови. Врачи говорили про генетический дефект, все родичи по материнской линии умирали, не дожив до сорока лет. Неутешительный диагноз. Или пан, или пропал. Молодой майор выбрал пана и угадал. Маститые доктора недоуменно разводили руками – анализы в полном ажуре, однако стремительно прогрессирует атеросклероз сосудов сердца. Парадокс. Его психологический статус почти не пострадал, редкие приступы тяжелой депрессии умело купировали современные препараты. Депрессия… Расплата за совершенство. Раз в месяц, оптимист по натуре, полковник Марков на пару дней забивался в своей берлоге и выл, как издыхающий медведь. Навязчивое желание наложить на себя руки становилось почти осязаемым. После приема горсти антидепрессантов душевная боль отпускала. Осенью и весной приступы были особенно сильными. Никто не знал, как действует PL-14. Специалисты могли лишь констатировать факт, что незначительный процент инфицированных особей не умирает за пару дней после начала действия препарата. А микродоза почти безвредна. Этот факт Марков утаил от генерала и остальных членов Совета. Так же, как то, что американская версия сыворотки отличалась от формулы, предложенной Райхелем. Травкин – гений, хотя сам этого и не осознает. Наверное, все истинные гении не понимают до конца собственного величия. Таланту требуются хорошие управленцы. Как говорят те же американцы, грамотный менеджмент. Он грамотно подкинул Менделю жирную наживку, которую тот проглотил, как жадный карась. Таким образом, полковник разрешил две задачи одним махом. Спровоцировал «леших» на активные действия и вывел из игры финансиста. Враг родины при любом раскладе – враг!

Позвякивая ключами, он с трудом поднялся на третий этаж. Клокочущее сердце замерло в горле, лицо захлестнула волна ледяного жара.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – прошептал полковник. Он сунул под язык быстрорастворимую таблетку нитроглицерина.

– Ни разу не видел ничего подобного! – Седенький профессор, похожий на сказочного гнома, с мохнатыми комочками седых волос, торчащих из ушей, перелистывал змеящиеся линии кардиограмм, как страницы приключенческого романа. – На формирование атеросклеротических бляшек обычно уходят годы, в крайнем случае, месяцы. В вашем случае, голубчик, она растет прямо на глазах. Сужение просвета сосуда за неделею прогрессирует на двадцать процентов. Это чудо, что у вас еще не развивается инфаркт!

На лестничной площадке его дверь была единственной. Марков повернул ключ, автоматически провел рукой по косяку. Старый разведчик доверял простым дедовским методам предосторожности, наклеивая возле притолоки тонкий волосок. Электронику можно обхитрить, а кому в век компьютерных технологий придет в голову искать кусок лески в дверном проеме?!

Последний раз он посещал берлогу неделю назад и совершенно отчетливо помнил, как уходил. Отработанные годами привычки врастают в мясо, как старые мозоли. Обрывок нити безнадежно болтался в воздухе, как крохотный удавленник. Офицер сунул руку за пазуху, нащупал дружественную сталь пистолета. Споры препарата покинули его организм, остались лишь в памяти клеток, как ускользающие черные тени осенней листвы на дороге. Полгода назад PL-14 давал возможность своему хозяину по мельчайшим изменениям в кислороде обнаружить присутствие врага. Так акула чует каплю крови, растворенной в морской воде. Волшебные способности исчезли, привычка сохранилась. Марков потянул носом, как стареющий волк, но ничего не учуял. Первым желанием было немедленно убежать, однако любопытство взяло верх. Говорят, что это древнейший из человеческих инстинктов.

По лестнице пронесся легкий сквозняк, тихо заныла дверь, будто неумелый ученик разучивал гаммы на виолончели, щелчок замка вывел его из оцепенения. Черт с ним! Какого дьявола он дрожит, как кролик, в передней собственной берлоги?! Он снял оружие с предохранителя и шагнул вперед.

– Убери ствол, Рембо!

В кресле, сокрытый густой тенью, обозначился размытый силуэт. Ноги полковника подкосились, он подошел к бару, налил в бокал виски. Горлышко бутылки выбило трель о край стакана.

– Никудышный ты хозяин, Иван Сергеевич! Первым делом надо предложить выпить гостям!

– Гостей приглашают… – Офицер осушил треть стакана.

– По-разному бывает. Вряд ли ты бы меня пригласил на свою тайную квартиру.

– Это уж точно. Откуда взялись сведения про мою берлогу?

– Секрет!