Кто не рискует - не выживает - Наталья Лукьянова

– Слушай, я видела, что многие в раздевалке свою обувь не снимают. Бахилы-то огромные. Если не снимать кроссовки, то обувь остается единственным вариантом, да и теплее будет на цементном полу.

– Мысль, конечно, не очень, но другого выхода не вижу. Действуем.

В этот самый момент размеренный храп Никитичны, выдававший очередную руладу, достиг своей максимальной точки и внезапно оборвался. Подруги замерли не сговариваясь. Но тревога оказалась ложной. Буквально через считаные секунды Никитична захрапела вновь, соблюдая свой обычный ритм.

Юлька опустила руку, пошарила в темноте, нащупала кроссовку, подцепила и подняла на нары. В первую очередь нужно было убедиться, подходит ли этот вариант в принципе, ведь до этого никому из них в голову не приходило изучать конструктивные особенности собственной обуви и уж тем более прятать там несметные сокровища.

Сначала подруги попытались вытащить стельку, что оказалось не очень легким делом. Кроссовки были новые, куплены совсем недавно, специально для поездки в Китай. Помочь себе было нечем, да вдобавок приходилось действовать на ощупь в полной темноте. Приятельницам пришлось изрядно повозиться, прежде чем стелька, наконец, была отодрана и вытащена наружу. Под стелькой они обнаружили решетчатую прокладку с довольно большими квадратными ячейками, под решеткой – свободное пространство до самой подошвы. Это было то, что нужно!

Повозившись немного с прической, Алена распустила волосы и достала заветный мешочек.

– Я сейчас буду снимать резинку, – еле слышно зашептала она, – подставь на всякий случай руки.

Камни благополучно перекочевали в свободную полость нового хранилища, туда же отправилась и туго свернутая упаковка. Стелька была возвращена на свое место. Подруг терзали страшные сомнения, они очень боялись, что при ходьбе будет слышен звук свободно перекатывающихся камней, но в данный момент ничего лучше придумать не удалось. Надеясь на счастливый случай, подруги, наконец, смогли позволить себе короткий отдых.

Мужчины возвращались в родной гарнизон глубоко подавленные морально. В душе каждый из них надеялся увидеть свою любимую половинку дома живой и невредимой, но чуда не произошло.

Бандуру квартира встретила темнотой, молчанием, пыльной мебелью и холодной плитой. Не раздеваясь и не разуваясь, он сразу же кинулся к телефону. Сначала он сделал звонок командиру полка и рассказал обо всем, что с ними происходило в городе. Потом решил позвонить своему давнему знакомому, с которым когда-то вместе служил, – Ивану Никифорову. Тот уже довольно давно уволился из армии и, по слухам, связал свою судьбу с милицией. Чем черт не шутит, а вдруг да и сможет чем-то помочь. Телефон, записанный давным-давно на клочке бумаги, хоть с трудом, но отыскался, зато Ивана дома не оказалось. Жена Ивана Люся Бандуру узнала, была с ним очень приветлива и сообщила, что муж сегодня дежурит, а завтра будет целый день дома. Пригласила к обеду и продиктовала адрес.

У Савельевых дома было на удивление тихо, кругом царил образцовый порядок. Мальчишки с завидным трудолюбием прилежно корпели над уроками. Из кухни доносилась смесь соблазнительно-вкусных запахов и негромкое Иркино пение.

Михаил не стал пугать Ирину всякими страшилками, достаточно было и того, что сам он находился в состоянии близком к отчаянию. Он просто попросил прийти ее завтра пораньше, потому что ему надо с самого раннего утра уехать по делу. Иринка, как истинная жена военного, лишних вопросов задавать не стала, быстренько сообщила все дневные новости и упорхнула восвояси.

Ранним утром, едва рассвело, мужчины отправились в Пограничный. Первым делом они остановились на злополучном семьдесят пятом километре, вышли из машины и тщательно исследовали проклятое место. Как они ни старались, как ни расширяли круг своих поисков в надежде найти хоть какой-нибудь знак или зацепку, обнаружить что-либо существенное, что могло вывести их на след так странно пропавших жен, ничего не вышло. Все их попытки оказались безуспешными. Да и что, собственно, можно обнаружить на загородном шоссе? Несколько фантиков и пустую пачку от сигарет, которые равнодушный ветер гонял туда-сюда. Погода стояла сухая, солнечная, даже если бы здесь протопало стадо слонов, все равно бы следов не осталось.

Терзаемые скверными предчувствиями, майоры приехали в славный пограничный городок, где их достаточно приветливо встретили таможенники. Однако внести ясность, что же все-таки произошло, не захотели. Они в один голос утверждали, что все группы уехали за границу по плану и никаких сбоев в работе за последние дни не наблюдалось. Глядели недоуменно, спасибо, что пальцем у виска не крутили. Автобус-призрак? Никто ничего не видел, никто ничего не знает, а если и знает, то молчит как рыба. Было бы очень смешно, если бы не было так грустно.

Поблагодарив таможенников, мужчины стали методично объезжать автосервисы, но везде встречали полное непонимание. Ни о каких долгосрочных контрактах с иногородними автобазами тут и слыхом не слыхивали, и практикой такой никто в городе и его окрестностях не занимался. В принципе мужья уже понимали, что здесь они следов не найдут, просто доводили дело до конца.

Вконец обескураженные неудачами, которые преследовали их с завидным постоянством, горе-сыщики тронулись в обратный путь.

– Послушай, – нарушил молчание Савельев, – какой-то театр абсурда получается, честное слово. Но не может же среди белого дня пропасть автобус с людьми, бред какой-то. А поведение людей? Все врут, стоят просто насмерть. И кто из них талантливее врет, вот в чем вопрос. А главное, почему?

– Ты знаешь, когда восьмерик начал сгущать краски и бродить вокруг да около, я не очень-то ему был склонен верить. А теперь получается, что он был абсолютно прав. Какие-то фигуранты крутые тут замешаны, скорее всего, такой величины, что кислород сразу всем перекрыли. Пытаются избежать огласки, это очевидно. – Бандура от злости несколько раз нажал на клаксон без всякой надобности.

– Хорошо, я согласен, но давай рассуждать здраво. В группе было наверняка человек двадцать или даже больше. Можно допустить, что силовиков и всяких там остальных служивых легко заставить молчать и делать вид, что ничего не произошло. Ну а сами потерпевшие? Не могла же вся группа исчезнуть бесследно, как в Бермудском треугольнике, да еще и вместе с автобусом. Я уверен, свидетели должны быть.

– Мысль правильная, только как и где мы их будем искать? А если их пуганули как следует? Скорее всего, помнишь, Боголепов об этом что-то говорил? Потратим драгоценное время, а результат можем получить тот же самый.

– Твои предложения? – Савельев, наверное, первый раз в жизни не знал, что делать дальше.

– Сейчас поедем к Ивану Никифорову, ты его не знаешь, он уволился еще до твоего приезда в гарнизон, сейчас служит в милиции, поговорим. Парень он надежный, может, поможет. Свой все-таки.

– А если нет?

– Другого выхода я просто не вижу, не можем же мы сидеть сложа руки.

– Правильно, не можем, будем трепыхаться, пока дышим. До последних зубов и ногтей. Хотя получается пока у нас с тобой, друг мой, не блестяще.