Маленький секрет от большого босса - Ника Гадюка

Мы вместе рассмеялись и атмосфера ощутимо разрядилась. Но вот понимания откуда вообще слезы у несгибаемого крейсера «РоТрансТорга» не прибавилось. И видимо мой немой вопрос достаточно выразительно читался в глазах, так что женщина усмехнулась, глядя в зеркало.

— Александра Алексеевна, не стоит. Вам это совершенно не нужно. Поверьте, чужую драму лучше оставить тем, кто исполняет в ней главные роли.

— Глафира Генриховна, и в мыслях не было лезть к вам в душу. Просто, каюсь, не смогла сдержать удивления.

— А чему удивляться? Очередной истории женщины, что выбрала карьеру и теперь не может собрать из осколков личной жизни хоть что-то.

— Перестаньте, уверена стоит вам только захотеть…

— То что? Возникнет привет из прошлого? Сразу же сможет вернуть обманутое доверие? У меня появится принц на белом коне? Поздно. Да и возраст не тот. Пожалуй, остается только…

Женщина говорила ровно, даже спокойно. Но за уравновешенными нотками, мне отчетливо слышался крик души. Одинокой, уставшей души. Причем до безумия созвучный с тем, что я уже слышала. А сопоставить это с недавней сценой, то несложно сделать вывод. После которого желание перебить взяло вверх над тактом.

— Перестать все красить в черный цвет!

Глава 32.2

— Александра Алексеевна, все куда сложнее… — впервые на моей памяти Глафира Генриховна выглядит такой уязвимой, неуверенной, слабой. Впрочем, возможно именно эта хрупкая душа и есть суть нашего крейсера, когда несгибаемая, волевая, идущая напролом женщина — всего лишь оболочка.

— Вы сами знаете, что нет. — не знаю откуда во мне это желание быть строгой. Возможно от понимания, что бывшему менеджеру по персоналу сейчас нужна эта жесткость, раз у самой ее явно не хватает. — Все просто. И проблемы появляются только с вашего собственного желания. Хватит усложнять себе жизнь. Хотите быть счастливой, будьте, и плевать как это расценят окружающие.

— Почему у меня стойкое ощущение, что говорите вы не своими словами? — слегка сощурилась женщина, и вопрос ее был вовсе не в том, откуда у меня неожиданная мудрость. А в том, обсуждалась ли вслух причина появления такой мудрости у моего собеседника.

— Потому что вы редко ошибаетесь, — мне скрывать нечего, — Егор Родионович очень любит пространственные беседы.

— Да как он посмел болтать! — это преждевременное возмущение надо душить на корню.

— Без привязки к конкретике, — поспешила успокоить Глафиру Генриховну, пока она не подписала мужчине смертный приговор. — Он всего то поделился печалью, чтобы обосновать свое желание работать на выставке. Сами понимаете HR-менеджеру здесь делать нечего. Но видимо что-то заставило его рваться сюда со страшной силой. Точнее кто-то.

— Он узнал, что я буду здесь…

— И приложил максимум усилий для встречи.

В уборной повисла тишина. Она явно требовалась, кому то чтобы осознать нечто важное и решиться на важный шаг. А кому то чтобы понять почему я говорю посторонней то, что стоит сказать самой себе.

— Сашенька, мне страшно. — оно и видно, раз мы так неожиданно перешли на ты. — Все, что ты говоришь, что он говорит… Все верно. Но…

— Не продолжайте, — делаю шаг и беру женщину за руки, — остановитесь на этом. Если все верно, то все остальное не имеет никакого значения.

— Думаешь стоит рискнуть?

— Думаю стоит попробовать, — улыбнулась Глафире Генриховна, которая в своем откровенном смущении смотрелась совсем юной девчонкой. — Поверьте, там настолько высокий процент успеха, что риски даже рассматривать не стоит.

Женщина просияла, порывисто заключила меня в объятья и стремительно двинулась к выходу.

— Знаешь, — обернулась она уже у выхода, — у тебя и у самой проект со стопроцентной успешностью вот вот провалится. Не мучай ни себя, ни его. А то потом придется много лет ждать юной очаровательной девушки, чтобы услышать нужные слова и осознать сколько времени потеряно.

Не дожидаясь ответа Глафира Генриховна вышла. Оставив меня собственно с тем, с чем я и пришла в уборную. Растрепанной душой, трепещущим сердцем и миллионом вопросов. Впрочем, последнее она как раз и перечеркнула своим финальным заявлением. Может ответив не на каждый из них, но на самый главный.

А значит, нужно повторить все тоже самое для самой себя. Умыться холодной водой. Перестать в сомнениях закусывать губу. Наплевать на окружающих и добавить уже наконец белого цвета в свою собственную жизнь.

Да побыстрее!

И плевать, что подумают о бегающей по выставке девушке. У нее знаете ли очень важное дело. Самое важное в жизни! Которое она и так непозволительно долго откладывала. Надо только поторопиться и не упустить возможность наконец его разрешить!

Глава 33.1

Идиотские павильоны!

Кто вообще решил, что больше — значит лучше? Половину из участников стоит выгнать как минимум из-за того, что ничего нового они не показывают, лишь демонстрируют из года в год одно и то же. А как максимум из-за того, что они занимают чертовски много места, заставляя меня петлять по длинным проходам!

Идиотские, бесконечные павильоны!

Никакой оригинальности, все на одно лицо. Я даже не уверена, что не петляю по кругу. Потому что отличить один отсек от другого не было никакой возможности. И дело не в скорости, с которой я несусь по рядам! Наверное…

Идиотские, бесконечные, проклятые павильоны!

Не знаю откуда во мне это желание спешить. Но будто шестое чувство гонит вперед, подсказывает, что я опаздываю, заставляет ускоряться и не дает сбавить темп! Может, конечно, Глафира Генриховна и права, но мне ли не знать, как многое может измениться буквально за одно мгновение!

Впрочем интуиция меня не повела. К сожалению… ведь стоило мне завернуть за очередной поворот, как все силы разом покинули тело, заставив замереть на месте. И с болезненной внимательностью смотреть на сюрреалистическую картину перед глазами.

Влад. Стоял чуть поодаль. Привычно, но едва заметно хмурил брови. Он всегда так делал, когда изо всех сил пытался удержать лицо. А рядом Валерия Константиновна. С куда более говорящим выражением лица. С взором полным обожания. С такой соблазнительной позой, подчеркивающей каждый изгиб тела, что было полное ощущение, будто последний поворот привел меня в подворотню дешевого бара.

И эта пустышка полностью оправдывала бы подобный антураж. Да ей