Опасность желания - Элизабет Эссекс

Когда суп был съеден, миссис Таппер сделала знак Меггс, чтобы та собрала тарелки, а сама сняла крышку с блюда. Настала очередь цыплят, картофеля и горошка. Когда Меггс села, капитан устремил на нее свои невероятные глаза. Он решил завести беседу. Хотя, по ее мнению, это скорее походило на допрос.

— Тебе нравится воровать?

Эйфории от того, что сегодня она впервые сидит за столом с благородными господами, словно какая-нибудь высокородная дама, как не бывало. Меггс сделала над собой усилие и не отвела глаз.

— Мне нравится есть, — ответила она.

— Это я вижу.

Он был чертовски богат, этот надменный господин, выглядевший так, словно не пропустил ни одного приема пищи в своей жизни. Она вздернула подбородок и смело ответила:

— Если бы я могла есть и не воровать, я бы не воровала. Но мне никогда не удавалось понять, как иметь одно без другого.

— Понимаю. — Хью сделал большой глоток вина. Он так и не получил ответа, которого ждал. — Значит, ты никогда не испытываешь радостного возбуждения, достигнув успеха?

— Почему же? Такова человеческая природа, разве нет? Но обычно я слишком беспокоюсь о своей шее и шее Тимми, чтобы чувствовать радостное волнение. — Она сделала глубокий вдох и постаралась расслабиться. В конце концов, кэп всего лишь проявляет любопытство. Возможно, он даже не понимает, что заставляет ее чувствовать себя неловко. — Мне нравятся мои ощущения, когда работа закончена. Когда все уже позади и мы в безопасности. Тогда какое-то время я чувствую себя хорошо. Но это скоро проходит, карманы пустеют, и приходится все начинать заново.

— Полагаю, то, что ты чувствуешь, называется облегчением. И возможно, к нему примешивается гордость.

— А мне нравится и воровать, и есть, — громко фыркнул Тимми.

Капитан улыбнулся, поощряя мальчика продолжать, а Меггс нахмурилась. Зря он это затеял. Ему надо призывать Тимми следовать его примеру, стать настоящим джентльменом, а не потенциальным клиентом виселицы.

— Ты хорош и в том, и в другом. — Капитан улыбался Тимми, не обращая на Меггс никакого внимания, хотя она одарила его убийственным взглядом. Похоже, он считает нормальным, чтобы двенадцатилетний ребенок, ведомый энтузиазмом, а не здравым смыслом, болтался по улицам Лондона в одиночестве. А ведь она говорила ему, что им лучше работать вместе. Она же…

Меггс перевела хмурый взгляд с Хью на брата. Интересно, откуда капитан знает, в чем Тимми хорош, если только…

— Таннер, что ты натворил?

Тимми не считал нужным держать свои карты закрытыми. Он буквально разрывался от желания все рассказать сестре.

— Кэп и я, мы сегодня вышли прошвырнуться. — Он был переполнен радостью от того, что наконец избавился от неустанно опекающей его сестры. — Я показал ему кое-какие штучки. Мы следили за одним надутым типом, который ехал в своем экипаже, до самого Мейфэра. Мы ехали в наемном экипаже, и я сидел рядом с кучером, чтобы лучше видеть. Тебе надо купить свой экипаж, кэп. — Тимми болтал с капитаном, не обращая внимания на Меггс, словно ее и не было рядом. — Коляску или фаэтон. Тогда я мог бы сидеть сзади и говорить тебе, куда ехать.

Она хотела бы сказать им обоим, куда отправляться. Это была ее работа, ее дело, а они ушли без нее. Бросили ее, как ненужную вещь.

— Таннер, не надо…

Ее прервал Сам, спокойно и твердо. Такой голос, наверное, слышен даже во время канонады.

— Вы сегодня справились замечательно. Оба. — Он улыбнулся Меггс, но исключительно для того, чтобы она заткнулась. На его лице не было и намека на теплоту.

Ей нечем было ответить, кроме негодования и обиды.

— Я же говорила, что знаю, как есть.

Сам проигнорировал ее слова.

— Спасибо за вкусный ужин, миссис Таппер. — Потом он перевел тяжелый взгляд на Меггс.

Она уже знала, чего он хочет — чтобы она следила за своими манерами. Меггс вежливо кивнула домоправительнице:

— Спасибо, миссис Таппер.

— Спасибо! — выпалил Тимми без всякого принуждения.

Все такие вежливые — прямо деваться некуда. А посуды-то, посуды сколько! Господи, это никогда не кончится! И все спокойно расходятся, оставляя уборку ей. Миссис Таппер уже направляется в буфетную с большим блюдом. И получается, что Меггс не может найти даже минутки, чтобы уединиться с Тимми и вправить ему мозги.

К счастью, оказалось, что она не должна мыть всю посуду сама. Правда, Таннер успел скрыться с глаз. Но мистер Джинкс и миссис Таппер работали вместе с ней. Лопоухий эльф ловко передавал ей мокрые тарелки, а она вытирала их полотенцем и относила в кладовую, расположенную между столовой и утренней гостиной.

В доме было тихо, только из кабинета Самого доносились негромкие голоса, и из-под двери был виден свет.

Капитан. И Таннер.

Меггс хотелось ворваться туда. Ей так и следовало поступить. Она же обязана защищать Таннера, разве нет? Она должна заботиться о нем, следить, чтобы с мальчиком не произошло ничего ужасного или низкого.

Но у нее перехватило дыхание, губы стали предательски подергиваться. Он бросил ее. Они оба бросили ее — и после обеда, и сейчас. Пока она работала, словно трудолюбивая пчелка, они, видите ли, сидели здесь и болтали. И смеялись.

В глазах защипало. Черт! Черт! Черт! Она не заплачет. Ни за что! Старуха Нэн ее такому не учила. Но…

— Иди, — послышался голос капитана, — ты засыпаешь, сидя на стуле. Иди спать. — После этого раздался скрип стульев.

Меггс тенью проскользнула через холл и бросилась вниз по ступенькам. Она успела скрыться раньше, чем дверь кабинета открылась. Чтобы успокоиться, она постаралась направить рвущуюся наружу энергию на благое дело — подметание кухни, и как раз собирала мусор, когда в кухню заглянул капитан.

— Вообще-то я бы сказал, что подслушивать под дверью — плохая привычка. Но в создавшихся обстоятельствах, полагаю, это нормально.

Меггс ничего не могла ответить, чтобы не выглядеть еще большей идиоткой. Поэтому она предпочла держать язык за зубами.

— Зайди в кабинет. Ты прекрасно начала, но нам предстоит еще много работы, прежде чем мы ляжем спать.

Что-то в его голосе заставило Меггс нахмуриться. Тревога впилась в сердце, словно голодная крыса. И потом, что это еще за «мы ляжем спать». Кстати, и тюфяки из кухни почему-то убрали. Она сжала рукоятку острого ножа, который украдкой положила в карман чуть раньше. Прикосновение ее успокоило. Но капитан уже хромал к задней лестнице, не обращая внимания ни на нее, ни на ее нож.

Неужели никто в этом проклятом доме не пользуется главной лестницей? Зачем тогда ее мыть и полировать перила? Хотя ее мнения никто не спрашивал.

В кабинете пахло гарью. В очаге явно что-то жгли, и это был не уголь. В нем виднелись обугленные клочки бумаги. Капитан жег какие-то документы. Возможно, те, которые она не должна была увидеть.