Всем бедам вопреки - Майя Бэнкс

Он подошел к двери спальни и уже поднял руку, чтобы постучать, когда сообразил, что делает. Опустил руку и открыл дверь.

Он ожидал найти Рионну спящей, но кровать была пуста. Не похоже, что на ней вообще спали. Он повернул голову и увидел, что она сидит у огня со склоненной набок головой.

При виде синяков, покрывавших ее лицо, Кэлен задохнулся. Он видел только ее профиль, но глаз заплыл, и даже с такого расстояния были отчетливо видны отпечатки пальцев на шее.

Кэлен осторожно закрыл дверь, боясь разбудить Рионну, и подобрался ближе.

Иисусе сладчайший, кто-то жестоко избил ее!

Кэлен в бессильной ярости сжал кулаки. Она выглядела такой хрупкой. Такой нежной. Как только она пережила такой ужас! И что всего хуже, что еще с ней сделали?

Ему стало нехорошо при одной мысли о том, что могло произойти. Сара сказала, что Рионна не выходила из спальни и ни с кем не говорила. Неужели ее изнасиловали?

Дрожащей рукой он погладил ее щеку. Господи, ему невыносима мысль, что кто-то посмел дотронуться до нее. Кто-то посмел причинить боль.

Ноги подкосились, и пришлось поскорее присесть на угол каменного очага.

Когда он отнял руку, она шевельнулась, моргнула и поморщилась, словно было больно открыть правый глаз.

— Кэлен, — прошептала она.

— Да, девочка. Как ты? Очень больно?

Она облизнула губы и потерла шею, чем еще отчетливее напомнила о своей хрупкости и вызвала новый приступ ярости.

— У меня все болит, но ничего страшного. Ваша охота была успешной?

Официальный тон беседы раздражал Кэлена. Можно подумать, в его отсутствие ничего не случилось и жена вежливо приветствует его после трехдневного отсутствия.

Тени вокруг ее глаз беспокоили его, и дело было не только в синяках. Слабость, которую он уже заметил, стала видна отчетливее теперь, когда она не спала. С ней было что-то не так, и теперь он понял, почему так волнуется Сара.

— Рионна, — мягко начал он, — не расскажешь, что с тобой случилось? Мне важно знать все. Не спеши, говори спокойно, нас здесь только двое, и ты можешь открыть мне все.

Она бесстрастно смотрела на него. Он хотел коснуться ее, но, зубы Господни, не знал, как это сделать, чтобы не причинить боли.

— Я стояла у ручья. Подняв глаза, заметила всадников, скачущих прямо по воде. Я поняла, что не смогу добежать до холма, прежде чем меня поймают, поэтому помчалась вдоль берега, но они быстро меня догнали.

Он положил руку поверх ее ладони, лежавшей на коленях, провел по костяшкам пальцем. Ее рука казалась совсем крошечной, и он снова вспомнил, какая она маленькая и легкая.

— Один сбил меня на землю и ударил по лицу. Я едва не выцарапала ему глаза.

— Молодец, — проворчал Кэлен.

— Тогда я снова пустилась бежать, но меня тут же схватили.

Впервые ее голос дрогнул. Она осеклась и уставилась в огонь.

— Но больше я ничего не могла поделать. Он бил меня. Разорвал одежду. Трогал меня, — выдавила она наконец.

Кэлен оцепенел. И пытался сглотнуть, но никак не получалось.

— Он изнасиловал тебя?

Она снова посмотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами:

— Нет, но щупал груди. Унизил меня и едва не убил. И велел кое-что тебе передать.

Облегчение, охватившее его, было омрачено тем, что с ней обращались безжалостно. Похоже, что все это случилось, потому что кто-то намеренно хотел причинить боль близким Кэлена.

— Говори, что он сказал тебе.

— Сказал, что ни один Маккабе не спасется от Дункана Камерона. Ни Мэйрин. Ни Изабель. Никто из тех, кто дорог Маккабе. И что мое лицо — это знак того, как высоко ценит тебя Камерон.

Он так плотно сжал зубы, что побоялся, как бы они не сломались. Челюсть ныла от бесплодных попыток сдержать ярость. Его жена нуждается в нежности и понимании мужа. Не воина, готового убить каждого, кто встанет на пути.

— И что потом, Рионна? — осторожно спросил он.

Ее взгляд снова нашел его, мрачный и взволнованный. В золотистых глубинах прятались боль и стыд. Она выглядела избитой. Сломленной. Не только телом, но и духом. Ему словно вонзили кинжал в живот.

— Они уехали. А я поползла по холму и добралась до двора. Больше почти ничего не помню.

В груди ныло. К горлу подступала тошнота. Подумать только, его гордая, смелая, независимая жена была избита так, что должна была ползти по земле, как животное. Ползти.

Невыносимо.

Он резко встал и отвернулся, чтобы она не увидела уродливой ярости на его лице. Он не сразу смог нормально дышать. Повернулся и увидел, что Рионна, неподвижная, словно каменная, снова смотрит в огонь.

Он вернулся и, встав перед ней на колени, коснулся подбородка, она повернулась к нему.

— Ты спала?

Она не сразу поняла, о чем он. Глаза затуманились. Он сразу понял, что она скорее всего не спала совсем. Если не считать коротких моментов дремоты у огня.

Не дожидаясь ответа, он осторожно поднял ее, прижал к груди и, зарывшись лицом в ее волосы, отнес на кровать.

Уложил на матрац и укутал в меха, чтобы согреть.

— Я хочу, чтобы ты отдыхала. Тебе нужно больше спать. Я здесь, и больше тебя никто не обидит.

Она послушно закрыла глаза, но по-прежнему не смогла расслабиться. Кэлен наклонился и коснулся губами ее лба.

— Спи, девочка. Я буду здесь, когда ты проснешься.

Она немного расслабилась и погрузилась в матрац немного глубже. Губы уже не были так плотно сжаты. Она слегка вздохнула.

Он гладил ее по голове, пока она не успокоилась. Потом поднялся и отошел от кровати. Глаза ее мгновенно открылись.

— Не волнуйся, Рионна. Я не уйду. Мне нужно поговорить с людьми и позаботиться о тебе. Сара говорит, что ты отказываешься есть.

Судя по выражению глаз, она не хотела есть.

— Нужно набираться сил. Я принесу бульон, чтобы тебе не было больно жевать или глотать. Ты его выпьешь.

Он ожидал увидеть, что его повелительный тон вызовет гневные искорки в глазах. Так она обычно реагировала на его приказы. Но ее глаза оставались потухшими. Она повернулась на бок и закрыла глаза, очевидно, не желая больше видеть его.

Сыпля проклятиями, он вышел и увидел Гэннона, прислонившегося к противоположной стене. Увидев Кэлена, он выпрямился.

— Как она?

— Ее избили до полусмерти, — выдавил Кэлен.

— Кто?

— Люди Камерона. Велели передать мне, что это их подарок. Они места живого не оставили на ее лице и шее.

Глаза Гэннона гневно сверкнули.