Отбор пяти колец - Северина Мар

юная госпожа, раз сумели пройти такой путь и сохранить в своем сердце любовь к империи и дракону-императору, и знаете, что? — заговорщицки улыбаясь сказала графиня Дэву. — Я скажу вам да! Вы будете невестой дракона-императора!

— Что?! Этого не может быть! — потрясено выдохнула княжна и Кир был с ней солидарен.

— Этого не может быть, — сказал он, и к нему тут же слетелись, как пчелы на цветок, служители с кристаллами, порхавшие до этого вокруг графини и княжны. — Девушка больна! Разве вы этого не видите! Ей нужно лечиться. Предстоящие испытания только усугубят ее состояние!

— Как вы можете такое говорить! У вас, что совсем нет сердца? — вскинулась на него графиня, а Фрол Зерион ее поддержал:

— Право же, генерал любой может перенервничать. Разве с вами такого никогда не бывало и разве это повод губить этот юный цветок?

Верховный служитель будто забыл, что сам ранее отдал приказ отстранять от участия в отборе всех девушек, продемонстрировавших признаки болезни.

— Но есть же правила! — возразил Кир. — Будущая императрица должна быть здорова.

— Но всех невест все равно будут осматривать лекари!

— Вот именно! Не припомню, чтобы вы генерал были лекарем или целителем!

— Мне и правда нехорошо. Наверно, я очень больна! — выкрикнула вдруг княжна, но никто уже не обращал на нее внимания.

Фрол Зерион и графиня Дэву спорили с Киром и кончилось все тем, что они победили. Княжна Мира прошла на отбор невест дракону-императору.

Пора было сделать перерыв, отворить окна и впустить свежий воздух в зал.

Кир сбился со счета сколько девиц они уже отсмотрели. От их цветастых платьев и звонких голосов у него ныли виски.

Фрол Зерион выбежал первым, сказав, что ему нужно переговорить с братом Иннокентиусом, ответственным за продвижение очереди. Уже у самых дверей, Кира настигла Дэву и вцепилась длинными ухоженными ногтями в его рукав так, что поневоле ему пришлось ее сопровождать, ведя под руку.

— Вы ведь не сердитесь на меня, за то, что я поддержала брата Фрола по поводу той несчастной малышки, которой стало дурно перед нами? Ну и за то, что сказала будто бы у вас нет сердца?

— Нет, не сержусь, — покачал головой Кир. — Хотя и не понимаю зачем вы это сделали.

Они шли по длинному узкому коридору, освещенному слабым светом, падавшим сквозь оконные витражи.

— Ох, генерал, я просто хочу, чтобы отбор невест удался, а для этого надо, чтобы участницы запомнились людям и были интересными. У этой девушки, Миры, весьма необычная судьба. К тому же она княжна, да еще из восточных княжеств. Вы заметили, что у нас совсем немного желающих прибывших с востока?

— Путь с востока не близок, кто-то мог не успеть добраться. Да, и говоря на чистоту культ дракона-императора всегда был там менее популярен, чем на западе, на центральных равнинах, да и на юге.

— Вот именно! Так что каждая такая девушка будет на вес золота сейчас!

— Как скажете. Жаль только княжну, если она и правда больна. Впрочем, если здорова то, тоже.

Пройдя через высокие двери, они вышли на каменную лестницу, спускавшуюся в крошечный, огороженный каменными стенами сад.

— Вы такой холодный, генерал, — сказала вдруг Дэву, не выдержав и мгновения тишины. — Вам надо больше улыбаться и быть приветливее с девушками, ну или хотя бы показывать любые иные чувства кроме раздражения и скуки, если вы хотите стать любимее в народе.

— С чего вы взяли, что я этого хочу? — спросил Кир, едва не поскользнувшись на мокрых ступенях.

— Все этого хотят, не отрицайте, — отмахнулась Дэву. — Вы привлекательный молодой аристократ, я вижу в вас значительные возможности к тому, чтобы стать всенародным любимцем и занять куда более значимое положение в обществе, но вам надо громче заявлять о себе. Вы стали героем, сражаясь против мятежников во время бунта и против наемников на Свободных островах, но об этом мало кто помнит. Менестрели не поют баллад о ваших подвигах, уличные театры не показывают представлений, а в салонах не найти вещательных кристаллов о вас.

— Зато и первого и второго и третьего хватает с излишком о ваших свадьбах и балах, — заметил Кир. — Я же предпочитаю заявлять о себе поступками, а не балладами и уличными представлениями.

Они спустились в сад и шагали теперь вдоль ухоженных кустов олеандра.

— Вам повезло, что вы встретили меня, мой мальчик, — сказала Дэву, отпуская его локоть и обмахиваясь веером. — Я помогу вам стать известным на всю Империю, хотите вы того или нет! Что же касается отбора невест, то он обязательно войдет в историю! Уж я то об этом позабочусь!

Глава 12. Правила и верховный служитель

Солнце висело над головой и безжалостно пекло затылок. Широкие двери святилища медленно поглощали заходивших внутрь девушек. Пока они маялись в медленно ползущей очереди, которая только увеличивалась, и чей хвост тянулся далеко за воротами святилища, были и те, чьи привилегии дозволяли им сразу проходить внутрь.

Мимо них стуча по мозаике каблуками прошла процессия из дюжины девиц, во главе которой шествовала княжна Елена Алман. Она была одета в платье из той самой ткани, которую она несправедливо отобрала у Агаты.

— А это, что еще за выскочки? — поинтересовалась Исора, провожая девушек взглядом и Агата шепотом ей объяснила.

Чуть позже в сопровождении служительницы, к святилищу прошла и Лидия Дуаре. Она не заметила, стоявшую в ряду других девиц Агату, да и вообще, похоже, мало что видела вокруг себя. Лицо ее исказилось от ужаса, и неудивительно, Агата впервые видела ее в одиночестве, без сопровождения матери и слуг.

Когда подошла их с Исорой очередь и они ступили в прохладу и сумрак белоснежных каменных стен святилища, с потолками расписанными фресками, изображавшими дракона, Агата покачивалась от усталости и была так утомлена, что даже не беспокоилась о том, что их ждет.

В просторной зале стояли рядами широкие столы, за которыми сидели служители в белых одеждах. На стеллажах за их спинами выстроились сотни, если не тысячи книг. Судя по тому, как ловко обращались ними служители, и как споро страницы шелестели под их пальцами, все они были колдунами-книжками.

Каждый стол соответствовал определенной букве, и тут Агате и Исоре пришлось разделиться.

Агата подошла к столу, где стояла табличка с буквой, соответствующая ее фамилии — Таноре. От волнения у нее дрожали ладони, и чтобы скрыть эту дрожь, она судорожно сжала подол платья.

— Ваша имя? — поинтересовалась служительница, поправляя пенсне, сидевшее на длинном носу.

— Агата Таноре.

Служительница распростерла ладонь над лежавшим перед ней фолиантом.