Большая книга приключений для маленьких принцесс - Елена Усачева

Ходыкина недовольно нахмурилась, грозно посмотрела на коварную подругу и только потом повернула голову в сторону двери.

Фломастер выпал из ослабевших пальцев.

– Вот это да! – прошептала Дашка.

Терещенко медленно крался вдоль доски к своей парте около окна. На нем были стильные штаны, модная яркая рубаха, а на шее красовался длинный красный шарф с кистями. Устроившись на своем законном месте, Терещенко озабоченно огляделся и в первую очередь слегка передвинул цветочные горшки. После этой перестановки амариллис, всегда стоящий в углу и не очень заметный среди других более пышных и красивых растений, «вышел» вперед.

Терещенко и оказался тем самым первым человеком, увидавшим таинственный росток. Он уже протянул к нему руку, собираясь, видимо, оторвать болтавшиеся бутоны. Однако в последний момент передумал и только щелкнул по тугому зеленому кокону.

– А что?.. – начала Даша, но звонок на урок не дал ей договорить.

В классе на мгновение воцарился хаос – ученики метнулись к своим партам, не дожидаясь, когда из подсобной комнаты выйдет Нина Антоновна и наведет порядок.

Не прошло и минуты, как все сидели на своих стульях. Учительница по ботанике довольно покачала головой, поверх очков рассматривая лукавые рожицы. Но тут взгляд у нее стал серьезным.

В то время, когда все старательно рассаживались по местам, один человек делал прямо противоположное. Пару раз стукнув своей партой о спинки стульев сидящих перед ним, Терещенко выполз из-за столешницы и замер, ожидая, когда его заметят.

– Как твое горло? – вдруг вспомнила биологичка. – И где твоя школьная форма?

– У меня сегодня день рождения, – от волнения чересчур звонко выкрикнул Терещенко и стал с тем же старанием вытаскивать из-под парты пакет. – Можно я угощу всех конфетами?

Класс радостно загудел, со всех сторон на Терещенко посыпались поздравления. Наконец именинник справился с пакетом, бухнул его на парту и извлек оттуда две большие коробки конфет с танцующей балериной на крышке. Увидев такую роскошь, все довольно загомонили.

Терещенко поплелся по ряду, одаривая сладким угощением. На учительском столе он оставил небольшую коробочку и поспешил уйти, потому что Нина Антоновна начала его тут же хвалить и выражать надежду на то, что он станет лучше учиться. Сам он этого пообещать никак не мог, поэтому предпочел поскорее ретироваться.

Он прошел вдоль ряда парт, стоящих около окон, пролез за последними стульями среднего ряда и медленно двинулся по проходу к доске, раздавая конфеты тем, кому еще не досталось.

Около входной двери у стены стояла парта, за которой пристроились Ходыкина с Веревкиной. Это было самое удобное место – на перемену можно было рвануть первыми, и если вдруг опоздал, то есть некий шанс, что к своему месту тебе удастся проскочить незамеченным. Да и обзор со стороны учителя на эту парту был не самый лучший, так что сидящим за ней всегда удавалось списать.

Парта эта имела еще множество других достоинств, но все это сейчас, видимо, сильно смущало Терещенко, потому что чем ближе он к ней подходил, тем медленнее становились его шаги.

Получившие конфеты первыми и тут же проглотившие их с нетерпением следили за теми счастливцами, которым еще только предстояло отведать заветную сладость. Соня с Дашей тоже с интересом наблюдали за перемещением по классу уже второй коробки. Она быстро пустела, но глазастая Веревкина успела подсчитать, что при любом раскладе конфета им перепадет. Больше того, в коробке останется еще несколько штук. Впрочем, судьба оставшихся конфет ее не волновала. Слишком медленно передвигался Терещенко, и терпение ее уже подходило к концу.

– Сейчас упадет, – прокомментировала неспешное передвижение именинника по классу Даша.

Терещенко совершил странный маневр, обошел Таню и бухнул коробку на первую парту.

– Угощайтесь, – одними губами прошептал он и, не дожидаясь, когда Ходыкина дотянется до конфеты, придвинул коробку Соне. – Бери две, только быстро!

– Почему это ей две! – возмутились сзади. – А нам?

– Бери! – Терещенко встряхнул коробку, конфеты подпрыгнули, выпадая из своих ячеек.

Сонька «Энерджайзер» подняла на Терещенко лукавые глаза. Но разговаривать именинник с ней не собирался. Он быстро положил перед ней две конфеты и резко повернулся, заставляя толпившихся вокруг одноклассников отпрянуть.

– Эй, куда? Там еще осталось! – гудели вокруг особо голодные.

– Это все тебе! – Терещенко в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от Тани, поставил коробку на уголок и опрокинул ее. Конфеты посыпались на исписанную поверхность парты. Две – ускакали на пол. Таня растерянно смотрела на такое богатство, не зная, как поступить.

– Ешь давай! – грубо подогнал ее Терещенко.

– Сам ешь! – вскочила Таня, и щеки ее запылали.

– Налетай! – грянуло над их головами, и к столу потянулись руки. Терещенко оттолкнули в сторону, чтобы не мешал. Тане тоже пришлось отступить, потому что кто-то нагло толкал ее под коленку, требуя сдвинуть ногу, – одна конфета упала далеко под парту.

– Ну и ладно, – буркнул Терещенко, захлопывая коробку. В сердцах он сорвал со своей шеи шарф и поплелся на свое место.

Ребята еще говорили ему какие-то хорошие слова, но он уже ничего не слышал. Усевшись на стул, он первым делом пододвинул к себе цветок и уже собрался произвести над ним экзекуцию, когда сверху из-под шторы на него свалился железный треугольник. Весело бряцая и позвякивая, он подпрыгивал на резиночке как раз напротив носа ошарашенного Терещенко.

На знаке была изображена черная стрела и крупно выведено: «Не влезай – убьет!»

Класс снова загомонил. Кто-то орал, что это подарок от Карлсона, кто-то зло ржал. Одна Веревкина довольно улыбалась. Это ведь она несколько дней назад «заминировала» несчастный куст бегонии, которой в неравной борьбе с Терещенко доставалось больше всего. После случая с конфетами, которые все достались не ей, а Тане, упавший знак выглядел особенно удачной шуткой.

Терещенко медленно отодвинулся от подоконника и уронил голову на сложенные на парте руки.

– Нет, ну он издевается! – бушевала потом на перемене Таня. – Ссыпал мне конфеты, как будто я... как будто я... – Она не нашла подходящих слов и махнула рукой. – Подавился бы он своими конфетами! Жалко только, что твой знак, Сонька, ему на темечко не свалился. Вот это было бы здорово!

– Я думала, что он тебе вообще конфет не даст, – философски изрекла Веревкина, тряпкой рисуя на исписанной доске вензелечки – урок биологии только что закончился, и у них еще было десять минут, чтобы обсудить случившееся. – Нет, я бы его за такое точно стукнула! Бросить конфеты на парту, да еще у всех на глазах...

– А мне кажется, у нас что-то получается, – Ходыкина, как всегда, была спокойна. – Конечно, до прекрасного принца ему далеко, но кое-какие изменения налицо. Умываться стал. Одеваться лучше. Конфетами угощает.