Прекрасно милая - Джеймс Хедли Чейз

— Я не такой, — сказал он нетвердым голосом. — Значит, завтра в девять.

Она подалась вперед и губами коснулась его губ. От поцелуя у него бешено забурлила кровь.

— Вы мне нравитесь… вы милый, — сказала она с улыбкой.

Этой ночью выспаться ему не пришлось. На следующее утро он отвез ее в Парадиз-Сити и нашел ей маленькую комнатку за восемь долларов в неделю. Оставшись в одиночестве, он обнаружил, что постоянно думает о ней. Прежде в его жизни было немало девушек, но никто из них не привлекал его так, как она. Он позвонил ей на следующий вечер. Взял без разрешения «олдсмобил»-седан и надел свой самый модный костюм. Они поужинали в дорогом рыбном ресторане на окраине города. Шейла, конечно, думала, что имеет дело с преуспевающим, обеспеченным молодым бизнесменом.

Когда ей исполнилось двенадцать, родители вышвырнули ее на одной из автомагистралей — пусть живет, как хочет, — и она то и дело попадала в разного рода истории, не имея, впрочем, проблем с законом. Она всегда выглядела старше своих лет. Сейчас ей было двадцать два.

Она работала официанткой, танцовщицей, стриптизершей, администратором в дешевом отеле — два доллара за ночь — и в конце концов стала одной из девочек по вызову в Майами. Долго это не продлилось. Она периодически пользовалась содержимым бумажников клиентов, и ей пришлось в спешке покинуть Майами. У нее в кошельке оставалось всего пятнадцать долларов, но искать работу она была не намерена. Она сразу поняла, что Том Уайтсайд от нее без ума, и решила, что пятнадцати долларов ей хватит, чтобы продержаться, пока она не выйдет за него замуж.

Они поженились, когда в кошельке уцелело всего полтора доллара. Дело было сделано.

Оба были немало разочарованы. Шейла обнаружила, что Том живет в небольшом невзрачном домике, доставшемся ему от отца, и что человек он отнюдь не богатый и не преуспевающий. Том же понял, что жена совершенно не способна вести хозяйство. Она была ленива, притом холодна и постоянно требовала денег.

Теперь Уайтсайды были женаты уже двенадцать месяцев. Они выбрали наименьшее из зол. Шейла получила крышу над головой и постоянную еду, а Том — красавицу жену. Даже если женитьба не принесла ему никакой радости, его грела зависть друзей, которые считали, что Шейла необыкновенно хороша собой.

Он свернул с шоссе Майами на гравийную дорогу, которая спускалась к шоссе Парадиз-Сити через сосновый лес. Включил фары. Солнце село за холмы. Сгущались сумерки.

Внезапно Шейла сказала:

— Насчет тех часов… может, ты этого не знаешь, но всякий приличный муж делает своей жене подарок на годовщину свадьбы. Ничего другого я не хочу. Но у меня должно быть то, что мне нравится.

Том вздохнул. Он надеялся, что она забыла об этих проклятых часах.

— Прости, детка. Мы не можем позволить себе такие траты. Я найду тебе часы, но не за сто восемьдесят долларов.

— Я хочу эти.

— Да… я знаю… ты мне это уже говорила, но мы не можем их купить.

— Я ненормальная, что вышла за тебя замуж, — сказала она с внезапной горечью. — Ты пел мне о своих успехах. Какие там успехи! Смешно! Ты ничего не можешь себе позволить! Даже нормальной поездки. Отправиться с палаткой! Боже! Мне следовало показаться к врачу перед тем, как выходить за тебя замуж!

— Ты не могла бы помолчать? — сказал Том. — На себя посмотри. Превратила дом… в свинарник. Только и делаешь, что смотришь телевизор.

— Выключись! — Ее голос был пронзительным и злым. — Ты мне надоел, Мистер Успех, который не может заплатить сто восемьдесят долларов. Мистер Успех!.. — Она расхохоталась. — Мистер Дешевка, вот ты кто!

Автомобиль замедлил движение, и Том сильнее надавил на газ. Машина ехала все медленнее, не реагируя на дополнительное нажатие.

— Можно тебя попросить? — В голосе Шейлы слышалась откровенная издевка. — Мне хотелось бы вернуться домой. Может, тебе и нравится этот мрак, но мне — нет. Нельзя ли ехать немного побыстрее?

В моторе что-то щелкнуло, и он замолчал. Они ехали под откос, и Том быстро поставил автоматическую коробку передач в нейтральное положение. Но они продолжали по инерции спускаться, Том бормотал ругательства.

— Что еще случилось? — сердито спросила Шейла.

— Двигатель сдох.

— Только этого не хватало! Чего еще ты ждал от своей развалюхи? И что ты теперь будешь делать?

Поскольку дорога пошла вверх, машина плавно остановилась. Том посмотрел на два световых пятна от фар автомобиля. Затем с понурым видом достал из бардачка фонарь, вылез из машины и открыл капот. Он прошел хорошую школу, обслуживая автомобили «Дженерал моторс», и ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что вышел из строя бензонасос. Починить его он не мог. Когда он захлопывал капот, Шейла вышла из машины.

— Мы застряли, — сказал он. — Насос сломался. До шоссе идти пять миль. Я попробую поймать последний автобус. Тебе лучше остаться здесь.

— Остаться здесь? — Шейла перешла на визг. — Одна я не останусь!

— Хорошо, тогда пойдем со мной.

— Я не пройду пять миль!

Том с раздражением взглянул на нее.

— Тогда что нам делать?

— Это все ты и твоя дурацкая машина! Хорошенький отдых!

— Об отдыхе больше ни слова. Я сыт по горло твоими причитаниями.

— Значит, будем ночевать здесь. Доставай спальные мешки.

Том постоял в нерешительности, затем вернулся к машине. Взял спальные мешки, лежавшие на заднем сиденье, и отыскал корзину с едой. Он чувствовал себя голодным, усталым и подавленным. Посмотрел на автомобиль, затем повернул луч света вправо и влево. Увидел перед собой узкую тропинку, пошел по ней и оказался на окруженной деревьями поляне.

— Шейла! Все в порядке. Мы сможем переночевать здесь. Иди сюда. Хочешь что-нибудь поесть?..

Лежа в пещере, Майски услышал голос Тома. Он сел и замер от страха.

Шейла догнала Тома на поляне; она что-то недовольно бормотала, пока шла по кочковатой земле. Том уже разложил спальные мешки и теперь изучал содержимое корзины.

Она уселась на одном из мешков, достала сигарету и закурила.

— Конец незабываемого путешествия, — сказала она. — Ну и ну! Об этом надо написать! Что ни минута — то новое счастье!

Том выискал в корзине несколько сухих кусочков ветчины, половинку черствого, как камень, хлеба и полупустую бутылку виски.

Он разлил виски в два больших стакана. Протянул Шейле ветчину, отломил хлеба, но она швырнула еду в кусты.

— Лучше сдохнуть, чем есть эту гадость! — злобно сказала она и залпом выпила виски.

— Ладно… умирай, — сказал Том. — Все, что можно, я от тебя сегодня уже получил. — И, повернувшись к ней спиной, он принялся жевать сухую ветчину.

Майски слез с постели из покрывал и подполз к входу в пещеру. Сквозь ветви он стал всматриваться в происходящее на поляне. Из-за темноты ничего не было видно; он слышал только голоса, но на таком расстоянии различить слова не удавалось.