Мертвые звезды - Виктор Точинов

М-да-а-а… И что же мне делать с этим чудом в перьях? Вернее, в бронике? Психический шок от парализатора, плюс физический шок от «бергштайна» – в качестве источника информации девушка сможет выступить в лучшем случае через сутки. Если снабдить ее надлежащим уходом, разумеется. А заодно и охраной – этакая пташка, оклемавшись, запросто упорхнет из клетки, попутно обеспечив инвалидность паре-тройке людей в белых халатах. Да уж, не было печали…

Проще всего избавиться от обузы – хотя бы оставив ее здесь, на бетонном полу автостоянки. Или, лучше того, для выигрыша лишнего времени вернуть в «тойоту» – этакая небольшая компенсация за самовольное использование. Проще, но…

Но взять нового языка теперь крайне проблематично. Пастушенко уж накрутит хвост своим ребятам после сегодняшнего конфуза, и за пушки они будут хвататься от любой тени и шороха…

Ладно, попробую поработать с наличным материалом. Есть у меня на примете один надежный доктор… Или не надежный – это смотря с какой стороны взглянуть. Я бы лично свое здоровье в руки господина Литвинаса никогда бы не вверил. Но держать язык за зубами эскулап, по уши увязший в криминальных делишках, умеет, проверено.

Вот пусть и займется пленницей. А я тем временем подергаю за другие ниточки. Пункт первый: моя альфа-карта, незнамо как оказавшаяся у Пастушенко, а затем в парализаторе. Пункт второй: господин Сульдин – при условии, конечно, что он ловит сейчас пескарей, а не остывает в морге.

Если за сутки выйду на Пастушенко, то лже-мамаше вновь крупно повезло. Очнется утречком где-нибудь в малолюдном месте… Если же нет, то возможны всякие варианты. В том числе весьма суровые для девицы… Но никто ее силком на эту войну не тащил, и скидок слабому полу в наших играх делать не принято.

Приняв к исполнению свой бесхитростный план, я прекратил бесцельно кружить по городу и покатил в сторону Московского шоссе – свою набитую медицинской техникой берлогу Литвинас оборудовал за городом, в уединенном частном домишке. По дороге связался с доктором – тот, как обычно, оказался на месте. И, опять же как обычно, не задал ни одного лишнего вопроса о цели моего позднего визита. Давно привык к заявляющимся по ночам пациентам, получившим криминальные ранения.

Пленница распласталась на заднем сиденье в полной отключке, возле ее головы лежал парализатор, включенный на минимальную мощность, – угодить невзначай в зону действия мне не хотелось.

Как только сдам ее доктору, надо сменить машину. До сих пор мне везло, и «Дерринджер» нигде не засветился, но везти до бесконечности не будет. Рано или поздно кто-то с цепким взглядом и хорошей памятью призадумается: с чего бы эта не самая распространенная шикарная машина так и мелькает на видеозаписях? И на царскосельской дороге, и на стоянке гипермаркета… Видеонаблюдение за двором на Северном проспекте, зафиксировавшего мою разведку на «Дерринджере», тоже исключить нельзя. Жаль, конечно, когда еще придется покататься на такой мощной и комфортной тачке.

Как очень скоро выяснилось, «кто-то с цепким взглядом» оказался весьма шустрым парнем, либо же запас моего везения наконец иссяк… На выезде из города – едва закончились элитные высотки поселка Шушары, и в сгущавшихся сумерках по обеим сторонам шоссе потянулась необъятная шоп-зона «Московская Славянка» – сзади взвыла милицейская сирена. Слабая надежда: может, не по мою душу? – тут же испарилась. Голос, усиленный динамиком до полной оглушительности, загромыхал:

– «Форд-Дерринджер», немедленно остановитесь! «Форд-Дерринджер», немедленно остановитесь!

Ни цвет машины, ни госномер менты не потрудились озвучить, наверняка в радиусе нескольких километров мой «Дерринджер» – единственный…

Это называется – сглазил.

Шило, как говорится, в мешке не утаишь. Еще труднее утаить от сотрудников следственной группы, работающей над некоей проблемой, – работающей плечом к плечу, фактически в одном помещении, – истинную цель трудов. Можно утаить, но трудно. Для этого начальнику группы необходимо ставить перед подчиненными наряду с действительно важными задачами – ложные, уводящие далеко в сторону от настоящей цели расследования.

Возиться с созданием подобной дымовой завесы у Стрельцова не было ни возможности, ни желания. Да и генерал Барсев намекнул: секретность от своих соблюдать надо, выполняя пожелания КРТ, – но отнюдь не в ущерб делу. Хотя его намек к делу не подошьешь, если ГП вздумает пустить в ход расписки Лося и Стрельцова о неразглашении.

В общем, глава следственной группы «Немезида» не удивился, когда к нему подошла Людмила Чернобров – самая старшая из троицы, которую Стрельцов мысленно именовал «девушки». Подошла и положила на стол стереофотографию. Стрельцов бросил беглый взгляд на снимок: женщина, достаточно молодая, лет тридцать на вид, шатенка, не то чтобы писаная красавица, однако вполне интересная… Напряг память: нет, это лицо он никогда не видел.

– Андрей Станиславович, я тут накопала кое-что…

– Можно просто Андрей.

– Да я как-то не привыкла старших по званию «просто Андреями» звать…

– Дел много, времени мало, отчество у меня длинное… А обращение «господин капитан» я не люблю. Просто Андрей – считайте, что это приказ. Старшего по званию. Так что накопала?

Людмила сделала паузу, посмотрела на Стрельцова долгим взглядом, и он подумал: наверное, знает его историю, и понимает, что «господин капитан» – после «господина подполковника» – и в самом деле режет ухо… Не то чтобы он был сторонником панибратства с подчиненными, но хорошо понимал: штрафнику, вытащенному из ссылки (и только что выслушавшему угрозу ссылки новой) изображать начальника-небожителя ни к чему.

– Хорошо, Андрей… – Людмила выдержала короткую паузу – ровно на то время, за какое можно произнести «Станиславович». И в дальнейшем обращалась к Стрельцову только так. Упрямая, однако…

– Что за персонаж? – кивнул на снимок Стрельцов.

– Илона Модзалевич, спецкорр ежедневника «Утро Петербурга». Освещала там – среди прочего – связанные с наукой и с космосом темы. В том числе и полет «Немезиды», была аккредитована на плавучем космодроме «Улисс» во время предстартового шоу… Два года назад, кстати, она же была среди журналистов, приглашенных на сдачу второй очереди «Хеопса»…

Людмила выразительно посмотрела на Стрельцова, и он понял, что сложить два и два способны не только они с Лосем… Однако почему внимание привлекла именно Модзалевич? Наверняка во многих крупных изданиях есть пишущие о космосе журналисты, тоже присутствовавшие на обоих мероприятиях.

– Что значит «освещала»? – поинтересовался Стрельцов. – Уже не освещает?

– Исчезла. Объявлена в розыск две недели назад.

– Та-а-ак…

– Но самое главное: она родственница Игоря Звездного! Кузина. Ее мать и его отец – родные брат и сестра. Не исключено, что способствовала привлечению родственника в шоу – связи с нужными людьми у нее имелись.