В сердце моем навсегда - Джо Гудмэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не оставалось другого выхода, как подчиниться. Она впустила Мэгги.
— Могу я взять вашу шаль? — спросила она вежливо.
В ответ Мэгги закуталась в нее, как в броню. Хватка ее ослабела только после того, как она уловила насмешливый, почти высокомерный взгляд, который Берил бросила в сторону Коннора. Мэгги высоко подняла голову, выпрямила спину и смело зашагала к Коннору. Он отступил в сторону и пропустил ее впереди себя в кабинет, а потом загородил Берил дорогу.
— Даже не думай, Берил, — прошептал он. — Ты слышала, что сказала мисс Дэннехи. Она пришла повидать меня. — Он начал было закрывать дверь, потом приостановился, чтобы предостеречь свою бывшую невесту. — И не вздумай подслушивать.
Берил топнула ногой:
— Ты невыносим, Коннор Холидей.
— Знаю. — И он захлопнул дверь у нее перед носом. Мэгги стояла у кресла, в котором он перед этим сидел и читал. Ее глаза задержались на книге, лежащей открытой на ручке кресла. Она склонила к плечу голову, пытаясь прочесть золоченые буквы на корешке.
— Не выворачивайте шею, — сказал Коннор. — Это Жюль Верн, «Двадцать тысяч лье под водой».
Мэгги не пыталась скрыть удивление.
— Не знаю, что и подумать, — честно призналась она. — Вам нравится?
— Даже очень. — Он наблюдал, как она размышляет над его ответом, и было странно, что она забавляет его своей серьезностью.
— Я этого не предполагала.
— Вы меня не слишком хорошо знаете.
Ее словно холодной водой окатили. Она почувствовала, как кожа попеременно становится то горячей то холодной, но ей удалось довольно твердо произнести:
— Я не была уверена, что вы еще здесь.
— Но тем не менее пришли.
— Рискнула. Я думала, что вы уже вернулись в Колорадо.
— Уезжаю через несколько дней.
— Понятно. — Она обнаружила, что ей легче смотреть куда угодно, только не на Коннора. — Сестра сказала мне сегодня утром, что мой отец и ваш готовятся заключить сделку на эту землю.
— Это правда. — Он смотрел, как ее выразительные глаза застыли на какой-то точке выше его плеча. Она прикусила нижнюю губу. — Вы поэтому пришли?
Она взглянула на него:
— Что? — Ее глаза снова метнулись в сторону. — Нет, не поэтому.
— Значит, у вас нет моих двенадцати тысяч долларов. — Он почти пожалел, что сказал это, у нее сделался такой несчастный вид.
Мэгги покачала головой:
— Нет, я не… я не могу… — Голос ее замер. Глаза наполнились слезами, и она быстро замигала, чтобы не дать им пролиться.
— Мэгги?
Она отвернулась.
— То, о чем вы мне говорили в тот вечер, у нас дома, — начала она, боясь потерять мужество, — это правда?
Коннор удивился сам себе, заколебавшись. Наконец ответил:
— Да. Это все правда.
Хотя она ничего другого и не ожидала, ее плечи слегка опустились. Она глубоко вздохнула и снова повернулась к нему лицом. Подняла подбородок и на этот раз нашла в себе мужество посмотреть прямо в его спокойные и далекие глаза.
— Несколько часов назад я узнала, что жду ребенка. И спросила себя, не можете ли вы быть его отцом.
Коннору Холидею случалось получать одновременно два удара кулаками под ложечку, но это было менее болезненно, чем удар, нанесенный ему Мэгги. Он знал, что правильно расслышал ее, и не стал оскорблять, прося повторить сказанное.
— Почему бы вам не присесть, Мэгги? — Это позволяло ему сделать то же самое. Он чувствовал, что нуждается в этом.
Она оглянулась и выбрала небольшой диванчик напротив кресла Коннора. Присела на самый краешек, как птичка на жердочке, аккуратно сложив руки на коленях и выжидательно подняв к нему лицо.
Коннор подошел к двери, тихо приоткрыл ее и снова закрыл, чтобы удостовериться, что за ней не стоит Берил. Затем вернулся к своему креслу, отложил в сторону книгу и сел.
— Вы знаете, кто отец? — тихо спросил он. Лицо Мэгги залил румянец, но она продолжала смотреть прямо в лицо Коннора.
— У меня никого не было… то есть, насколько мне известно — никого. Я подумала о вас только из-за того, что вы мне говорили.
Он наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Сложил ладони так, что пальцы образовали острую крышу.
— Не пора ли вам оставить притворство?
— Притворство? О, понимаю. Вы думаете, что я все придумала. — Она покачала головой. — Возможно, мне не хотелось бы это помнить, мистер Холидей, но все равно это правда: я ничего не могу вспомнить.
Коннор обдумал ее слова и ответил на то единственное, что имело для него какой-то смысл:
— Коннор, Мэгги. С таким же успехом можете называть меня по имени. Тогда не будет путаницы с именем моего отца.
Ужасная мысль пришла в голову Мэгги, и в ее выразительных глазах отразился панический испуг.
— Неужели я… вы понимаете… с вашим отцом?
Что-то промелькнуло во взгляде Коннора. Голос его прозвучал более холодно, чем ему бы хотелось:
— Нет. В этом вы не повинны.
Чувствуя некоторое облегчение, хоть и несколько сбитая с толку, Мэгги разжала пальцы, мертвой хваткой впившиеся в складки платья.
— С вами… да, — произнесла она. — Да.
Она изумленно затрясла головой.
— Мне трудно в это поверить, — сказала она почти шепотом. — Словно это случилось с кем-то, кого я даже не знаю. — Она замерла и уставилась на Коннора, пытаясь представить, как прикасается к нему. Трудно было преодолеть гранитную твердость его лица, его холод, который способен был прожечь ее насквозь. Неужели ее пальцы перебирали его иссиня-черные волосы? Тонули в густых прядях у затылка? Неужели она дотрагивалась до запавших щек под скулами и ощущала тепло его бронзовой кожи?
Целовала ли она его? Она помнила поцелуй в библиотеке ее дома, когда он хотел помешать ей закричать. Она спрашивала себя, однако, о другом поцелуе, о поцелуе без насилия и гнева, просто ради удовольствия. Целовала ли она его таким поцелуем?
Взгляд Мэгги опустился к губам Коннора. Она пристально изучала их форму, пока не осознала, что намек на улыбку на его губах был вызван насмешкой над ней самой. Смутившись, она опустила глаза:
— Не понимаю, как я могла делать то, о чем вы рассказывали.
— Вы это сделали.
— Но я не знаю, как это делается.
— Вы научились.
— Но…
— Мэгги, — произнес он почти мягко. — У вас будет ребенок. Какие еще доказательства вам нужны?
Косточки ее пальцев побелели, когда она сжала кулаки на коленях.