Красная машина. Юниор 3 - Павел Барчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все. Стоп.
Я затряс головой. Не кивнул, не покачал. Именно затряс. Что-то меня вся эта история начала сильно расстраивать. Просто…мать. Ну, черт подери…Про отца мы всё всегда знали. Он — тот еще тип. Был, опять же. Сейчас это совсем другой человек. Почти…По крайней мере в отношении семьи, жизни, меня…
— Твой младший брат, он тебе не полностью…ох…не знаю, как назвать… — Ленкин боевой настрой пошел на убыль. Она, видимо, тоже не испытывала восторга от всей этой ситуации.
— Я. Не хочу. Это. Знать.
— Но… — Ленка опять потянулась ко мне.
— Все! — Я отодвинул ее в сторону. Аккуратно отодвинул. Взял за талию обеими руками и убрал с дороги. Просто переставил Ленку в другое место, будто она не человек, а манекен.
— Белов! Давай шустрее. Я тебя отвезу.
Степан Аркадьевич появился как-то неожиданно. Либо я настолько обалдел от всего происходящего, что просто-напросто его не заметил. Тренер стоял неподалеку от нас и смотрел на меня с укором. Мол, нашел, Славик, когда девок клеить.
— Забудь. — Я посмотрео на Ленку, а потом зачем-то ещё ткнул ей пальцем в грудь. — Забудь. Не хочу этого знать. Ясно?
Потом развернулся и быстрым шагом пошел в раздевалку.
Глава 13
— Чертов Союз…Ни мобильников, ни интернета… Позвонить захочешь, хрен выйдет. А если я при смерти, интересно? Письма писать? Одной рукой завещание, а второй письма? Су-у-ука-а-а…
Я прыгал возле общаги, перескакивая с ноги на ногу. Ожидал, когда появится Алексей Алексеевич. Прыгал, не потому что придурок, хотя со стороны сейчас точно можно именно это и подумать, а потому что холодно. Время почти март, но дубак нереальный.
Воспитатель был мне нужен по очень важному делу. Я собирался попросить у него возможность позвонить домой. Сделать это больше неоткуда. Струячить на переговорный пункт совсем не улыбалось. А в общежитии, я знаю точно, стоит телефон у воспитателя в кабинете.
Вообще, мысль о звонке пришла не сразу. Вынашивал ее почти неделю.
После разговора с Ленкой, пока Степан Аркадьевич вез меня в интернат, я просто сидел и улыбался, как дурачок. Причём у меня это получалось против воли. Причин для радости никаких не имеется. Вообще. Но, хоть убей, на лице намертво приклеилась эта дурацкая улыбка.
— У вас опять любовь, что ли? — Тренер покосился в мою сторону с подозрением. — Ты мне это брось, Белов. Не сейчас, ясно? Я планирую тебя в игру молодежки поставить. На следующей неделе. Буре выйдет с ЦСКА, со взрослой командой. У них с «Динамо» из Риги будет встреча. А ты в составе юниоров на лед пойдешь. Тренер их заинтересовался. Сказал, будем пробовать, есть потенциал. Тем более, возможность сыграться с парнями сейчас имеется. А ты мне тут опять с этой фигуристкой. Я ее вижу, у меня глаз дёргается. Это не девка, а чума какая-то. Говори, как есть. Опять она тебе голову морочит?
— Нет у нас никакой любви. — Я покачал отрицательно головой, продолжая улыбаться, как дурачок.
И ведь не объяснишь тренеру, что это у меня нервное.
Сам не знаю, чего скалюсь. Наверное, просто хочу думать, что Ленка сказала какую-то очень смешную шутку.
А вообще, если честно, имелось большое желание очень громко, вслух, сказать — какой же, сука, бред!
Алеша, то есть, по сути, я, никак не может быть чьим-то там сыном. В смысле не батиным. Вот я, наверное, и улыбаюсь. Потому что теперь конкретно понимаю смысл поговорки — бойтесь своих желаний.
Я же когда-то очень хотел, чтоб внезапно моя жизнь превратилась в мексиканский сериал. Чтоб прибежал какой-то приличный мужик, непременно в костюме и галстуке, обнял меня заплакал и сказал, сынок, как долго я тебя искал.
А тут даже бежать никому никуда не надо. Оказывается, есть в наличие и человек приличный, и костюм, и галстук. Даже знаю, где искать этого человека. У Ленки дома. Но это — бред. Ладно батя…Мать бы не связалась никогда ни с кем. Нахрена она бы тогда с отцом столько лет валдохалась?
Хотя, стоп. С хрена ли «ладно батя»? Я родился, отец сидел в то время. Мать говорила, что на свиданку к нему ездила. Вот точно наш со Славиком родитель совсем не тот тип, который позволил бы себе по ушам в этом плане ездить.
— Да, ну…бред… — Сказал я вслух.
— Что бред? — Тренер, с недоумением посмотрел на меня. — Ты чего, Белов? Совсем умом поехал. Говорю, с молодежкой выйдешь, в составе команды, а ты мне — бред?
— Степан Аркадьевич, я вообще не об этом! Конечно новость просто фантастическая. Я очень рад! Очень! Счастлив!
— Смотри мне… — Тренер показал кулак.
Видимо, это был намек, что надо постараться и не подвести его.
В итоге, всю неделю меня плющило от двух вещей. Первая — это предстоящая игра. Естественно, я ждал матча с огромным нетерпением. Ни хрена б себе. Выйти на лед в составе молодежки. Это мандец, какой рывок вперед. Приходилось теперь больше времени тратить на подготовку. После тренировки со своей командой, я оставался с юниорами. Но с другой стороны, зато меньше гадости лезло в голову.
Вторая — та самая гадость. Ленкины слова упорно не шли у меня из мыслей. Я даже заметил за собой странную потребность теперь постоянно рассматривать девчонку во время уроков. Пытался понять, не похожи ли они с Алешей. По мне — вообще ни черта общего. Ленка — зеленоглазая, красивая. А братец мой младший — осел ослом на ее фоне. Вот так думал каждый раз, когда пялился на Ленку. Потом психовал и отворачивался. А на следующий день опять пялился.
Настолько меня эта тема достала, что я решил, надо позвонить домой и поговорить с батей. Вернее, сначала позвать его на игру. А затем попробовать расспросить каким-нибудь окольным путём.
Поэтому сразу после уроков, когда вернулись в общагу, кинулся к Алексею Алексеевичу. Его на месте не было, а пацаны сказали, будто воспитателя видели во дворе. Я поперся во двор. Во дворе оказалось пусто. Обошёл общагу. Ни черта не нашел. Ни Алексея Алексеевича, ни кого другого. Зайти в общагу не решался, вдруг воспитатель еще куда-нибудь убежит и я его пропущу. Вот и приходилось прыгать на месте, чтоб не замерзнуть.
Наконец, на дорожке показался предмет моих ожиданий.
— Алексей Алексеевич! — Я бросился к нему навстречу. Не иначе, как от долгого ожидания, вышло слишком радостно и громко. Мне показалось, он даже немного с шага сбился. И взгляд у воспитателя стал какой-то