Личные дела - Диша Боуз

были в своих комнатах, а Уиллоу уже спала. У Лорен было несколько часов до того, как дочка проснется и начнет плакать. Малышка всегда просыпалась несколько раз за ночь.

– Вернусь через несколько минут. – Она поцеловала его в подбородок и сняла кардиган. Он что-то пробормотал, не отрывая взгляда от книги.

Лорен листала инстаграм Сиары, сидя на унитазе. Там было несколько снимков, сделанных во время ее поездки в город: фото одежды, фото Сиары у зеркала со свежим и безупречным макияжем, и селфи, сделанное на водительском сиденье ее «Жука», с волосами, развевающимися на ветру.

Лорен не могла вспомнить, когда в последний раз ходила куда-то без детей. Другие мамочки (те самые, которые смеялись над Лорен) восхищались маникюром Сиары, ее вкусом в одежде, ее естественной красотой, ее бесстыдной свободой. В комментариях они хвалили ее за то, что она уделила время уходу за собой. Сиара стала для них героиней просто потому, что на день выехала из деревни.

Она заставила себя отложить телефон до того, как поддастся искушению оставить комментарий. Лорен не умела делать изящных подколов и боялась все еще больше испортить.

Когда она вернулась в спальню и села за туалетный столик, Шон отложил книгу и снял очки. Он не любил носить очки при чужих людях, хотя Лорен и не была для него чужой.

– Спасибо, что посидела сегодня с детьми.

– Они не доставляли мне никаких хлопот, мне повезло. Хотя и спрашивали, где ты.

– Я к ним попозже схожу.

– Угу.

Она достала старую бабушкину щетку из черепаховой кости – одну из немногих вещей, которые она не стала выбрасывать. Ее длинные рыжие кудри были тонкими и непослушными, поэтому она уже не могла носить распущенные волосы и давно сделала выбор в пользу растрепанного пучка.

Лорен заметила, что Шон наблюдает через отражение, как она причесывается.

– Знаешь, а ты вообще не изменилась с того дня, когда впервые вошла в мой книжный магазинчик.

Лорен улыбнулась, зная, что он преувеличивает. Раньше ее щеки были пухлыми, а сейчас обвисли. Волос становилось все меньше, потому что она годами стягивала их на затылке. Когда они впервые встретились, Лорен обычно распускала локоны, и они ниспадали ей на плечи.

Ей и раньше было трудно набирать вес, но сейчас Лорен была худой, как никогда. Она даже перестала носить бюстгальтеры. Раньше черты ее лица были мягкими, а сейчас погрубели.

– А ты поседел, – парировала она. Шону не понравилось это замечание, но он попытался скрыть раздражение. – И стал еще большим красавчиком, – быстро добавила Лорен.

– Может, тебе стоит несколько дней отдохнуть от детей, от нас. Можем что-нибудь придумать.

Он никогда не предлагал ей ничего подобного.

– Мне не нужен отдых. – Лорен принялась мазать кремом плечи и шею.

– Тебе бы это пошло на пользу.

– Я обожаю с ними возиться, ты же знаешь. Возможно, иногда я выгляжу измотанной, но редко. И я быстро восстанавливаюсь.

– Я знаю, любимая, но всем иногда нужен перерыв.

– И послушай… – Она намазала кремом локти, а потом – пятки. – Может, я и не похожа на человека, который все держит под контролем, но это так. Я очень много думаю над тем, как мы воспитываем детей. Я тоже много читаю на эту тему.

– Это ты сейчас о ком-то конкретном?

Она улыбнулась, глядя в зеркало, и на его лице появилась ухмылка.

– Может, не будем о ней говорить в свободное время? – посмотрела на него Лорен.

Шон барабанил пальцами по груди.

– Да, наверное, не стоит.

– Хотя… – начала Лорен. – Я тут совершила один необдуманный поступок. Очень глупый, если подумать.

– Что же ты сделала?

– Я набросилась на Мишти Гуху.

– Что-что ты сделала?

Лорен повернулась к нему лицом.

– Ну, не физически набросилась, а просто отчитала ее. Немножко. Я старалась не быть с ней грубой.

Шон прищурился, глядя на нее, и выглядел обеспокоенным. Ей показалась странной такая реакция, ведь он редко интересовался деревенскими делами.

– Все случилось после того, как я пригласила ее к нам поужинать. То, как она ответила на приглашение, было… Ну, мне показалось, как будто ей Сиара нашептывала.

– Это как?

– Она думала, что скажет Сиара, если она примет приглашение, и это вывело меня из себя. Типа, прими наконец сама хоть какое-то решение. Понимаешь? Но знаю, знаю, не надо было так реагировать. Не надо было срываться на несчастную женщину. Она под перекрестный огонь попала.

– Лорен, а что ты ей сказала?

– Ничего ужасного.

– Ты помнишь, что именно ей сказала?

– Нет, не помню.

– Какого хрена, Лорен.

Она встала, разозлившись на то, что Шон раздул из этого то, чем оно не являлось. Он должен был просто посмеяться над ее рассказом.

– Я просто ясно дала ей понять, что в курсе, что ее волнует Сиара.

– Лорен, какого хрена! – Он потер лоб пальцами, словно он был сделан из пластилина. – Почему ты постоянно все усложняешь?

– Что, прости?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты всегда так делаешь.

– Всегда так делаю?

– Ревнуешь.

– Думаешь, я ревную к Сиаре?

– Не знаю, кого ты там к кому ревнуешь, но ты позволяешь эмоциям одержать верх.

– А тебе не кажется, что это оскорбительно? Что взрослая женщина должна спросить разрешения у другой взрослой женщины, прежде чем принять приглашение поужинать?

– Ты же не знаешь, в этом ли дело!

– Шон, ты серьезно? Ты не думаешь, что Сиара манипулирует Мишти? Она в этом настоящий мастер. – Лорен едва не била себя в грудь, стоя у края постели.

– Я об этом ничего не знаю, Лорен. Это твоя теория. Все, что я вижу, – это две женщины, которые просто поладили. Так вышло, что они соседки, а их дети – одного возраста. Подумаешь, блин.

Лорен закрыла лицо руками и сделала несколько глубоких вздохов. Она вдыхала слабый лавандовый аромат своего крема. Обычно он ее успокаивал, но сегодня это не работало.

– Я попросила у нее прощения.

– Неважно, извинилась ли ты. – Шон был рассержен.

– Расскажет Сиаре – ничего страшного. Она все равно уже не сможет избегать меня еще активнее, чем сейчас.

Шон с усилием поднялся в кровати, подложив под спину подушки, чтобы иметь возможность смотреть Лорен прямо в глаза. Он выглядел так, словно собирается сказать ей что-то важное, и что ему надо, чтобы она внимательно его выслушала.

– Ладно, ты же обо всем этом скоро забудешь, да? Не станешь делать глупостей?

Глава одиннадцатая

Восьмое сентября

Мишти обычно редко смотрела на часы, но в этот вечер не сводила с них глаз до тех пор, пока