Эхо-парк - Майкл Коннелли

Все согласились, за исключением Босха.

– Я не буду удовлетворен, пока мы не получим ее останки, – сказал он.

О'Ши решил не спорить. Он взял со своего стола какой-то документ.

– Я вас понимаю. Если можно будет найти останки жертвы, руководствуясь лишь показаниями Уэйтса, это будет прекрасно. Если потребуется, чтобы он привел нас к месту захоронения, то я на этот случай специально заготовил ордер на временное освобождение его из заключения, и ордер остается только подписать у судьи. Должен прямо заявить: если придется вывести этого человека на волю, тогда меры безопасности должны быть экстраординарными. Предстоит длительная поездка, и мы не имеем права допустить никаких провалов.

Некоторое время О'Ши с особым пристрастием переводил взгляд с одного детектива на другого, желая убедиться, что те понимают всю серьезность положения. На карту была поставлена его предвыборная кампания, да и вся политическая карьера. Теперь и то и другое зависело от сохранности Рейнарда Уэйтса.

– Мы готовы ко всему, – заверил его Оливас.

Однако выражение озабоченности не исчезло с лица О'Ши.

– Вы обеспечите присутствие патрульных полицейских?

– Не думаю, что это необходимо: полицейская форма привлекает внимание, – возразил Оливас. – Мы сумеем справиться своими силами. Но если вы настаиваете, то это можно обеспечить.

– Да, было бы нелишне.

– В таком случае нет проблем. Мы договоримся, чтобы нас сопровождала машина от городской полиции либо пара судебных приставов из тюрьмы.

О'Ши кивнул в знак одобрения.

– Тогда приступим?

– Еще одно, – произнес Босх. – Мы со своей стороны не можем сказать, кто именно ожидает нас в комнате для допросов, но абсолютно уверены, что имя и фамилия этого человека не Рейнард Уэйтс.

На лице О'Ши появилось удивление. Оливас застыл с приоткрытым ртом и подался вперед.

– Но мы идентифицировали его по отпечаткам пальцев! – воскликнул он. – В прошлый его арест.

– Да, я знаю, – ответил Босх. – Но вы, конечно, помните, что когда его взяли четырнадцать лет назад за подозрительное праздношатание, он сначала назвался Робертом Саксоном, одновременно указав датой рождения 1975 год, третье ноября. Это же самое имя он использовал и годом позже, когда звонил по делу Жесто, только тогда сообщил уже другой год рождения – 1971-й. Однако вспомните: когда в первый раз его отпечатки сравнили с компьютерной базой данных управления автотранспорта, то отпечаток большого пальца идентифицировал его как Рейнарда Уэйтса, 1971 года рождения. Таким образом, мы имеем один и тот же месяц и день рождения, но разные годы. При этом, когда ему представили улику в виде отпечатка большого пальца, он охотно согласился с именем и фамилией Рейнард Уэйтс, заявив, что ранее представил фальшивые данные, надеясь сойти за несовершеннолетнего. Все это отражено в его досье.

– Да, но куда все это нас ведет? – нетерпеливо спросил О'Ши.

– Позвольте мне закончить. Тогда он получил за свое подозрительное праздношатание, с прицелом на взлом, всего лишь испытательный срок, поскольку это было его первое правонарушение. В автобиографии, которая содержится в отчете о прохождении испытательного срока, он утверждает, что родился и вырос в Лос-Анджелесе, не так ли? Мы только что побывали в городском архиве. Там нет записи о рождении в Лос-Анджелесе Рейнарда Уэйтса – ни в указанную дату, ни в какую-либо иную. Имеется множество родившихся в Лос-Анджелесе Робертов Саксонов, но ни один из них не родился третьего ноября ни одного из упомянутых годов.

– Короче говоря, – заключила Райдер, – мы не знаем, кто этот человек, с которым сейчас собираемся вести переговоры.

О'Ши отодвинулся от стола, встал и принялся мерить шагами просторный кабинет.

– Итак, вы хотите сказать, что управление автотранспорта имело в своей базе данных фальшивые отпечатки или произошло какое-либо недоразумение?

Босх повернулся на стуле, чтобы видеть прокурора.

– Я хочу сказать, что этот человек, кем бы он ни являлся на самом деле, мог пойти в управление автотранспорта и свободно выправить себе фальшивое удостоверение. Что требуется для получения водительских прав? Подтверждение возраста. В те времена вы могли без проблем приобрести себе на Голливудском бульваре липовое удостоверение личности и свидетельство о рождении. Он мог также подкупить сотрудника управления автотранспорта, имел и много других возможностей. Главное, что в городском архиве не зарегистрировано, что данный человек родился в Лос-Анджелесе, как он утверждает. Эта ложь ставит под сомнение и все остальное.

– А если ложь состоит только в этом? – предположил Оливас. – Может, он все-таки Уэйтс, но солгал о месте рождения. Это как, например, если родился в Риверсайде, то говоришь всем, что ты из Лос-Анджелеса.

Босх покачал головой. Ему не показалась убедительной логика Оливаса.

– Имя фальшивое, – с нажимом проговорил он. – Заимствовано у персонажа средневекового фольклора, известного как Рейнард-лис. Соедините имя с фамилией и получите: «Молодой лис поджидает». Понимаете? Вам не убедить меня, что он получил такое имя при рождении.

В комнате воцарилась тишина.

– Ну, не знаю, – с сомнением промолвил О'Ши. – Представляется несколько неестественным… все эти средневековые аллюзии.

– Неестественно лишь потому, что мы не можем припереть его к стенке, – возразил Босх. – Мое мнение: более неестественно, если это его подлинное имя.

– Что вы имеете в виду? – спросил Оливас. – Он изменил имя и продолжает им пользоваться, хотя за этим именем тянется криминальная биография? Бессмыслица.

– Да, смысла маловато. Но мы не знаем, какая история кроется за всем этим.

– Ладно, что вы предлагаете?

– По правде сказать, немногое, – ответил Босх. – Я просто затрагиваю данный вопрос. Но убежден: нам следует затронуть его и при допросе. Надо попросить подозреваемого назвать по всей форме свою имя и фамилию, дату и место рождения. Будто это рутинная процедура, с которой начинается допрос. Если он назовется Уэйтсом, тогда, вероятно, нам удастся в будущем поймать его на лжи и предъявить обвинение за все сразу. Вы ведь говорили, что таковы условия сделки: если он в чем-либо соврет, то погорит во всем. Мы имеем возможность обернуть это условие против него.

О'Ши стоял возле журнального столика, за которым сидели Босх и Райдер. Босх обернулся и наблюдал, как прокурор принимает решение.

– Не вижу, как это может повредить, – наконец произнес О'Ши. – Затронем этот вопрос, но пока оставим без последствий. Затронем как бы между прочим, в порядке процедуры. Позже мы сумеем вернуться к нему, если выясним нечто большее.

Босх посмотрел на Райдер:

– Тебе начинать – ведь сначала пойдет дело Фицпатрика. Твой первый вопрос может касаться имени.