Однажды летним днем - Наталия Антонова

– Так уж и ухлопала? – сделала вид, что не поверила, Мирослава.

– Говорю тебе, ухлопала! А признаваться в очевидном ни за что не хочет. Заладила – нет, я его не убивала.

– Так, может, не она?

– Как же не она, если её застали на месте преступления с оружием в руках!

– А кто застал?

– Сестра жертвы.

– И она сестру не тронула?

– Не успела! Девчонка выскочила на площадку и притащила с собой соседа. А он оказался парень не промах и разоружил убийцу.

– Но она, наверное, как-то объясняет случившееся?

– По её версии, она пришла поговорить с убитым, увидела кровь, подняла пистолет, и тут ворвался этот парень.

– Да, странная история!

– И я о том же. Все улики на неё указывают. Так упёрлась же. А тут ещё бабка её наняла ей адвоката.

– Так это естественно. Любая бабушка хочет внучке добра и сделает всё ради её спасения.

– Оно-то естественно, только этот адвокат Ян Белозёрский. Чувствую, попьёт он моей кровушки!

– А пистолет принадлежит убитому?

– С чего это ты взяла? – удивился Наполеонов.

– Должен же у него быть хозяин.

– Должен, но нет.

– Как это?

– Очень просто! Пистолет наградной. Принадлежал одному ветерану. Дед скончался полгода назад. И сын его через месяц хватился, что оружие пропало, заявил в полицию.

– А полиция не искала…

– Почему это сразу не искала?! – возмущённо проговорил следователь. – Искали! Но не нашли.

– Как же, по-твоему, он попал к подозреваемой?

– Видно, заранее готовилась к убийству и купила оружие.

– У кого?

– Слав! Ты меня прямо изумляешь! – всплеснул руками Наполеонов. – У того, кто его украл у деда.

– Вы выяснили, кто мог украсть оружие?

– В том-то и дело, что нет. Мы допросили сына ветерана, он сказал, что последнее время у деда была не квартира, а постоялый двор! Шлялись к нему все, кому не лень.

– Как это могло случиться?

– А вот так, ходили знакомые всякие, дальние и близкие, под предлогом послушать его рассказы о войне и тому подобное.

– То есть родственникам было на деда наплевать и они забросили его?

– Внук навещал его регулярно, носил продукты, следил за чистотой.

– Сколько лет внуку?

– В школе в 10-м классе учится.

– А внук не мог после смерти деда взять оружие?

– Мы об этом спросили его отца. Он ответил, что если бы даже и взял, то продавать точно не стал бы.

– И вы поверили?

– Запросили характеристики на парня. Отзывы только положительные.

– Шур, а как фамилия деда?

– Филиппенко.

– Это не тот, что живёт на Ново-Садовой? Вроде писали в газетах.

– Живёт он на Корифеевской, 28. Только зачем тебе это надо, хитрюга?

– Просто интересно. Ты же знаешь, женщины любопытны.

– Так я тебе и поверил! Это твой кот везде свой длинный нос суёт, а ты нет.

– Шур! У котов не бывает длинных носов.

– Это ещё почему?

– Потому что они не Буратино!

– Ты мне зубы не заговаривай! Может, бабушка этой девицы и тебя уже запрягла?

– Шур, – ушла Мирослава от ответа, – а ты не веришь этой, как ты выражаешься, барышне?

– А ты бы поверила?

– Не знаю.

– То-то и оно. Поставь себя на моё место! Подозреваемая задержана на месте преступления с оружием в руках, что мне было делать? Отпустить её на все четыре стороны?

– Нет, конечно. Но почему ты решил, что она спланировала убийство?

– Потому что оружие приобрела заранее.

– Может, она не приобретала.

– Ага. Оно ей само в руки упало.

– И какой у неё, по-твоему, мотив?

– Она хотела во что бы то ни стало выйти замуж за этого парня. А он разводиться не собирался.

– Это он сам тебе сказал?

– Сам, сам, – насмешливо закивал Наполеонов, – ты хоть знаешь, кто у него папаша?

– Скажешь, узнаю.

– Владелец супермаркета, – процедил сквозь зубы Наполеонов.

– Что ж, многие, если б смогли, выбрали бы себе такого родителя.

– Ага. А отец его жены банкир.

Мирослава присвистнула.

– Я тебе говорю, та ещё семейка.

– А брошенная девушка из простого народа?

– Типа того. К тому же сирота. Её бабушки воспитывали.

– Бабушки?

– Ага. Я забыл, сколько именно их, то ли две, то ли три штуки.

– Так не бывает.

– Бывает. Родная одна, а остальные приблудные.

– Смеёшься?

– Нет, в смысле, что остальные не родные ей.

– Но всё-таки причина для убийства не слишком весомая. Многие женщины хотели бы выйти замуж за женатых мужчин, с которыми они встречаются. Однако не убивают их. Что же подтолкнуло к убийству твою барышню?

– Она не моя барышня, – огрызнулся Наполеонов, – и ты не поняла! Она с ним встречалась до того, как он стал женатым. Я бы ещё понял, если б у неё был токсикоз! Но она наврала про свою беременность!

– Шура! Даже при токсикозе женщины не палят направо и налево.

– Ну, тогда, может быть, родовая горячка!

– Шур! Ты сам сказал, что она не беременна!

– Тоже верно, – согласился следователь, – но чего гадать. Кроме неё некому.

– А молодая жена убитого?

– У неё алиби.

– Какое?

– Она два раза в неделю ходит к матери. И в этот день как раз к ней ходила.

– Странно.

– Что странно? – не понял Шура.

– Девушка только вышла замуж и бегает по два раза в неделю к матери.

– Тебя это удивляет?

– Да!

– Вот если бы у тебя была мать, – ляпнул Наполеонов, – ты бы не удивлялась, что человека к ней тянет.

Морис наступил Шуре на ногу, и тот пискнул, как мышь под веником.

– Извини, – буркнул Шура.

У Мирославы не было родителей, и её с двух лет воспитывали бабушка с дедушкой и две тётки.

– Шура, ты иногда в своих суждениях бываешь грациозен, как бегемот, – проговорила она, ничуть не обидевшись.