Кодекс бесчестия. Неженский роман - Елена Котова

Александров уставился в окно, мимо проносились елки, сосны… Рыхлая земля уже подсыхала, через прелую хвою пробивался мох… Катюню над чем-то занять, это ясно. Вопрос – чем и как? Хотя, когда она изводила его своими требованиями – там помочь, этому позвонить, собрать деньги на новый альбом, добиться, чтобы на презентацию непременно пришли те да эти… Да, он гасил ее, надо признаться, а как по-другому? Какого рожна ей надо? Фитнес дома надоел – ради бога, есть World Class. Не хочет туда – пусть инструктора домой ходят. На участке корт, которым никто не пользуется. На приемы водит – плохо, надоело «лицемерие». Не водит – опять плохо, заточил в четырех стенах. Где та Катюня, с которой он счастливо прожил первые десять лет? У всех, наверное, так.

Привычно затренькал телефон.

– Скажи, я на встрече, – он сунул мобильный охраннику.

– Вас слушают, – дежурным голосом ответил в телефон охранник. – Да, передам. Николай Николаевич просил перезвонить, – сказал он, обернувшись к шефу.

– Ага… – Даже с Колей не было охоты говорить.

Через полчаса он шел по гулким коридорам Центробанка к приемной председателя.

Алексей Михайлович Пригожин встретил его, как обычно – доброжелательно. Высокий, худой, с морщинистым лицом и набрякшими мешками под глазами, безэмоциональный человек, ни рыба ни мясо… Больше всего не любит принимать решений, чтобы, не дай бог, не подставиться. Но и отказывать не любит, врагов наживать. Мастерски заматывает любой вопрос. «Все ведь известно заранее», – повторял себе Александров.

Встреча предстояла вязкая и безрадостная, но сделку с Mediobanca надо двигать, обкладываться согласованиями, причем, казалось бы, и необязательными. Вроде кому какое дело, что он в собственном частном банке продает двадцать пять процентов. Но не в этой стране! Тут это – идиотское слово придумали, – системный банк! Да еще в нем столько счетов госкомпаний.

– Михайлыч! Как дела? Чего ждать на рынке? ЦБ нам сюрпризов не готовит?

– Приветствую, Константин Алексеевич, рад! Чай будешь? Сказал девочкам в приемной уже или… – Пригожин потянулся к селектору.

– Сказал, сказал, – Александров запасся терпением, зная, что Пригожин будет долго ходить вокруг да около. – Что с рублем? Крепко держишь?

– Как подвигаются переговоры? Это хорошо, что хорошо. Mediobanca получить акционером – неплохо. Наверное… Живые деньги. Но вот скажи, – Пригожин отхлебнул чай, – почему именно они? Citibank или Deutsche было бы солиднее, не считаешь?

Александров терпеливо слушал демагогию Пригожина. Ах, Алексей Михайлович, даже лексикон партсобраний сохранил!

– Может, не гнать лошадей? – продолжал Пригожин. – Не спеша все подготовить и провести открытый тендер… Мы тебе проспект эмиссии утвердим, и ты эти дополнительные акции продашь. Прозрачно чтоб все.

Александров терпел, на провокацию не поддавался. Какой тендер, среди кого? Это же не укроп – по семь копеек не отдам, кто десять даст… Сколько они международных банков перебирали с Колей! У инвестора должен быть конкретный и очень понятный интерес. И он есть именно у Mediobanca, а не у банков вообще. Потому что и он сам, и итальянцы делают ставку на крупный корпоративный бизнес, на потенциал именно российских промышленных активов.

– Алексей Михайлович, ты прав, как всегда. Банк, хоть и частный, но идет в русле экономической политики правительства, ему доверено решение многих государственных задач…

– Хорошо, что ты это понимаешь.

– Да… Продешевить нельзя. Это benchmark для всего российского рынка. Мы нацелены на цену в семь. То есть сорок процентов надбавки к капиталу.

– Сорок? Несерьезно это, Константин. Твой банк надо с надбавкой в шестьдесят оценивать. Капитал у тебя крепкий, государство тебя оборонкой и бюджетом подпирает. Сорок процентов… Какой же это, как ты выражаешься, «бенчмарк»? А по-русски сказать уже не можешь? Планка! Ставишь ты себе, Константин Алексеевич, заниженные планки, так думаю.

Александрова корежило от этих совдеповских клише. Ведь профессиональный банкир! Какие шестьдесят процентов? Таких цен нет и уже не будет. И слово benchmark он как будто вчера услышал, экзотика это для него, видите ли.

– Алексей Михайлович, у нас с вами общие задачи. И не только в этом вопросе, но и в целом, в стратегической перспективе. – Александров пустился в ответную речь, произнося политкорректности на автомате. – Чтобы никто нас ни в чем не мог упрекнуть, подобрали первоклассный консорциум для проведения оценки. По самой верхней планке. Аудиторы Ernst & Young на пару с инвестиционным банком JP Morgan. Кто после этого скажет, что оценка не объективна?

– Ну, чем выше, тем лучше…

– Алексей Михайлович, ну ты даешь! Не «чем больше», а в рынке. Потому и берем не ООО «Тверская оценка», а Янгов с Морганами.

– Ну и что ты от меня хочешь?

– Одобрения…

– Еще скажи, утешения, – рассмеялся Пригожин. – Я тебе не батюшка.

Александров протянул ему бумагу. «Председателю Банка России, Пригожину А.М…В настоящее время ОАО «Русский международный банк» ведет подготовку к проведению дополнительной эмиссии… для проведения независимой оценки рыночной стоимости банка… консорциум… Это позволит…»

– Хорошая бумага. А мне она зачем? У тебя акционеры есть. Достаточно одобрения Наблюдательного совета.

– Леш, тебя что, убудет? Да, прокладываюсь, прямо говорю. Пусть все видят, что оценщики выбраны правильно, все на высшем уровне.

– Почему я должен твоих оценщиков утверждать?

– Считай, что это моя личная просьба. Или считай, что справедливая оценка Русмежбанка – это вопрос регулирования всей отрасли, как приятнее. Мне потом легче будет утверждать основные условия сделки.

– Сделки, сделки… проделки…

– Наложи резолюцию «согласен».

– Что она тебе даст?

– Тогда «не возражаю»…

С резолюцией Александров рванул в банк, душа в себе злость. «По каждой плевой резолюции, ёлы-палы…» Зато теперь можно и нужно писать вице-премьеру. О стратегии банка, о наращивании финансирования приоритетных для экономики отраслей, ну и о Mediobanca помянуть между прочим… К «папе» с оборонкой, к Строганову – с его любимой модернизацией. Чем Строгонову перед «папой» отчитываться? Вот лесом и отчитается. Заодно, как бы между делом, проговорит с ним и второй вопрос. Муделя же этого, Чернявина, надо пристраивать. Человек мутный, но… Вакансия есть? Есть. Кандидат другой у него есть? Нет. Кредит без скандала вернуть нужно? Нужно. Еще одного своего человека в правительство посадить повредит? Вот это не повредит точно! Ну да, не свой. Но, во-первых, этого никто не знает, а во-вторых, крюк на него есть.

– Девчонки, добивайте приемную Строганова насчет встречи! – прокричал он секретарям в телефон. – Коля просил набрать? Давай.

– Костя! Насколько все легче пошло после твоего похода! С международным отделом договорился, они ставят подписание меморандума с Mediobanca в программу визита премьера в Италию. Денис Иванович поддержал, все же редкий он человек.