Игра в куклы - Магнус Йонссон

Линн с трудом сглотнула слюну.

– Что это значит? Какие психические нарушения могут быть у человека, способного на такое? Мне нужно искать следы мужчины, одержимого куклами, ролевыми играми, театром или чем-то подобным?

Она уставилась в стол. Руки дрожали. Когда он вдруг появился перед ней в полицейской форме, ей стало неприятно. Но спокойный, даже будто замедленный темп его голоса постепенно вызвал доверие. К тому же он напоминал ее научного руководителя в КТИ: волосы с проседью, глаза, в которых светился искренний интерес. Она расслабилась еще больше. Стен наклонился к ней через стол:

– Я полагаю, ты еще не успела принять участие в таком уж большом числе дел. Но это дело не похоже ни на какое другое. Обычно на женщин нападают дома. Мужья, сожители, бойфренды, кавалеры. Иногда обидчиками бывают даже сыновья. Под влиянием алкоголя или наркотиков степень проявления насилия эскалирует, быстро нарастает. Часто на преступника указывают сразу. Соседи, например. Или кто-то из детей, кто был в квартире.

Он сделал короткую передышку. От его рассказа ей слегка поплохело. И в то же время пришлось признаться, что ее все больше манило желание помочь в поисках следов убийцы. Это была достойная задача, вызов. Вопрос в том, что еще она могла сделать, кроме охоты за видеофайлами.

– В данном же случае мы видим нечто совершенно иное. Это никакой не наркоман, действовавший сгоряча, в приливе геройства, нет. Тут человек, долго и тщательно все планировавший. Он хотел что-то сказать, выразить.

Она безнадежно пожала плечами.

– Ну, ладно, и какой у вас получился профиль? Что это за типаж? Ты с таким раньше сталкивался?

– Убийца – грандиозная личность. Вернее, это человек с очень высоким мнением о самом себе. Ты ищешь того, кто жаждет внимания. Хочет, чтобы его помнили. Возможно, он бросает нам вызов. Или пугает. А сам он совершенно не боится и не рассчитывает, что его задержат или арестуют. Он не пытается скрыть свое преступление. Убийство не выглядит как несчастный случай. Наоборот, и макияж, и лак – все это признаки его тяги к некоторой театральности. Из всего этого следует вывод: есть риск, и этот риск отнюдь не маленький, что он нанесет следующий удар. Как только схлынет адреналин и уляжется состояние приподнятости после первого всплеска.

Стен Хофман задумчиво смотрел на Линн.

– Если тебе удастся проникнуть во внутренности компа, я бы искал именно такой тип личности. Кого-то, кто вышел с ней на контакт по мейлу. Или по «Фейсбуку», «Инстаграму» и им подобным. Кто-то, кто много обещал и расписывал свои контакты с важными персонами. Кто умеет льстить, запутывая в своих сетях. Речь может идти о чем-то весьма благородном, типа помощи беззащитным животным или бездомным. Либо речь идет о подтверждении своих связей и о деньгах. В качестве приманки может быть, например, обещание контракта фотомодели.

– Да, Рикард тоже говорил что-то похожее. Вебкам. Анна, возможно, подыскивала клиентов в сети и вела эротические стримы.

Стен Хофман помолчал, подумал и ответил:

– М-да, пожалуй, это возможно. Хотя он мне этого и не говорил. Но, да, это вполне укладывается в профиль: человек, который считает, что все можно купить. В том числе и любовь. Либо кто-то, кто платит за время девушек, не понимая, что они просто работают. Что никакой взаимности в таких отношениях нет. Посмотри с этой точки зрения тоже. Если окажется, что эта версия о веб-сексе верная, то поищи клиентов, которые говорят с Анной так, будто бы их отношения не виртуальные, а реальные. Вдруг найдутся сообщения от кого-то, кто строил планы на их совместное будущее?

Он ободряюще улыбнулся и встал, глядя на часы.

– Ой, перерыв получился длиннее, чем я предполагал. Но это не имеет значения, когда находишься в такой приятной компании. – Он протянул руку. – Удачи тебе! Кажется, ты честолюбива, и это хорошо. Вот моя визитка, звони, если захочешь о чем-то поговорить или обсудить. А я скажу Луисе при случае, что у тебя очень даже многообещающее будущее.

Она смотрела ему вслед, допивая остатки совершенно остывшего кофе. «Какой хороший человек», – подумала она, поймав себя на том, что уже в третий раз за короткое время у нее появляются хорошие мысли о полицейском. Сначала Рикард и Эрик. Теперь вот Стен Хофман. Ей даже захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что ей это не приснилось и что она не попала в какой-то невероятный параллельный мир.

Спускаясь в лифте, она вспоминала ланч. Что, собственно, Эрик сказал тогда, прощаясь? Она это сочинила или он действительно попытался назначить ей свидание? С ним, пожалуй, все возможно. «А почему бы и нет, – решила она теперь, когда у нее было время подумать. – Да, он мог быть надменным. Бестактным. Но чаще забавным со всеми его хип-хоповскими атрибутами. На самом же деле он выглядел вполне прилично. Отличные плечи. Упругая попка». Она покачала головой, улыбаясь самой себе. Куда катится мир? Она что, всерьез собралась распивать кофе с булочками вместе с полицейским? Линн вышла из здания Управления полиции через турникет, поставила доску и покатилась мимо Ратуши.

Ахмед остервенело драил кончики пальцев щеточкой для ногтей в туалете рядом со своим кабинетом на кафедре социологии. Он уже понял, что проблема не рассосется сама по себе. И все-таки он не ожидал, что его найдут так быстро. Он не успел подготовиться. Но еще есть время. Время, да, пока еще есть. Но места для ошибок больше нет.

С отвращением он продолжал тереть руки щеткой. Ведь на этом сканере для отпечатков пальцев могло застрять что угодно. Жир с кожи какого-нибудь психа-насильника со всеми его мерзкими бактериями, ползающими по экрану мини-сканера.

Появление женщины-эксперта из технико-криминалистической лаборатории было унизительным. Она лазила к нему в рот ватной палочкой, беря анализ слюны, как в дешевом телесериале про полицейских. Он понимал, конечно, что они вернутся. Вряд ли они успокоятся, отправив к нему этого чернокожего исламофоба, как бишь его звали. Свенссон какой-то. И все же ему с ней было намного противнее, чем с ним. Тот его просто раздражал. А этот визит был нейтральным и каким-то клиническим. По-настоящему.

Далеко оттуда, по другую сторону моста через пролив Эресунн, солнце освещало конференц-зал с большими панорамными окнами. Амид нажал на кнопку, и шторы стали беззвучно опускаться, затеняя комнату. Его шеф, Карстен Бофельт, любил выступать с кафедры, когда солнце не слепило глаза, а в зале было не слишком жарко. Амид включил потолочный светильник-спот с изменяемым углом наклона, чтобы выбрать направление светового пучка. Это позволило симулировать слабый солнечный свет.

Амид был ближайшим служащим Карстена Бофельта достаточно много лет, чтобы точно знать вкусы своего шефа. Перед предстоящим еженедельным собранием все должно быть доведено до совершенства. Бофельт сам не совершал ошибок и ожидал, что и все остальные будут следовать его примеру. Собрания всегда были хорошо подготовлены: четкая повестка дня, ясная связь с целями. Поскольку это был никакой не дискуссионный клуб, то и времени на бессмысленные дебаты не оставалось, а значит, собрания были короткими.