Двор льда и пепла - Л. Дж. Эндрюс

Раскиг дышал магией. Вот какой могла быть вся наша земля. Какой она должна была быть.

Я опустилась на колени возле пышного куста морошки. Крупные медовые ягоды так и просились в руки. Когда солнечные лучи окончательно разогнали туман, я набрала половину корзины морошки, рябины и трав.

Я потянулась к кусту со странными фиолетовыми плодами. Когда-то мне, наверное, рассказывали, что это за растение, но уроки были слишком скучными, и я не запомнила ни его названия, ни как оно выглядит.

– Я бы на твоем месте их не трогала. – Я подпрыгнула от неожиданности. Пленница, пришедшая с Валеном, рассмеялась. Она приоткрыла рот, склонилась над кустом и глубоко вдохнула. – О да. Он точно ядовитый.

– Как ты поняла? – нахмурилась я. – Что ты сделала?

– Я чувствую вкус яда.

– Но ты их не пробовала.

– А ты наблюдательна.

Я хмыкнула.

– Слышала, ты альвер. Я только недавно о вас узнала. Мой управляющий сказал, что он альвер.

– Да, я про него тоже слышала. У альверов много родов, и у каждого своя магия, связанная с определенной частью тела и разума. Я профетик – у меня обострены чувства. Чаще всего профетики видят на очень дальние расстояния или в кромешной темноте. Или слышат лучше, чем волки. К некоторым приходят видения или предупреждения. Я чувствую вкус. И эти, – она указала на ягоды, – очень ядовитые.

Я отпрянула от куста.

– Поверю тебе на слово.

Женщина кивнула и повернулась к неказистому кустарнику, чьи листья были размером с мою голову.

– А вот этот помогает от кашля. И, если растереть, его запах успокаивает.

Я улыбнулась и сорвала несколько листьев.

– Полезный у тебя дар.

– И востребованный. Профетиков продают во всех королевствах.

Я не знала, что ответить. Было несправедливо использовать людей просто потому, что у них есть редкая магия, но короли и сильные мира сего веками ставили себя выше простых смертных. Эта женщина пострадала точно так же, как Калиста с ее посланиями судьбы.

Я поставила корзину на бедро и понаблюдала, как женщина пьет воду из ручья, сложив руки лодочкой. Красавица. В каком-то смысле экзотическая. У нее была светло-коричневая кожа и черные волосы, заплетенные в замысловатые косы.

– Меня зовут Элиза.

– Я знаю, – она вытерла рот рукавом. – Я Джунис. Можно Джуни.

– Откуда ты?

– Из дыры под названием Скиткаст. Это на востоке.

– Беван, мой управляющий, говорил, что собирался в Скиткаст. Жить с контрабандистами.

По лицу Джуни пробежала тень.

– Значит, он уплыл к Никласу. Он будет в безопасности.

У нее задрожал подбородок. Она отвернулась и начала вычищать грязь из-под ногтей. Поколебавшись, я опустилась на колени рядом с ней.

– Я не хотела тебя расстраивать. Кто такой Никлас?

Щека Джуни дернулась, и она смахнула с нее слезу.

– Мой муж.

Я не знала эту женщину, но инстинктивно положила руку ей на плечо.

– Как давно вы не виделись?

– Почти год, – сказала она, с силой потирая пальцы. – Мы были вместе в тот день, когда это случилось, просто ходили на ярмарку, и меня схватили, пока он торговался с купцом. Прямо на улице, как только он повернулся спиной. Море огромно, и дорог в нем нет, а на дальних берегах десятки королевств. Если бы я осталась в клетке, он никогда бы меня не нашел.

– А теперь?

Она посмотрела прямо на меня.

– Теперь у меня есть новые друзья, которые помогут мне вернуться к нему. А пока я буду служить здесь.

– Кровавому Рэйфу, – прошептала я.

– Королю. Завожу полезные связи.

– Так ты из-за Ари…

– Ну ладно тебе, – хмыкнула она, перебив меня. – Мы же обе понимаем, что я говорю не об Ари.

У меня отвисла челюсть.

– Боги, он рассказал тебе?

– Его друзья посчитали, что мы должны знать, кому служим. Я присягнула ему, а он, в свою очередь, обещал мне помочь вернуться домой.

– Я рада, что ты хочешь быть верна ему, но боюсь, что эта присяга… Л-Легиону… втянет тебя в чужую битву.

Брови Джуни поползли вверх.

– Почему ты не называешь его настоящим именем?

– Я не могу. По крайней мере, не при тебе, – ответила я с плохо скрываемой злостью. – Этот идиот зачаровал мой чертов язык. Я ничего не могу сказать.

Джуни рассмеялась, встала и помогла подняться мне.

– Теперь ясно. Когда я узнала, чем ты рискнула, чтобы освободить его, я не поняла, почему ты держишь все в секрете.

– Я не уверена, что рассказала бы, даже если бы могла. Очевидно, что он не хочет быть королем, и он так долго вынужден был жить чужой жизнью, подчиняться чужой прихоти. Зачем наказывать его, заставляя принять корону, если он этого не хочет?

Джуни осталась со мной, пока я не набрала корзину доверху. Обратно мы пошли вместе.

– Скажи, – начала я, когда мы почти вышли из леса, – ты чувствуешь только яды? Или вообще любой вкус?

– Ну, – Джуни оглянулась через плечо и понизила голос: – Я умею еще кое-что. Я пока никому не говорила, но я чувствую, что ты хороший человек и желаешь Валену только добра.

– Так и есть, – приподняла бровь я. Джуни усмехнулась.

– Я чувствую вкус лжи.

– Лжи? Это невозможно.

– Не совсем, – хмыкнула она. – Месмер – это магия тела, а не земли, как ваша. Тело реагирует на ложь. Может, кровь бежит быстрее. Сердце стучит чаще. Выделяется пот. Я чувствую разницу.

– Это удивительно.

– Да. И еще одна причина, по которой короли так хотят меня заполучить. Ублюдки. Как будто бы я расскажу им, что рядом с ними предатель. Да я бы молилась, чтобы их поскорее убили.

Пальцы неосознанно сжались вокруг ручки корзины.

– Ты и с Легионом хочешь так поступить?

– Вот почему я рассказала именно тебе, – просияла Джуни. – Возможно, ты предана ему сильнее нас всех. Нет, я не раскрыла Валену этот дар не потому, что не доверяю ему или плету против него интриги. Просто я привыкла держать это в секрете и использовать с умом. Пока что, кажется, народ здесь верит в Ари и его планы. Скажешь кому-нибудь?

– Полагаю, ты поймешь, если я солгу?

– Именно так.

– Наверное, я должна рассказать Легиону.

Джуни снова усмехнулась.

– Я скажу ему сама. Но ты же понимаешь, почему я не распространяюсь об этом.

– Я не выдам тебя. Но не стану отрицать, это полезный дар. Очень.

Джуни кивнула и взялась за мою корзину с другой стороны.

– Я думаю, он должен занять трон, – сказала она через мгновение. – Честно говоря, я надеюсь, он сам это поймет. На своих землях я видела самых потерянных людей. А еще я видела, как