В объятиях XX-го века. Воспоминания - Наталия Дмитриевна Ломовская

августе 1948 года папа вернулся в Москву на время отпуска из Германии и мы поехали в Евпаторию укреплять мою оперированную ногу сеансами грязей. Купаться мне не рекомендовали, и я страдала на берегу моря. И тут грянул гром — августовская сессия ВАСХНИЛ. Помню, как мама и папа простаивали у вывешиваемой на щите центральной газеты «Правда», с ужасом читая о происходящих на сессии событиях. Сессия готовилась в секрете и специально была назначена на время, когда многие ведущие генетики были в отпуске или, как и селекционеры, заняты уборкой урожая. Отсутствовал на сессии и Н. П. Дубинин, который в то время был признанным главой советской генетики. Мои родители все время сокрушались, что он не может выступить на этой сессии и защитить генетику, как это безуспешно пытались сделать немногие присутствующие на ней генетики и ученые других биологических дисциплин. Позорная книга с материалами сессии ВАСХНИЛ была у нас дома. Теперь ее можно в полном объеме прочесть на интернете и, может быть, даже купить, так же как и книги многих лысенковцев, опубликованные в эпоху лысенкоизма. О сессии ВАСХНИЛ и ее последствиях написано много. Эта сессия подвела итог двадцатилетней ожесточенной войны настоящей науки с лженаукой, в которой наука постепенно утрачивала свои позиции, теряла жизни своих выдающихся представителей, возможность ученых заниматься любимым делом, без которого жизнь теряла всякий смысл, и завершилась полной победой лженауки. Многие имена жертв этой войны сейчас хорошо известны. Это и всемирно известные ученые, и рядовые деятели науки.

Сразу после сессии закрыли кафедру генетики МГУ, основанную в 1930 г. и руководимую Александром Сергеевичем Серебровским. Александр Сергеевич умер летом 1948 г. еще до сессии ВАСХНИЛ. Сняли с заведования кафедрой дарвинизма всемирно известного теоретика эволюционного учения XX столетия Ивана Ивановича Шмальгаузена, который организовал эту кафедру в 1938 г. и заведовал ею до 1948 г. Его уволили как не обеспечившего воспитания советской молодежи в духе передовой мичуринской биологии. Уже в августе 1948 г. был уволен из МГУ и зав. кафедрой динамики развития Михаил Михайлович Завадовский. Он был учеником Н. К. Кольцова наряду с С. С. Четвериковым, А. С. Серебровским, Г. О. Роскиным и другими. М. М. Завадовский внес громадный вклад в биологическую науку как эмбриолог, эндокринолог, генетик, животновод, создатель крупнейшей школы биологов. Он заведовал кафедрой динамики развития с начала образования биофака МГУ. С 1923 г. М. М. Завадовский становится директором Московского зоопарка, основывает знаменитый КЮБЗ (кружок юных биологов зоопарка). Им опубликовано 400 научных трудов и монографий, приоритет его исследований в области динамики развития был признан во всем мире. В августе 1948 г. он был уволен из МГУ, закрыта кафедра и ликвидирована его лаборатория в ВИЖЕ (Всесоюзном институте животноводства). Лаборатория в ВИЖЕ под руководством Михаила Михайловича вновь была открыта только в 1954 г., а в 1957 г. М. М. Завадовский скончался. К 110–летию со дня рождения М. М. Завадовского вышли прекрасные статьи о нем, его имя вошло во все учебники по общей и экспериментальной биологии и генетике.

В 1949 году были вторично арестованы Д. Д. Ромашов и В. П. Эфроимсон, многолетний и бескомпромиссный борец с лысенковщиной.

Был освобожден от заведования кафедрой общей биологии 2–го Московского медицинского института и Леонид Яковлевич Бляхер. Он даже с горечью гордился, что его освободили от занимаемой должности как активного приверженца реакционного вейсмановско-менделевско-моргановского направления в биологии и сохранил этот документ эпохи в своем архиве. Его знаменитый учебник многократно до этого переиздававшийся, «Курс общей биологии с зоологией и паразитологией», по которому изучали биологию студенты всех медицинских вузов страны, был изъят из библиотек и больше не переиздавался. Семь лет Л. Я. Бляхер был безработным, отлученным от экспериментальной науки и преподавания… В эти и последующие годы он создал фундаментальные труды по истории биологии. О Л. Я. Бляхере опубликована прекрасная статья Н. А. Григорьян и Е. Б. Мизруковой, приуроченная к 40–летию института истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН, в котором он работал с конца 1950–х годов вплоть до своей кончины. Многочисленные труды этих выдающихся ученых издавались до 1948 года, составляли значительную часть домашней библиотеки моих родителей. И. И. Шмальгаузен и И. А. Рапопорт, выступая на сессии и рискуя всем, не отреклись от своих взглядов. В последний день работы сессии с покаянными речами выступили П. М. Жуковский, академик ВАСХНИЛ, выдающийся ботаник и растениевед, И. М. Поляков, ботаник, крупный специалист в области истории биологии и дарвинизма, а также С. И. Алиханян, ставший впоследствии генетиком и селекционером микроорганизмов, среди которых были полученные в его лаборатории высокопродуктивные штаммы продуцентов антибиотиков. Это позволило осуществить в нашей стране организацию крупномасштабного производства большого числа антибиотиков, сыгравших и продолжающих играть свою выдающуюся роль в лечении инфекционных заболеваний. С. И. Алиханян по праву считается основателем микробной генетики в СССР. Начало этих уникальных работ было осуществлено в период полного засилья лысенковской идеологии во всех областях биологических наук. Наверное, С. И. Алиханян был в это время в первых рядах конформистов российской науки советсккого периода.

Его поступок на сессии ВАСХНИЛ оставил глубокую рану в его душе на всю оставшуюся жизнь, и те немногие нераскаявшиеся классические генетики не простили ему этого поступка. Чтение курсов классической генетики во всех учебных заведениях Советского Союза официально полностью прекратилось. Поголовно у всех учёных-генетиков требовали расписок в том, что классическая генетика является реакционной наукой. Не буду останавливаться, по крайней мере, сейчас на усилиях мужественных учёных, которые, практически, с самого начала периода лысенковщины стали бороться за её уничтожение. Об этом имеется очень обширная литература, написанная очевидцами и талантливыми писателями.

В этом же роковом 1948 году Военно-ветеринарная академия, в которой моя мама проработала многие годы, была реорганизована, и мама в связи с закрытием кафедры гистологии была уволена. У меня нет маминой трудовой книжки, и я не знаю точно, когда она после увольнения устроилась на работу на биологический факультет МГУ. Взяли ее в лабораторию животновода И. Я. Прицкера при кафедре дарвинизма, и она попала в самое пекло.

Вернусь к более или менее хронологическому описанию событий. Неоценимую помощь в этом оказывает мне папина трудовая книжка. В 1948 году его направляют работать в Германию в г. Лейпциг, славившийся полиграфическим мастерством, издавать Атлас «Промысловые рыбы СССР» и фундаментальное приложение а нему с подробным описанием рисунков. Рыбы были представлены в атласе не в качестве фотографий, а прекрасными рисунками, большинство из которых было выполнено выдающимся художником-анималистом, зоологом и путешественником Н. Н. Кондаковым (1908–1999). Его имя часто упоминалось у нас дома. Обширная литература