Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить? - Дэйв Эггерс

href="ch2.xhtml#id10" class="a">[17] и изучали театр в Чико. Вы мне нравитесь. Поэтому я надеюсь, что не разонравитесь позже. Значит, затем вы бросили колледж и что потом?

– Работал.

– Кем?

– Телемаркетинг.

– Ох блин. Это ужас. И у вас получалось?

– Нет.

– Чем торговали?

– Домашними охранными системами.

– Ладно. Долго?

– Год.

– А потом что? Затем полицейская академия?

– Нет, затем Европа.

– Вы поехали в Европу? Типа, с рюкзаком, проездной «Евро-ЖД», такое вот?

– Да.

– Фрэнк, слов нет, до чего мне все это нравится. Вы обалденный. Должен сказать, меня так вдохновляет, что на свете существуют легавые, которые изучали театральное искусство в Университете штата Калифорния в Чико, а потом ездили с рюкзаком по Европе. Вам нужно всем про это рассказывать! А то знаете, как вас обычно воспринимают: все легавые – стая горилл, которые за пределы штата ни разу не выезжали, правда же? А чаще вперед выдвигать нужно таких парней, как вы, чтобы с общественностью встречались, такое вот. Вы же все, ребята, только сидите в своих машинах и никогда ни с кем не разговариваете. Знаете, какая это беда для вашего имиджа? Надо устраивать по вечерам «Встречи с Легавым Фрэнком», где вы будете рассказывать людям о своих сумасшедших похождениях в Греции и прочую хрень. Здоровская мысль, правда?

– Не знаю.

– Да точно! И я предполагаю, в Грецию вы ездили?

– Ездил.

– Брали там напрокат мотороллер, катались пьяный, снимали английских девчонок?

– Более-менее.

– Знаете, в другой жизни мы бы стали почти друзьями. Вы вроде ничего. Я рад, что вас взял. Женаты?

–

– Ладно вам, я не собираюсь вредить вашей жене. А если б захотел, то и так бы смог. Я б мог за секунду выяснить, женаты вы или нет. Я знаю ваше имя.

– Валяйте, звоните в участок, спрашивайте.

– Вы гляньте! Умный какой. Хочет, чтобы я позвонил в участок. А вы возьмете и крикнете или еще что-то, они отследят звонок, получат координаты у оператора мобильной связи, и нас найдут. Это умно. Ну, почти умно. Но на самом деле не очень. Вы б не могли быть таким уж умником и работать в полиции Монтерея. И там, где я вас забрал, это что было? Вы чью-то частную резиденцию охраняли или что?

– Обеспечивал безопасность на мероприятии.

– Застрелили кого-нибудь?

– На частной вечеринке?

– Нет. Но смешно. Застрелили?

– Нет.

– Вы вообще из своего пистолета стреляли?

– На службе?

– Да, на службе.

– На службе я стрелял из табельного оружия три раза.

– Три раза. И кто были ваши три мишени?

– Один был человек, ограбивший химчистку.

– Он был вооружен?

– Да, наверное, был.

– «Да, наверное, был». Знаете, вы только что отбросили себя назад на сотню лет. Именно такую херню люди и ждут в ответ от легавых, и вот вы сообщаете это мне. Так он удрал?

– Он был вооружен, и он удрал. Перебежал через четыре полосы движения и прыгнул в машину.

– Вы в него выстрелили и промахнулись.

– Приходится допустить, что промахнулся.

– Ладно, кто еще?

– Однажды в животное.

– Что за животное?

– Собака.

– Собака.

– Да.

– Так вы говорите, что один из трех раз, когда вы стреляли из своего пистолета, был в собаку?

– Да.

– Обалденно. Это и впрямь означает, что вы мне говорите правду. Потому что, если б вы что-нибудь от меня скрывали, вы б это не упомянули. И еще вы пытаетесь себя очеловечить. Вы читали руководство. Очеловечивайте себя, говорите о своих аллергиях, слабостях, семье, недугах – и похититель, может, вас пощадит. Примерно так и есть?

–

– Так вы попали в собаку?

– Нет, не попал.

– Вы плохой стрелок или что?

– Я прилично стреляю.

– Но вы промахнулись в грабителя химчистки и собаку.

– Оба столкновения происходили вечером и обе цели быстро перемещались.

– А вы близорукий или что-то?

– Нет.

– Так кто был третью мишенью для вашего пистолета?

– Просто человек. Неуравновешенный.

– Сколько лет?

– Тридцать или около того, думаю.

– Постойте. Что? Ему тридцать было? Как его звали?

– Не знаю. Сплошные согласные.

– В каком смысле? Где это было?

– Здесь. В Марвью.

– Что? Почему вы были здесь?

– Я раньше здесь работал. Потом меня перевели.

– Как его звали?

– Иностранное имя.

– Иностранное как откуда?

– Я думаю, Вьетнам.

– Что?

– Вьетнамское. Думаю, такое имя.

– Как его звали?

– Не знаю. Начиналось на Б.

– Фамилия начиналась на Б?

– Да. Это я знаю.

– А имя какое?

– Американское.

– Дон?

– Может быть.

– Его звали Дон Бань?

– Не знаю. Вы его знали?

– Вот теперь вы врете. Сейчас вы думаете, что я вас убью, потому что вы убили моего друга. Вы убили Дона Баня?

– Нет.

– Вы же сказали, что стреляли в него.

– Не надо сейчас об этом говорить.

– Нам придется сейчас об этом говорить. Вы застрелили Дона Баня?

–

– Вы б лучше говорили.

– Я не убивал его. Мой выстрел его не убил.

– Блядь. Блядь. Не думал, что и впрямь добуду кого-то из вас, ребята, кто на самом деле там был. Вы утверждаете, что были среди тех легавых в тот вечер?

– Не знаю.

– Я вас убью, если не станете говорить. Слышите меня? Я вас убью. Буду лупить вас электрошокером, пока не сдохнете. Придумаю и другие способы. Возьму камень и раскрою вам голову.

– Я не могу вам ничего сказать, если вы планируете меня убить.

– Ваш единственный шанс – разговаривать со мной. Если не будете, я вас убью. Я никому другому так не угрожал, но вас я убью. Я-то думал, что подобрал какого-то случайного легавого, а теперь это вы, один из вас с того вечера. Поэтому нам нужно начать разговаривать.

– Ладно.

– Блядь. Постойте. Мне на секунду нужно отойти.

Строение 53

– Конгрессмен?

–

– Конгрессмен?

–

– Извините. Я знаю, что сейчас глухая ночь. Два часа. Мне тут нужна ваша помощь.

– Томас.

– Вы стали бы хуже обо мне думать, если б я что-то сделал с легавым?

– С легавым?

– У меня тут есть один в нескольких зданиях отсюда.

– Полицейский? Сынок, ничего с ним не делай. Не вреди этому человеку. Как тебе, к черту, удалось притащить сюда полицейского?

– Он охранял какую-то вечеринку. Был один.

– Парнишка, тебе нужно немедленно все это прекратить. К рассвету ты покойник.

– Не думаю. Вполне уверен, что меня оберегает некая божественная сила. Какой-то свет защищает меня и позволяет все это преодолеть. Поэтому я считаю, что время у меня еще есть. Я выбросил его телефон. Никому никак не узнать, где он. Где все мы. И этот парень убил моего друга.

– Ладно. Не знаю, точно ли ты в этом уверен, но