Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров - Элизабет Де Фейдо

Самая большая тайна женщины, конечно же, заключена в ее лице, а потому оно должно быть приятно-овальным, с бархатистой кожей, в цвете которого сочетаются белизна лилии и оттенки розы. Идеал красоты, к которому женщина должна приблизиться… даже путем небольшого обмана! В ее лице именно глаза считаются наиболее выразительными, потому что они – отражение души. Там можно читать и угадывать мысли, искать выражения чувств: в прекрасных глазах в обрамлении белых век, оттененных длинными ресницами и увенчанных шелковистыми бровями. Для достижения такого эффекта женщина может использовать карандаши, кисть и цветные тени. Тени придают взгляду глубину. Можно протирать брови настоем черники, а затем расчесывать их с помощью специальной щеточки, чтобы подчеркнуть их форму. Pyrommée от Guerlain пользовался большим успехом. Эта пудра была известна в гаремах Азии, в киосках Босфора и у пресноводного Золотого Рога, а у Guerlain продавались тени для подкрашивания век и бровей. Кроме того, в магазине эксклюзивно был представлен Secret des Belles Grecques из Малой Азии, который обещал эффект бархатных ресниц, настолько длинных, что они дрожали, словно крылья птицы, и человек, увидевший это зрелище, не забудет его никогда.

Губы, всегда нежные и «зовущие к поцелуям», должны быть розовыми, коралловыми или алыми. Именно губы придают женщине чувственность. Их контуры должны быть изящными, без трещин и углублений. Тогда они подчеркнут красоту лица. Под запретом вызывающие цвета – они сделают из женщины либо фарфоровую куклу, либо, что еще хуже, особу, навязчиво привлекающую к себе внимание. Для ухода используются палочки из винограда с какао-маслом или красная жидкость на основе безвредного кармина, который сохраняет упругость губ и придает им естественный розовый оттенок.

Волосы, конечно, всегда были символом женской красоты. Они, бесспорно, заслуживали и заслуживают внимания специалистов в области косметики и парфюмерии. По цвету или структуре волос можно выделить несколько архетипов. Светлые волосы: мечтательный характер, чувствительность, склонность к рефлексии. Черные: живость и страсть. Вьющиеся: изящность и одухотворенность; а прямые и жесткие – силу воли и характер. Тем не менее мытье волос считалось рутиной, а шампуни, предлагаемые в то время, были посредственного, а иногда даже сомнительного качества. Вопрос о том, мочить или не мочить волосы, также оставался спорным. Не рекомендовалось применять шампуни, содержащие соли калия и сапонин. Поэтому женщины продолжали натирать волосы специальными лосьонами в лечебных целях и для профилактики выпадения волос вследствие «длительной умственной работы, забот, недосыпания, злоупотребления удовольствиями». Косметический молитвослов, серьезная работа С. Писса, запрещал использовать красители, содержащие соли свинца, меди, известь, висмут и олово. Только растительные средства! Например, оттенок венецианский блонд, очень модный в то время, получали с помощью концентрированного экстракта ромашки, цвет которого раскрывался при контакте с воздухом. Перекись водорода, однако, была запрещена, так как она делала волосы сухими и ломкими. На заре нового века средства по уходу вновь стали доступны, но по-прежнему зависели от развития науки и общественной морали.

Очевидно, что на заре нового столетия вся жизнь – не только в Париже! – значительно изменилась. Промышленная революция повлияла на жизнь и посеяла семена XX века. Если авиация, кино или радио все еще находились в состоянии безмятежного детства, то велосипед и телефон уже уверенно вошли в жизнь французов. Складывалось впечатление, что эти «веяния современности» быстро изменят уклад всего общества. Время ускорялось, расстояния сокращались, умы были обращены в будущее.

Революционные перемены затронули и моду, и, вероятно, именно поэтому Всемирная выставка 1900 года предложила подвести «итоги века».

В конце девятнадцатого столетия мода, как и духи, характеризовалась разнообразными стилями и используемыми материалами. В 1900 году haute couture[51] все еще предлагала пышные платья в стиле Помпадур, однако юбки были узкими и неудобными. Но теперь дизайнеры и парфюмеры совершили революцию: силуэт платья стал более естественным, предпочтение отдается легкости и комфорту.

Женщина теперь оказалась в центре внимания. Не просто женщина, а парижанка – символ красоты, очарования и элегантности. Ее статуя украшает парадный вход и предлагает каждому посетителю бросить взгляд на образ независимой, современной женщины, «модной женщины, которая сама творит моду».

Именно ей Жак Герлен посвятил свое новое творение – духи с экстравагантным названием Voilà Pourquoi J’Aimais Rosine. Он перевыпустил аромат 1863 года в новом прекрасном флаконе Fleuri, разработанном специально для Всемирной выставки. На нем крепился букет из белых шелковистых нарциссов ручной работы по желанию клиента в момент упаковки. Казалось, от флакона веяло весной – и это выглядело очень элегантно.

Но если оставить тайну в стороне, Жак не мог не видеть, что только одна женщина воплощала в себе свободную и непреодолимую женственность. Только одна женщина могла стать тем символом, кого Виктор Гюго назовет позднее «Золотым голосом», чей стиль и силуэт вдохновляли моду, декоративное искусство и эстетику ар-нуво. Конечно же, речь идет о Саре Бернар!

Актриса находилась в ту пору на пике своей карьеры. К тому же она одной из первых поняла растущее влияние образа: того, что никто еще не называл «публичным имиджем». Она позировала для «рекламы» и просила художника Альфонса Муху нарисовать новые плакаты, специально для нее. Кроме того, во время проведения Всемирной выставки вышел на экраны первый немой фильм с ее участием под названием «Дуэль Гамлета». Ее ласково величали Великой Сарой. Она презирала условности, и, в двух словах, ее девиз звучал как «любой ценой». Она вдохновила Марселя Пруста, стала прототипом актрисы Берма в романе «В поисках утраченного времени». И, наконец, одна небольшая деталь: Сара была другом семьи Герленов.

Для той, что говорила о себе: «Во мне очень мало ненависти, потому что это утомительно; я многое спускаю, часто прощаю, но не забываю никогда», – Жак Герлен предложил лучшее: «присутствие в отсутствии», то есть духи. Впервые возникший союз между брендом и публичной личностью, актрисой – это дань женщине, которой он восхищался и которую тайно любил.

Конечно же, Розина – это Сара! И для нее Жак создал аромат, весьма далекий от классических цветочных композиций. В нем медный шипр сочетался с горячим сладким мускусом, напоминавшим о шкурах животных, с андрогинным акцентом древесного дыма, похожим на чай лапсанг сушонг, а также нотки мха, пачули и специй…