Ночной вор. Похождения в Париже - Крис Юэн

Покачав головой, я достал из кармана очешник, открыл, выбрал самую большую из своих микроотверток — с увеличенными рукояткой и лезвием, идеальную для того, чтобы вывернуть небрежно установленный запорный цилиндр из гнезда.

Я вставил лезвие отвертки за выступающий ободок цилиндра, обеими руками начал ее поворачивать и уже через пару мгновений почувствовал, что запорный цилиндр начинает вылезать. Подставил левую руку под замок, чтобы поймать цилиндр на ладонь, и продолжил вращать отвертку одной правой. Запорный цилиндр выскочил из гнезда быстрее, чем я ожидал, отскочил от ладони и запрыгал по плиткам пола.

Я замер. Грохотало в сто раз сильнее, чем мне хотелось. Я отступил от двери, посмотрел направо, налево. Но ничто не нарушало ни темноту, ни вновь воцарившуюся тишину. Сердце колотилось, как бешеное, по сосудам растекался адреналин. Я прильнул глазом к дыре. В квартире ничего не светилось.

Я выждал еще несколько секунд, вернул отвертку в очешник, достал маленькие щипцы, ухватился за стержень засова и рывком выдернул его из паза в дверной коробке. Дверь качнулась, потом открылась внутрь. Я убрал щипцы и очешник, вытер рукавом пиджака пот со лба, достал из кармана фонарик и, наконец, переступил порог.

Вдруг я услышал музыку. Она доносилась из глубины квартиры — ритмичный бой барабанов. Я не большой поклонник подобной музыки, но в тот момент она восхитила меня. Музыка означала, что обитатели квартиры не слышали, как запорный цилиндр прыгал по плиткам пола, и не слышат шума моих шагов.

В квартире стоял какой-то специфический запах. Но я не мог определить, откуда он идет, и решил, что, возможно, от ковра, который прилипал к подошвам и показался мне заплесневелым, когда я направил луч вниз, чтобы определить, нет ли здесь низких столиков или каких-то предметов, о которые можно споткнуться. Увидел я только просиженный диван-кровать и портативный телевизор на картонной коробке. На полу стояли баскетбольные кроссовки, а на диване валялась джинсовая куртка.

От гостиной отходил коридор, из глубины которого и доносилась музыка. Я изготовился к решающей схватке. В кровь выплеснулась новая порция адреналина. Сжимая фонарь левой рукой, я наклонил голову, скрипнул зубами. Я не большой любитель драк, но с учетом всего того, что случилось со мной за последнее время, просто рвался в бой.

И тут музыку перекрыл сдавленный крик — вроде бы кричала женщина. Через мгновение крик повторился — полный ужаса, такой же сдавленный, словно женщина не могла полностью открыть рот. Господи, ее душили!

К моему стыду, первым делом я посмотрел на входную дверь. Распахнутую настежь. Предлагающую незамедлительно покинуть квартиру. Еще один крик. В нем слышалось отчаяние. Я решил, что должен действовать. Остановить убийцу, спасти жизнь. Может, даже обелить себя.

Я двинулся по коридору, музыка и сдавленные стоны стали громче. На мгновение, собирая силы и волю в кулак, я остановился перед дверью, из-за которой доносились все эти звуки. Серо-синий свет сочился через щели между дверью и дверной коробкой. Логично, подумал я, он хочет видеть, что делает, но чересчур яркий свет ему не нужен. Еще крик, почти что звериный и очень уж близкий. Я поднял фонарь над головой, как дубинку, глубоко вдохнул и пинком ноги распахнул дверь.

Ворвался в комнату, развернулся, готовый нанести удар. Раздался панический вскрик — нет, точнее, пронзительный вопль. Я уловил движение голого тела, и тут вспыхнул ослепляющий свет. Инстинктивно я прикрыл глаза, потом отчаянно заморгал и наконец увидел распростертое на кровати тело и женщину, прикрывающуюся простыней у дальней стены. Очень бледную женщину, чуть ли не с прозрачной кожей.

— Пейдж? — Мой изумленный вопрос перекрыл музыку, доносящуюся из стоящей в углу стереосистемы.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, и у нее действительно имелось право на этот вопрос.

Я перевел взгляд с Пейдж на Бруно. Он лежал, не шевелясь, на матрасе, в одних плавках. Я не сразу понял, почему он не встал. Потом до меня дошло: его руки были прикованы к металлической спинке в изголовье кровати.

— Извращенец! — вырвалось у меня.

Бруно фыркнул. Если он и смутился, то не показывал этого. На его лице отражалась тревога, и я, учитывая сложившиеся обстоятельства, мог это понять. Он бросил взгляд на Пейдж, будто надеялся, что она что-нибудь сделает со мной. Но я уже взял инициативу в свои руки.

— На сегодня все! — решительно заявил я, пересек комнату, схватил Пейдж за предплечье и потащил из комнаты. Она вырвалась, и я уже собрался схватить ее вновь, покрепче, но она повалилась на пол и замоталась в простыню. Я схватил ее за лодыжки и поволок к двери.

— Эй! — крикнула Пейдж, ударившись затылком об пол, и принялась дрыгать ногами, извиваться, но я не обратил на это внимания. — Отпусти меня! Что ты тут делаешь? Остановись, черт бы тебя побрал!

Но я не остановился. Протащил ее через комнату, выволок в коридор. Она ухватилась руками за дверь и с новой силой задрыгала ногами. Какое-то время я держал ее, думая, что она угомонится, но Пейдж словно взбесилась. Тогда я внезапно отпустил ноги и схватил ее за запястья. Оторвал от двери, рывком поднял на ноги и повел в гостиную. Здесь сильно толкнул, и она упала. Потом села на полу, прикрылась простыней.

— Ты сказала, что не знаешь его. — Я смотрел на нее сверху вниз.

Она молчала, большие глаза сверкали ненавистью.

— А ведь он, очень может быть, убил женщину.

Что-то промелькнуло у нее в глазах.

— Катрину Ам. Ты ее знала?.. Господи, и зачем я только спрашиваю?! Ты все равно соврешь. Одевайся.

Я бросил ей джинсовую куртку и баскетбольные кроссовки. Она не шевельнулась. Может, подумала, что я блефую.

— Где остальная одежда?

Пейдж мотнула головой в сторону спальни. Ее лицо стало совсем бледным, а ключицы, казалось, вот-вот прорвут кожу.

— Подожди здесь, — велел я и направился в коридор.

Стереосистема продолжала играть, когда я вошел в спальню; поэтому первым делом я выдернул провод из розетки. Музыка оборвалась. Оглядев комнату, я подобрал с пола юбку, блузку, бюстгальтер. Вылинявшие, в полоску, трусики лежали у самых ног Бруно. Я решил, что Пейдж без них обойдется. Встретился взглядом с Бруно, который лежал в той же позе.

— Скоро вернусь, — пообещал я. — Никуда не уходи.

Пейдж одевалась быстро. Резкими, суетливыми движениями, потому что кипела от ярости. Наверное, мне следовало сказать, что я повернулся к ней спиной, пока она одевалась, но, если по правде, я смотрел. Оправдывался тем, что отворачиваться нельзя из опасения, что она схватит что-нибудь тяжелое и шарахнет меня по голове. Но опять же, если быть честным, мне хотелось доставить ей максимум неудобств. Не уверен, что мой замысел удался. Пусть и в ярости, она надела юбку под простыней и позволила простыне упасть лишь после того, как блузка заняла положенное место.

Пейдж злобно глянула на меня и, будь у нее ядовитая слюна, несомненно плюнула бы.