Ссыльнопоселенец - Владимир Стрельников

– Знаю, дурак! Поторопился. Психанул, сорвался. Извини, подруга, постараюсь исправиться! – Я присел перед прихромавшей голованой и прижался лбом к ее широкому лбу. Так и сидел с минуту на поляне, где кроме меня, Герды и ослика один мертвец лежал, а второй стоял. Ну а потом поднялся, поглядел на мощный, грубо оструганный кол, загнанный в щель колоды, и перекинул на грудь дробовик. Заменил пулевой патрон на мелкую дробь и выстрелил в основание кола. Можно было и повыше, но не хотелось щепой повредить тело мужика. Ему и при жизни досталось.

Дробовой заряд срубил деревяшку, тело бедолаги завалилось на меня и упало ничком.

– Дурная смерть, – переворачивая тело, заметил я. – Надо хоть похоронить его будет по-божески. А что с этими делать, не знаю.

Герда, фыркнув, переслала мне образ лис, барсуков, которых в этом леске было множество, как оказалось.

– Ну-ну, – хмыкнул я, накрывая тело куском старого брезента. – Присмотришь здесь? Надо трофеи собрать и наши шмотки перетащить. Ты никого, кроме лис с барсуками, не учуяла?

Герда почти человеческим жестом пожала плечами. Мол, сейчас точно нет, а что будет потом – кто его знает?

– Ладно, тогда я пошел. Дотемна надо все собрать и перетащить. – Тут я еще разок поглядел на тела, на груженого ослика. – Хотя знаешь, ночевать мы будем на нашей полянке. Так будет намного спокойнее.

Потом я опять копал могилу, куда уложил казненного. Пусть хоть так ему повезет. С тел битых мной парней собрал трофеи. Взял все железо, ремни, собрал все деньги, всю мелочь из карманов. С шустрика снял было сапоги, но, глянув на его пальцы, оставил. Не хватало еще грибка на ногах. Но пончо снял и куртку тоже. Только крестиков нательных брать не стал. У того здоровенного меня удивил добротно сшитый кожаный пояс с деньгами, надетый под рубашку. Около двух сотен грубых серебряных монет, десять золотых номиналом в десятку. В отдельном кармашке триста восемьдесят бумажных кредитов. Плюс в кармане медной мелочи пригоршня. Самый богатый оказался – я-то думал, что он на подхвате. С другой стороны – чудовищно здоров мужик был. Около двух с половиной метров ростом и весом почти в два центнера одних мускулов. Плюс на нем рюкзак был практически незаметным из-за габаритов мужика. Но очень внушительных размеров. В основном со жратвой. Сыр, вяленое мясо, пемикан, брикеты прессованных ягод, сухари. Небольшой, на пару галлонов, дубовый бочонок с чем-то крепким. Может, коньяк, может, бренди, не разбираюсь я особо в этом. Ароматная штуковина градусов под шестьдесят. И бочонок, и рюкзак были наполовину пусты. Ну или наполовину полны, это как смотреть. По мне, этого хватит еще на месяц. Плюс бумага туалетная, грубая, но я и такой рад. У меня одна упаковка закончилась уже.

У того, что был на поляне, нашелся конверт. Примерно такой же, в какой я спрятал фотку Лары, но здесь с деньгами. Тысяча семьсот кредитов. Очень много. Похоже, эта троица поймала одного из тех, кого на выживание оставляют. Ну и кроме добычи решила поразвлечься. Вся одежда, все вещи бедолаги были аккуратно упакованы и уложены рядом с легкой грузовой тележкой-бричкой. Похоже, грабители решили пообедать, а потом собираться.

На теле главного (того, что с поляны. На нем самая добротная одежда была, часы в золотом корпусе в набрюшном кармане. Правда, кровью залиты. Кроме того, роскошный перстень вроде как из платины на среднем пальце правой руки) взял всего сотню кредитов золотом. Десять монеток номиналом по десятке – судя по всему, уже здесь чеканят. С шустрика взял полторы сотни бумагой и серебром плюс пригоршню меди.

На что я обратил внимание – они все одеты по одной моде. Шляпы-треуголки, пончо, высокие сапоги со шнуровкой, легкие замшевые куртки с бахромой по рукавам. Разве цветом одежда немного разнится. Явно не один год здесь обретались, судя по всему. Из оружия на них было по карабину Лебеля, реплики той же фирмы, что и моя мосинка, и под тот же калибр. Тоже девять на пятьдесят три. Так что боеприпасов у меня прибавилось. Плюс два револьвера-переломки, но уже под сорок четвертый. Тоже под дымарь. Интересно, винтовки под нитропорох, а короткоствол под дымарь. Еще лук один нашелся, с двумя десятками стрел в колчане. Вроде как добротный, я его с трудом натянул, но мне он без надобности. Не умею я им пользоваться совершенно, не лучник я. Но пусть будет, выкинуть всегда успею.

Плюс ножи, у каждого складник-опинель, пара стилетов у шустрика, один в засапожных ножнах, а второй за воротом рубашки, сзади. У главного наваха на поясе, в добротном чехле, у здоровяка чудовищных размеров мачете. Спички, мыло, зубной порошок, банка с ваксой. Все сгодится. Я, по размышлении, снял со всех куртки и пончо. Сейчас замытые куртка и пончо главаря сохнут на кусте, одежда здоровяка просто свернутая лежит в тележке, а с одеждой шустрика я думаю, как поступить. Она практически моего размера. Замыть кровь и носить? Надо подумать. Хотя не хочу. Грязное все, да и кровью нехило заляпано. Не так, как у главаря, но основательно. Просто сверну, и пусть лежит в телеге. Мало ли для чего понадобится, да и отстирать можно будет.

С бедолаги мне досталась чуть поношенная, а точнее, слегка грязная одежда. Шинель вроде моей, чуть короче и другого цвета, роскошная шляпа, сапоги, почему-то ковбойские, с высокими каблуками. Совершенно не для ходьбы по лесу обувь. Две пары нательного белья, плотные синие джинсы, хлопчатая рубашка и свитер. Но все слегка маловато. Из оружия вертикалка двенадцатого калибра, причем фирменный «Браунинг», дорогое ружье, два десятка патронов, пара ножей.

Ну и до кучи в трофеях мне достались кружки, чашки, ложки, чайник, точнее – кофейник, три котелка разных объемов, метров пятьдесят толстой пеньковой веревки, около сотни метров тонкого шнура, вроде как хлопкового. Плюс две лопаты, добротные такие, и кирка. Я было удивился и решил, что это золотодобытчики, пока не наткнулся в небольшой сумке у главаря на фоторамку. Вроде тех, что нашел я, просто на ней изображение было другое, три девушки в каком-то открытом движителе. Тоже черноволосые, клыкастые и зелененькие.

Герда лежала и смаковала кусочки сыра. Аж глаза щурила, когда очередную нарезку с доски брала. А я сидел и ждал, когда дойдет каша. Набегался сегодня, настрелялся и накопался. И потому решил сделать нормальный ужин. От нашей ночевки до той лужайки минимум километра полтора, а то и два, в лесу тихо, потому решил никуда не уходить и хорошо поесть и отоспаться. Обжарил в котелке сало, лучку туда бросил, вяленой оленины, промытой крупы засыпал и поверх положил филе от трех крупных окуней и ленка. В речушке практически с места поймал.

Так что сейчас сижу, отпиваю по глоточку крепкий чай, в который еще хорошую горсть сухих ягод добавил, тоже по чуть-чуть беру сыра и тоненько порезанной оленины. Еще перед этим грамм семьдесят бренди выпил, так что наслаждаюсь заслуженным отдыхом. Сегодня отосплюсь, а завтра поутру рассортирую вещи и подумаю, что делать с этим длинноухим и флегматичным зверем. Хотя Герду он как мать родную слушается.

Утром пересчитал трофеи. Неплохо вышло. Одних денег две тысячи шестьсот тридцать плюс мелкая монета. Патронов в патронташах-бандольерос – сто двадцать плюс шесть добротных кожаных подсумков, в которых были снаряженные пачки по три патрона, по шесть пачек в каждом подсумке. И бандольерос, и подсумки сшиты мастером, добротнейше, на десятилетия. Так же, как и поясные ремни с револьверами. Похоже, здешняя ручная работа, – у меня такие вещи инопланетные, хоть и очень добротные, но ширпотреб. Вообще здесь вещи очень неплохо делаются, та же одежда очень качественная. Оставить шляпу главаря у меня рука не поднялась, чуть жаба не задавила. Ну очень хорошая вещь, ничуть не хуже стетсона выживальщика. Так и лежат рядышком. Обе мне практически по размеру, промежду прочим. Чуть подрастянуть, и можно носить.