Чародей и Летающий Город - Кристофер Раули

К несчастью, как раз это Эвандер себе прекрасно представлял. Ему становилось не по себе от одной мысли о чародее. Жуткая бугристая кожа по-прежнему покрывала грудь и спину юноши. Он все еще оставался уродом.

– А вы не можете победить чародея, используя силу благословенного Тимнала?

Сирина немного подумала.

– Ну, вообще это возможно, если он попытается воспользоваться заклинанием. И то – если это произойдет во дворце или в городе. Сила Тимнала распространяется только на город, на ту часть его, которая вознеслась над землей. Но ведь это мой отец хочет насильно отдать меня чародею. Благословенный Тимнал известен как могучее оружие против чар любого рода, но не в его власти помешать королевской страже схватить меня и против воли передать в руки чародея.

Эвандер не мог смириться с подобной перспективой:

– Должен же быть какой-то выход. Они не могут заставить тебя. Это несправедливо!

Сирина вздохнула и выразила полное согласие со словами юноши:

– Мне говорят, что это мой долг, и при других обстоятельствах я бы подчинилась отцу. Когда дело доходит до замужества, принцессы редко имеют право выбора. В принципе, я всегда морально готовилась к династическому браку. А как же иначе? Моим мужем должен был стать или герцог Сторша, или юный князь Хавбанский, или какой-то другой иноземный престолонаследник. Я сочла бы большой удачей, если бы мой супруг оказался добрым человеком, с которым можно поговорить и, может быть, постепенно построить семейные отношения. Что касается внешних данных, я всегда знала, что мне не суждено выйти за красавца. Но такой кошмар?! Это просто безумие. Никому из этих уродов-волшебников не нужна жена. Думаю, любой из них просто-напросто запер бы меня в клетку, как какое-то животное. Те из них, кто все еще живет половой жизнью, склонны к мерзким извращениям, а у остальных от старости сердце давно уже превратилось в камень. Они не способны даже желать женщину, не то что любить ее. Отец же так близорук, что не видит: за всем этим, конечно, стоят сторшизцы. Они завидуют Монжону. Нашему городу, так или иначе, завидуют все государства Баканского побережья. Они мило улыбаются, а за нашей спиной норовят разорить наши земли. Последнее, что они сделали, – натравили на Монжон жуткого чародея.

– Что-что-что?

– Три года назад этот чародей явился в Монжон и потребовал, чтобы отец отдал ему благословенный Тимнал.

– А что за чародей?

Собственно говоря, Эвандеру казалось, что земли Эйго терроризируют бесчисленные чародеи. Седимо-Кассим представлялся ему куда более безопасным местом – при условии, конечно, что ты не являешься истинным наследником узурпированного престола.

– О, у него много имен. Кто-то называет его Гцуг, кто-то – Исчадие Бездны с Черной горы. Его настоящее имя, насколько нам известно, Гадджунг.

Эвандер побледнел.

– Чародей с Черной горы, тот самый, что разорил Порт-Тарквил?

– Тот самый. Он появился на Баканском побережье во время войны с Крэхином, захватил Черную гору, превратил ее в твердыню зла и мерзости, развел каких-то жутких чудовищ и вытеснил людей из окрестных земель.

– Я сам все это видел, – мрачно сказал Эвандер. – Этот колдун стал настоящим проклятием для всего мира.

– Как большинство волшебников; они по природе своей – настоящая чума, как и прочие ведьмы и заклинатели. Конечно, Монжон парит в воздухе благодаря волшебной силе Тимнала, так что, наверное, предавать анафеме любые чары – это лицемерие с нашей стороны. Но всему есть свои пределы, и я не позволю отцу отдать меня этому… этой твари! Я лучше уж руки на себя наложу.

Эвандер похолодел.

– Нет, по-моему, это не лучшая идея. Должен существовать менее болезненный выход.

– Мой отец очень боится этого чародея. Сперва он отклонил его наглые притязания, но чародей вызвал град серебристой саранчи, которая пожрала весь урожай.

– И вы не смогли противопоставить Гадджунгу ответные чары?

– Испробовали все. Королевский волшебник от этих попыток постарел на двадцать лет. Народ молился Пернаксо, нашему верховному божеству. Молились и другим богам; многие женщины взывали к восточной богине, так называемой Великой Матери. Ничто не помогло. Саранча сожрала все посевы. Следующей весной из земли появилась новая туча саранчи, и мы опять не собрали урожая. На третий год начался голод. Теперь Монжон закупает все продукты в других землях, а наши люди либо уезжают из города, либо пополняют голодную толпу на улицах. В тени города живут тысячи бездомных.

– Поэтому твой отец решил отдать свою дочь в награду победителю состязания волшебников?

– Сперва он рассчитывал, что любой волшебник, став его зятем, сочтет своим долгом выступить против зловещего чародея и уничтожить его.

– Ясно.

– Ничего тебе не ясно. Понимаешь, этот жуткий тип сам принял участие в состязании, и пока что он побеждает всех противников.

На лице юноши отразилось величайшее удивление.

– Но… но, – проговорил он.

– И если Гадджунг в итоге победит – а так оно, скорее всего, и будет, – то меня отдадут ему. Отец надеется добиться безопасности для города, умаслив чародея. Если Гадджунг станет его зятем, отец – он так думает – будет иметь на него хотя бы какое-то влияние.

– Но… – Эвандеру не хватало слов.

– Так что состязание будет продолжено, и меня отдадут победителю.

– Ясно. – Юноша наконец-то все понял. Ситуация выглядела ужасной. Если Сирине удастся бежать, король вынужденно нарушит свое слово. На его голову падет жуткий позор. Чародей не оставит Монжон в покое, и городу не будет спасения. А если Сирине не удастся бежать, то… Размышлять об этом Эвандеру не хотелось.

– И через несколько дней, победив всех противников, чародей явится во дворец и потребует обещанную награду. Отец сдержит слово, и Гадджунг утащит меня в какую-нибудь мерзкую горную берлогу.

Голос принцессы внезапно задрожал, и она залилась слезами.

Эвандер мгновенно оказался подле девушки и, обняв ее, попытался утешить. Сирина посмотрела на него полными слез глазами:

– Ты спасешь меня? Как Синий Лягух спас леди Ламину?

Юношу охватило безрассудство. Он поцеловал девушку, и она ответила на его поцелуй. С минуту они целовались, сидя бок о бок и глядя друг другу в глаза.

– Кто ты, Эвандер?

Юноша уже хотел было ответить правду, но тут он будто бы услышал предостерегающий голос Косперо и прикусил язык.

– Купец, миледи, из очень хорошей семьи, из Молутна Ганги.

– Из Молутна Ганги! – Девушка широко распахнула глаза. – Ведь это великий город! О, как бы я хотела побывать там! – Сирина теснее прижалась к Эвандеру. – Ты должен мне рассказать все-все об этом городе.

Она осторожно погладила Эвандера по груди и почувствовала грубую, неровную поверхность под влажной рубашкой.