Не будите спящую принцессу - Наталья Резанова

Воцарилась тишина. Присутствующие напряженно подсчитывали, сколько человек находится в комнате.

— Вот именно, — подтвердил ван Штанген. — Вы все входите в число подозреваемых. — Он придвинул стул, сел и повернулся ко мне. — Признаюсь, вас я поначалу поставил в список подозреваемых под номером первым...

— Ну, естественно, опять бабы во всем виноваты...

Он пропустил мое замечание мимо ушей.

— Слишком уж велик был соблазн. Вы имеете нехарактерные для вашего пола навыки и привычки. По видимости служа закону, вы постоянно его нарушаете. Вы не теряетесь в сложных обстоятельствах — это я наблюдал лично. И, что особенно важно, преступления в Киндергартене начались после вашего приезда. Причем не сразу, а по прошествии срока, достаточного для того, чтобы выработать изощренный план...

— Если я все это придумывала, зачем мне было помогать захватывать Харди, рискуя своей шеей?

— Отыгранные фигуры сбрасывают с доски, неправда ли? А шеей и прочими частями тела, если Хардкор был вашим сообщником, вы ничуть не рисковали.

— И огонь, в который я перед этим лезла, тоже был моим сообщником? К сведению: меня называют Этелинда, а не Саламандра.

— О, вы вполне способны рискнуть, чтобы войти в доверие к следственной бригаде и получать сведения из первых рук. Оттого вы и стремились сблизиться с моими приставами — хотя бы путем совместного распития аквавиты. Оттого вы и последовали за мной к месту наводнения. И если ради этой цели вы не побоялись войти в огонь, то пожертвовать болваном Хардкором для вас — раз плюнуть. Но...

К его манере делать многозначительные паузы я уже успела привыкнуть.

— ...поразмыслив, я пришел к выводу, что многое из вышеизложенного свидетельствует о вашей невиновности. Все арестованные — мужчины. Сомнительно, чтоб целое сообщество мужчин подчинялось женщине. Да и характер ваш... Вы — особа решительная, поступки ваши доказывают, что живете вы чувствами, не головой. Следуете порыву, а не расчету. А ваши пируэты вокруг приставов объясняются не тонким коварством, а извечной женской тоской по сильному мужскому плечу. Вы не соблюдаете правил, оттого что не в силах их соблюдать. Какой там организаторский талант! Вы себя-то не можете подчинить дисциплине, не то, что других...

— Неправда! — оскорбилась я. — У меня есть понятие о дисциплине! Я целый воинский устав наизусть знаю!

Это соответствовало истине. В библиотеке МГБ мне как-то в руки попалась «Памятка молодого бойца Ералашалаимской армии», где устав этой армии и содержался. В нем было всего три пункта:

«1. Не учить жизни старших по званию.

2. Не отвечать вопросом на приказ.

3. Не размахивать руками!»

— Одним словом, пусть подозрения с вас и не сняты окончательно, на роль главного подозреваемого имеется гораздо лучшая кандидатура. — Ван Штанген резко повернулся: — Это вы, преподобный Суперстаар!

Ректор едва не поперхнулся.

— Почему? Как? Ведь я... ведь мне...

— Знаю, что вы хотите сказать. Вы выглядите едва ли не самым пострадавшим в результате последних событий — из тех, кто остался жив. Ваш храм сгорел, вы сами героически проявили себя на пожаре. Однако посмотрим правде в глаза. Церковь Присноблаженного Фогеля давно обветшала, и вы много лет безуспешно добивались от городского совета денег на ремонт. Теперь же местные власти вынуждены выделить вам средства, и в совокупности с той суммой, которую оставил вам по завещанию советник Шнауцер, их будет достаточно, чтобы выстроить новый храм. К тому же главная его святыня — образ Трудного Детства чудесным образом спасся. Это привлечет толпы поклонников, и принесет храму — и вам заодно — невиданные прежде богатства. Кстати, о невиданном. Никто ведь не видел, как именно спасли вы образ. Милиса побежала с вами только во второй раз, за архивами. Не значит ли это, что, зная о готовящемся поджоге, вы заранее перенесли образ поближе к выходу? Однако во второй раз вы действительно бросились в огонь — ведь рядом была свидетельница. Из чего следует, что вы отважны, умны и хладнокровны. Как священнослужитель, вы обладаете влиянием на людей и умеете использовать их в своих целях. Да и образованы вы лучше, чем кто-либо в Киндергартене. Если кто и отвечает всем требованиям, необходимым главе заговора, так это именно вы, ректор. К тому же который день вы пытаетесь внушить мне, что события в городе соответствуют высказываниям пророка Похарея. Подверстать преступления к пророчествам о конце света и убедить в этом окружающих — такое в первую очередь придет в голову именно священнику. Впрочем, не будь меня здесь, вы обошлись бы без всяких пророчеств. Ведь до моего появления в Киндергартене ни о каком конце света речи не было, верно? Но тут приехал я, а остановиться вы уже не могли... тогда и пророк Похарея пошел в дело.

Ректор тихо плакал, приговаривая:

— Кощунство... кощунство...

— Да, ректор Суперстаар — самый подходящий среди наших подозреваемых. И как раз его идеальная пригодность на роль злодея внушает сомнения. Такие совпадения встречаются крайне редко. Разве что их кто-то подстроил.

Он смерил взглядом оставшихся.

— Если подумать, то бургомистр Вассерсуп обладает практически теми же свойствами, что и ректор Суперстаар. К тому же, будучи главой городского самоуправления, он просто обязан быть человеком циничным и беспринципным. Вы достаточно знаете о своих согражданах, как старых, так и новых. Например, вы наняли на работы женщину с темным прошлым, с подозрительными документами, без опыта службы в следственных органах, поскольку при случае ее можно будет легко подставить.

— Но ведь я сам уволил ее и вызвал вас! — промямлил «циничный и беспринципный».

— Еще бы. Ваш сообщник несколько перестарался. Обстоятельства смерти Шнауцера были таковы, что скрыть их было невозможно. Если бы слухи о них дошли до Букиведена, а вы бы не приняли никаких мер, то оказались бы под подозрением. Но вы сделали первый ход, заготовив в качестве жертвы милису... или ректора.

— Зачем же, по вашему, мне это нужно?

— Власть, господин Вассерсуп — первопричина всех преступлений.

— Но я и так бургомистр!

— Бросьте, Вассерсуп. Положение главы городского совета в забытом богами Киндергартене — это пародия на власть. Положение главы заговора, повелевающего жизнью и смертью, главы преступного сообщества — вот истинная власть. Вот что способно принести наслаждение тому, кто годами вынужден был изображать добропорядочного гражданина! То же можно сказать и о вас, господин Пулькер...

— Ну вот и до меня очередь дошла, — угрюмо проговорил нотариус.

— А как же! Было бы обидно позабыть о вас. А вам и без того пришлось испытать немало обид. Довольно бесперспективное занятие — быть должностным лицом в Киндергартене. Скучное. Никакой надежды сорвать солидный куш. Зато, постоянно возясь с документами, имеешь возможность узнать имущественное положение сограждан, их прошлое и настоящее. Кого чем можно запугать, кого заманить...