Женщина в бегах - Рэйчел Хаузэлл Холл

Не так уж много информации, но, по крайней мере, у Грей теперь был адрес, по которому она могла наведаться.

Несмотря на то что под просьбой найти девушку скрывалось что-то зловещее и отвратительное, Иан О’Доннелл ожидал результатов расследования к сегодняшнему дню, но все, что у Грей было, — это текстовое сообщение с просьбой оставить ее в покое, отправленное с чужого телефона.

«Еще один момент». Она снова набрала номер Омара. И снова мужчина не ответил, а его голосовая почта все еще была полна. Она написала Клариссе.

Нельзя ли отыскать что-нибудь по этому номеру?

Спасибо!

Она помолчала, потом добавила:

И по этому тоже.

Она прислала номер, возможно, принадлежащий Шону Диксону.

За работу. Она выхватила из кухонного ящика пару одноразовых латексных перчаток, в которых она обычно разделывала курицу, и выскочила за дверь.

Теперь город ожил. Солнце и небо были ясными, пепельно-голубыми, и на ее пути по бульвару Креншоу произошла только одна автомобильная авария. Более того, в зеркале заднего вида не было ни «ОРО», ни «Рендж Роверов», ни «Ягуаров». Экран мобильника Грей оставался темным — по-прежнему никаких сообщений от Ти, Изабель… или Хэнка. К этому времени он уже должен был послать сообщение вроде: «Эта ночка была просто бомбической, черт побери», но он этого не сделал. Это немного уязвило ее самолюбие. Утренние сообщения были простой вежливостью.

И все же он уехал всего три часа назад?

Да, решил Шкипер, именно тогда.

Пока Олета Адамс из магнитолы пела о том, что жизнь — это длинная ровная дорога, Грей разрывалась между правым поворотом с Арбор Витэ на Пятую авеню и наблюдением за каждой машиной, которая ехала позади. Сообщение «Проснись и пой» пробудило в девушке паранойю, и хотя вокруг не появилось никаких намеков на ОРО, это не означало, что Шон не мог приехать в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с ней. Скоро увидимся. Угроза и обещание, день будет долгим с постоянными оглядками назад. И вот интересно, откуда у него мой номер?

В Инглвуде жили Ребекка и Джозеф Лоуренс, здесь проводился легендарный Форум «Лос-Анджелес Чарджерс» и строился футбольный стадион. Теперь это был доступный район среднего класса с «Тойотами» и «Хондами» и дешевыми обшарпанными магазинами и кинотеатрами. Дети, наслаждаясь летними каникулами, играли в футбол и катались на велосипедах. Их родители, одетые в костюмы, медицинских халатах или униформе водителей автобуса, стряхивали пыль с ветровых стекол своих автомобилей или потягивали кофе из дорожных кружек, сплетничая с соседями. Живая американская мечта.

И здесь людно — Шон ничего ей не сделает при таком количестве свидетелей.

Да ведь?

Грей мечтала об обычной жизни, как порой мечтала о мясном рулете Твайлы Татум. Другая приемная мать Грей, мама Твайла, женщина со скулами газели, красила зубы яркой помадой цвета фуксии. Она умела готовить, и мясной рулет был ее фирменным блюдом. Но потом Грей вспомнила, что после того рулета ей всегда было плохо.

Чем ближе она подъезжала к середине квартала, тем больше Грей сбавляла скорость, наконец она припарковалась в паре метров от подъездной дорожки Лоуренсов.

Быстрый взгляд в зеркало заднего вида. Ни Шона, ни роскошных британских автомобилей.

Ребекка Лоуренс была очень красивой — это первое, о чем подумала Грей, когда пожилая женщина открыла пассажирскую дверцу золотого «Кадиллака». Вылитая Клер Хакстебл из «Козби Шоу» с этими пушистыми волосами и мудрыми глазами. Ребекка Лоуренс не занималась ерундой, не носила этот строгий сиреневый брючный костюм. Она принадлежала к тому типу женщин, которые могут распознать ложь за милю и, не колеблясь, затащат кого угодно на свою подъездную дорожку — ради правды, справедливости и Америки — на глазах у всех соседей.

Грей обняла рукой кожаную папку и направилась к дому болотного цвета в стиле ранчо с коричневой черепичной крышей и аккуратной белой отделкой. Она улыбнулась.

— Чем могу быть полезна? — спросила Ребекка Лоуренс, когда Грей едва открыла рот, чтобы сказать: «Доброе утро». Голос пожилой женщины был низким и медленным, таким голосом обычно просят заполнить анкету, на этот раз правильно, и вернуться подготовленным, иначе тебя заставят возвращаться снова и снова, если понадобится провести там весь день, а все, чем я располагаю, это время, милая.

Она напомнила Грей ее любимую приемную маму, Фэй. Ничего, кроме времени, милая.

— Вы Ребекка Лоуренс, да? — спросила Грей, приближаясь к ней. — У вас все хорошо?

— Это зависит от цели вашего визита.

Грей расплылась в улыбке.

— Ничего особенного. Просто хотела проведать вашу дочь. Убедиться, что с ней все в порядке.

Ребекка Лоуренс склонила голову набок.

— А теперь поподробнее. Кто вы?

Грей протянула женщине ее новую визитку.

Ребекка нахмурила брови, читая вслух:

— Грейсон Сайкс, частный детектив, «Рейдер Консалтинг». Моя дочь в порядке. Я виделась с ней в воскресенье.

— Это замечательно. Она жила с вами?

— Да, последний месяц.

Она прищурилась.

— Кто вас нанял?

— Не могу сказать, миссис Лоуренс.

— Я просто не понимаю, вот и все. А я не люблю, когда я чего-то не понимаю.

— Хорошо. Мой клиент, кажется, думает, что ваша дочь сбежала.

— Она взрослая и может сама решать, куда ей поехать.

— Мой клиент считает, что в тот момент она находилась под давлением, и беспокоится о ее безопасности.

— В воскресенье ее никто ни к чему не принуждал, и, насколько я понимаю, она не пропала и не «сбежала». Так кажется мне, а я все же ее мать.

Вот почему полиция не вмешалась.

— Постойте… — Ребекка Лоуренс подняла руку. — Я знаю, кто вас нанял… — Она прижала руку ко лбу. — Пожалуйста, скажите ему, что мы работаем над этим, хорошо? Мы не богатые люди. Я имею в виду, у нас все хорошо, но с тех пор как у Джо случился инсульт… У нас сейчас много забот.

Грей ободряюще улыбнулась.

— Ненавижу нагнетать, но не могли бы вы оказать мне небольшую услугу? Не могли бы вы сфотографировать собаку и Изабель с сегодняшней газетой?

Ребекка растерянно посмотрела на девушку.

— Звучит нелепо, — признала Грей, — но я просто должна показать фотографии моему клиенту, чтобы…

— Собака? И… Изабель?

— Да, — и когда пауза затянулась, Грей сказала: — Извините, я наверное, неправильно поняла. Я думала, что у вас только одна дочь. Изабель.