Славный парень - Дин Кунц

— Я не сплю. И спать мне совершенно не хочется. Помнишь?

— Может, у тебя расстройство сна.

— Как раз об этом думаю.

— Я хочу посмотреть, смогу ли я это сделать, не разбудив людей в соседних номерах. Запрешь меня на балконе?

— Почему нет?

С фонарем и инструментами Тим вышел на балкон. Прохлады прибавилось, ночной ветер куснул его, будто раздраженный тем, что кто-то навязывается ему в компанию.

Линда сдвинула стеклянную дверь обратно, закрыла щеколду. Осталась у окна, глядя на Тима.

Он помахал ей рукой, она — ему.

Ему понравился этот ее жест. Множество женщин пускали в ход руки, предлагая ему поторопиться, или стояли, сжав пальцы в кулаки, сверля его сердитым взглядом. Ее лицо, когда она махала рукой, оставалось совершенно бесстрастным.

И хотя ему хотелось взмахнуть рукой ещё раз, он сдержался. Даже такая экстраординарная женщина, как Линда, могла потерять терпение.

Он решил начать с неподвижной двери. При удаче ему не пришлось бы связываться со щеколдой. С помощью фонаря быстро нашел два крепежных винта в верхней горизонтальной пластине рамы и ещё два — в вертикальной, у стены.

Из винилового пакета достал одну из трех отверток «Филлипс». Сразу угадал с размером.

Он ожидал, что десятилетия коррозии «сцепили» винты с рамой, и не ошибся в своих предположениях. Однако не отступился, и головка винта отлетела. Стержень винта упал в полую раму.

Второй винт тоже переломился, но оба винта в вертикальной пластине со скрипом вывернулись. Шум не привлек бы внимания принцессы, которая не могла заснуть из-за горошины, положенной под двадцать матрасов.

Двери устанавливались в направляющие после того, как рамы закреплялись на положенных местах. Следовательно, достать их не составляло труда. Поскольку эти двери изготовили в век безмятежности, их даже снабдили специальными углублениями для пальцев, призванными облегчить работу установщика.

Будь эти панели в шесть футов шириной, один бы

Тим с такими не справился. Но ширина составляла четыре фута, а он был большим, взъерошенным медведем.

Он поднял дверь вертикально вверх, и верхний торец ушел в глубокую щель в верхней пластине рамы. Нижний торец поднялся из направляющих.

Тим наклонил низ двери к себе и медленно опустил на пол. При этом верхний торец вышел из щели, так что теперь он мог вытащить дверь и положить на балкон.

Но это была всего лишь проверка. Он хотел убедиться, что может, и относительно тихо, убрать дверь. Напрягая мышцы, Тим поднял дверь, направив верхний торец в щель, и поставил на место, уже не закрепленную, так что он мог двигать ее так же легко, как и соседнюю.

Собрал инструменты, взял фонарь и дал сигнал Линде открыть щеколду и впустить его.

Когда она закрывала дверь, он взглянул на часы.

— Почти четыре минуты.

— Нетрудно подсчитать, сколько дверей ты бы смог снять за час.

— Допустим, ты спала...

— Теперь я такого и представить себе не могу.

— ...я забрался бы в номер с балкона, не разбудив тебя. И я точно не разбудил тех, кто спит в соседних комнатах.

— Если Кравет поднимется на наш балкон с берега, от которого балкон отделяют пятьдесят футов, и войдет в эту дверь, мы будем точно знать, что у Супермена появился одержимый злом двойник.

— Если он найдет нас так же быстро, как нашел в кафетерии, я бы предпочел, чтобы он пришел в отель, а не поджидал нас в гараже. Мы будем очень уязвимы, когда пойдем к «Эксплореру» среди всех этих автомобилей и опорных колонн.

— Он не найдет нас этой ночью.

— Я в этом не уверен.

— Он — не чудотворец.

— Да, но ты слышала Пита Санто. У Кравета есть связи.

— Мы оставили его без колес.

— Меня не удивит, если он может летать. И потом, настроение у меня поднялось. Мы больше не будем в тупиковом каньоне.

— Я не понимаю, о чем ты, да и не хочу понимать, — она зевнула. — Пошли в постель.

— Дельная мысль.

— Я имела в виду совсем другое.

— Я тоже, — заверил ее Тим.

Сдвижные двери были затянуты шторами. Лампа на тумбочке между кроватями горела вполнакала.

На полу у кровати стояла дорожная сумка Линды, полностью собранная, на случай, что им придется быстро покидать номер.

Отбросив покрывало, Линда лежала на спине, голова возвышалась на подушке. Кроссовки она не сняла.

Тим устроился в кресле. Решил спать сидя.

Кресло он поставил у двери в коридор, в надежде, что любой необычный шорох разбудит его. Развернул кресло так, чтобы видеть затянутые шторами балконные двери.

Вместо того чтобы спать с заряженным пистолетом в руке, он засунул его стволом вниз в зазор между сиденьем и подлокотником, откуда мог вытащить оружие так же быстро, как из кобуры.

Электронные часы на тумбочке между кроватями показывали 1:32.

С такого расстояния, под таким углом он не мог определить, открыты глаза Линды или нет.

— Ты спишь? — спросил он. - Да.

— Что произошло со всей твоей злостью?

— Когда я злилась?

— Не этим вечером. Ты говорила, что злилась долгие годы.

Она помолчала.

— Они собирались сделать из одной моей книги телесериал.

— Кто?

— Психопаты.

— Из какой книги?

— «Сердечный червь».

— Раньше ты ее не упоминала.

— Я смотрела телевизор...

— У тебя нет телевизора.

— В приемной одной из телекоммуникационных компаний. Они крутят там свои шоу, с утра до вечера.

— Как же они выдерживают подобное?

— Подозреваю, секретари у них надолго не задерживаются. Я пришла на совещание. Показывали дневное ток-шоу.

— И ты не могла переключить канал.

— Или бросить что-нибудь в экран. В этих приемных все мягкое, никаких твердых и тяжелых предметов. Можешь догадаться почему.

— К счастью, я туда не хожу.

— Все гости шоу были злыми. Даже ведущая, которая злилась ради них.

— Почему злые?

— Потому что считали себя жертвами. Люди относились к ним несправедливо. Родственники, общественная система, страна, сама жизнь, все обходились с ними несправедливо.

— Я предпочитаю смотреть реалистичные старые фильмы, — заметил Тим.