Маска Арибеллы - Анна Хогтон

Охранники смотрели на них скептически.

– Давайте-ка поглядим, – грубовато сказал один.

– Да уж, очень правдоподобно, – фыркнул второй.

– Это правда! – с яростью сказала Сеффи.

– Тогда почему вы не объявили об этом у ворот? А ну, пошли! Мы забираем вас на допрос.

Стражник схватил Арибеллу за руку. Пальцы закололо, и пришлось собрать всю волю, чтобы остановить вздымающуюся внутри силу.

В конце коридора послышался звук открывающейся двери.

– Что тут происходит? – спросил высокий голос.

Арибелла обернулась и увидела сверкающую маску и белую мантию. У неё перехватило дыхание.

Дож Венеции!

Охранники тут же согнулись в поклонах.

– Эти двое как-то пробрались во дворец. Мы поймали их, светлейший государь, – сказал первый из них, всё ещё державший Арибеллу. – Девчонки уверяют, будто явились к вам на аудиенцию, но непонятно, как они вошли.

Он посмотрел на своего спутника, который, видимо, и охранял двери.

– Мы от синьора Родольфо Фоскари, светлейший государь! – крикнула Арибелла, прежде чем охранник успел заткнуть ей рот. – Пришли поговорить об одном из заключённых. Мастере кружевных дел с Бурано.

– От Родольфо, говорите? – Несколько мгновений дож молчал, но потом широко раскинул руки. – Ну, что ж, друзья Родольфо – мои друзья. Отпустите моих гостей, будьте любезны. Идёмте. Обсудим всё в моих покоях.

Арибелла и Сеффи, всё ещё в сопровождении охраны, последовали за дожем через дверь в самую огромную комнату, какую только доводилось видеть Арибелле. Она была больше, чем даже любое помещение в гостинице «На полпути». Потолок вздымался на два этажа, и каждый дюйм стен был увешан тёмными картинами в позолоченных рамах. Даже потолок был расписан такой огромной фреской со множеством деталей, что у Арибеллы заслезились глаза.

Ища что-нибудь, на что можно смотреть, не рискуя заработать головную боль, Арибелла упёрлась взглядом в верхнюю часть комнаты, где были нарисованы лица. Она узнала характерные конусообразные короны и поняла, что здесь, видимо, изображены все дожи, когда-либо правившие Венецией. С этой стены они вечно следили за делами республики. Она заметила маленькую пушистую фигурку, повисшую на одной из рам. Ио! Она знала, что зверёк может позаботиться о себе.

– Оставьте нас, – сказал дож своим охранникам.

Те подчинились, хотя и без особой охоты.

Сеффи издала громкий неприличный звук в сторону мужчины, который удерживал её. Арибелла с облегчением почувствовала, что свободна. Она потёрла ноющую руку.

Теперь в комнате остались лишь дож, Арибелла с Сеффи да Ио, висящий под потолком.

– Прошу простить их за грубость, – любезно сказал дож своим высоким голосом. – Моя стража просто пытается защитить меня. Они ничего не знают о канноваччи и ваших волшебных масках.

Он с удовольствием посмотрел на красивую маску Сеффи и постучал пальцем в перчатке по своей собственной. Маска была украшена таким количеством бриллиантов, что их сверкание в свете ламп слепило глаза; и всё же она казалась слишком простой и незамысловатой в сравнении с масками канноваччи.

– Я ваш поклонник, как видите… А у тебя тоже есть? – спросил он Арибеллу.

Та не знала, что ответить. Она ненавидела свою жуткую маску и не желала показывать её такому важному человеку. И ей не хотелось, чтобы маска снова ужалила её, как сделала совсем недавно.

– Нет, – соврала Арибелла, чувствуя жар в своём кармане. – Пока нет.

Она почувствовала на себе взгляд Сеффи, но та ничего не сказала. Подруга, видимо, понимала, что Арибелла стыдится своей маски.

– Взгляните лучше на мою, – сказала Сеффи, пытаясь помочь Арибелле.

Она подняла маску, и дож наклонился, с любопытством разглядывая её. Арибелла видела сквозь прорези его маски бледно-голубые глаза.

– Чудесно, – сказал дож, но в его голосе скользнуло разочарование. Или, возможно, растерянность. Арибелла подозревала, что он пытается быть вежливым. Она задавалась вопросом, сколько дож на самом деле знает о канноваччи. Она думала о «львиной пасти» и подозревала, что канноваччи делятся с дожем только тем, что им выгодно рассказать.

Тем не менее приятно было слышать, что он знает Родольфо. Возможно, так будет проще уговорить его помочь отцу.

– А как поживает Родольфо? Надеюсь, он не болен, как я? – Дож закашлялся. – Страшная вещь – старость. Это ужасно.

– О, нет. Он… – Арибелла осеклась.

Вероятно, лучше дожу не знать, что Родольфо запрещено посещать дворец.

– Он просто подумал, что лучше будет отправить меня, как дочь одного из ваших узников.

– Дочь? Ты хочешь сказать, что кто-то из твоих родителей в тюрьме?

Арибелла кивнула.

– Да, мой отец. И он не очень крепок здоровьем, синьор… я имею в виду светлейший государь.

Она покраснела.

– О, «синьор» вполне подойдёт, дорогое дитя.

– Спасибо, светлей… синьор. Моего отца обвинили в колдовстве, но это был не он, понимаете…

– Это была ты. – Дож кивнул. – Понимаю. И разумеется, ты не ведьма. Я всё исправлю в кратчайшие сроки.

– Вы освободите его?

– И как можно скорее. Хотя, как и вы, канноваччи, я связан определёнными условностями. Есть надлежащие правила поведения, которым я должен следовать. Но я могу гарантировать, что суд состоится как можно раньше и что он будет справедливым.

Арибелла надеялась, что папу просто отпустят, но всё же почувствовала прилив благодарности к доброму дожу.

– Правда?

– Ну конечно. В конце концов, канноваччи обеспечивают безопасность нашего города. Это меньшее, что я могу сделать. И до суда я позабочусь о том, чтобы с ним хорошо обращались.

– О, спасибо, синьор, спасибо! – Она посмотрела на Сеффи. Её подруга тоже просияла.

Ио что-то прощёлкал, и Сеффи подтолкнула её в бок. Арибелла вспомнила о втором поручении Родольфо.

– Синьор, есть ещё кое-что. Мы думаем, что в лагуне существует… зло. Тварь. Или твари… – прибавила она, не зная, поймёт ли дож, если она заговорит о призраке. – Они очень опасны. Пожалуйста, предупредите рыбаков, чтобы они не выходили на лов после наступления темноты и не плавали по лагуне ночью.

Дож кивнул.

– Моя стража уже патрулирует лагуну. Я уверен, что, если существует опасность, я узнаю первым. В конце концов, у нас одна цель: защитить Венецию.

Было приятно слышать эти слова из уст дожа, и Арибелла почувствовала, как огромная тяжесть свалилась с её плеч.