Однажды я разлюблю - Энни Уэст

– Я не хочу, чтобы ты уезжала. – Слова пролились на ее душу живительным бальзамом.

Имоджин, подняв голову, посмотрела ему прямо в глаза:

– Не хочешь?

Его улыбка была до неприличия сексуальной.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, милая.

Сердце Имоджин замерло. Этого не может быть!

– Разве тебе со мной плохо? – ласково спросил Тьерри, прокладывая пальцем дорожку от горла к ключице.

– Нет, конечно. Я… – слова давались ей с трудом, – мне очень здесь нравится.

Ей не важно, где находиться, лишь бы Тьерри был рядом. Нечаянно нагрянувшая любовь ослепляла. И как это ни к чему не обязывающий флирт так быстро перерос в настоящую любовь? Вероятно, она не создана для любовных интрижек.

– Я рад, что ты согласилась. Я опасался, что тебе здесь будет скучно.

Имоджин отрицательно покачала головой. Она наслаждалась тишиной и покоем поместья. Кроме того, в ближайший поселок можно дойти пешком, а город был в десяти минутах езды на машине.

– Ты правда хочешь, чтобы я осталась? – в ее вопросе Тьерри послышалось желание. Будто услышав его мысли, Имоджин торопливо продолжила: – Хочу, чтобы ты был до конца со мной честен.

Тьерри заколебался. Его взгляд беспокоил ее. Он как будто что-то скрывал.

Но что он мог скрывать? Узнав о ее болезни, он даже прекратил физический контакт с ней, заботясь прежде всего о ее здоровье, а не о своих сексуальных потребностях.

Он не станет ей лгать.

– Я хочу, чтобы ты осталась, Имоджин. – Его взгляд проник ей прямо в душу. Он улыбнулся, и напряжение между ними спало. – Только подумай, что мы имеем. – Его рука опустилась на прикрывавшую Имоджин простыню, слегка коснувшись ее груди. – Мы нравимся друг другу, в постели мы более чем совместимы, и у нас будет ребенок. Почему же нам не жить вместе?

Завороженная его прикосновениями и словами, Имоджин откинулась на подушки.

– Ты хочешь, чтобы мы оставались мужем и женой? – Ей необходимо было услышать это от него.

– Да. – Его улыбка не давала ей мыслить логически. – Это имеет смысл, Имоджин.

Какая-то часть Имоджин возликовала. Он хочет, чтобы она осталась, и не на правах очередной подружки. Имоджин знала, что будущее с Тьерри – это предел ее мечтаний. Когда она с ним, она чувствует…

– То, что у нас есть, – это хорошо, не так ли?

«Хорошо и только?» – пронеслось в голове у Имоджин.

Слово «хорошо» совсем не подходило к описанию ее чувства к Тьерри.

Она хотела что-то сказать, но передумала. Тьерри сначала держал ее в неведении относительно их будущего. Сейчас он предложил ей остаться. Да, он был внимательным, заботливым и страстным, но он не сказал, что любит ее.

Теперь ей стало все понятно.

– Значит, ты извлекаешь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Не так ли? – Она вспомнила, как еще в Париже он говорил о том, что не стремится к невозможному, а адаптируется к сложившейся ситуации.

– Почему бы нет? – беззаботно пожал плечами Тьерри, поставив крест на ее тайных надеждах и мечтах. – Мне все равно нужно когда-нибудь жениться. А тут у нас и ребенок на подходе.

Он, вероятно, заметил, что Имоджин изменилась в лице, но продолжал с присущим ему шармом:

– Мы нравимся друг другу, у нас фантастический секс, и мы уважаем друг друга.

– Ты это уже говорил, – заметила Имоджин небрежно. И только поэтому они должны быть вместе?

– Но это важные причины, – нахмурившись, ответил Тьерри, не понимая, почему Имоджин не задыхается от восторга. Я не могу жениться на женщине, которую не уважаю. Что же до секса… Не помню, когда он был лучше.

Имоджин застыла, испугавшись, что, если пошевелится, ее сердце разобьется вдребезги.

Имоджин мечтала о любви, а он расценил их отношения как коммерческую сделку по слиянию.

– Я не считаю, что это хорошая основа для брака, – твердо сказала Имоджин.

– Почему? Неужели ты веришь в романтические отношения и любовь? – спросил Тьерри с подозрением.

Инстинкт самосохранения заставил ее отрицательно покачать головой, хотя в душе все кричало, что именно этого она хочет.

– Я так и думал, – усмехнулся он. – Ты такая же практичная, как и я, тебе не нужны букеты, ухаживания и признания в вечной любви.

Имоджин сцепила зубы, стараясь сохранять хладнокровие. Тьерри не может знать о ее чувствах к нему. Тем не менее боль, причиненная его словами, не отпускала.

– Ты не веришь в любовь?

Его губы дрогнули в усмешке.

– Однажды я влюбился в девушку из соседнего поместья. Но она вышла замуж за другого. Тогда я считал, что мое сердце разбито, но с годами я стал думать по-другому. То, что я был отвергнут в молодости, не омрачило мою будущую жизнь. Я вполне счастлив тем, что имею.

С задумчивым выражением лица Тьерри поглаживал ладонь Имоджин, приводя ее в трепет.

– То, что мы имеем, очень ценно, Имоджин. Уважение, приязнь и ребенок – это прекрасное начало, поверь мне.

– Не забудь про секс, – с усмешкой, скрывающей боль, добавила она.

– Ни на минуту об этом не забываю, – сказал Тьерри, целуя ее в чувствительное местечко за ухом.

Имоджин вздрогнула.

– Дай-ка я тебя как следует согрею. – Тьерри потянулся к стоящему между ними подносу, чтобы убрать его.

– Нет, – запротестовала Имоджин, – я все еще голодна. – Еда наверняка будет иметь вкус опилок. Но Имоджин просто не могла сейчас заниматься с Тьерри любовью.

Ей не нужно было ни его богатство, ни его положение. Ей был нужен только он.

К горлу подкатила желчь. Имоджин едва не задохнулась.

– Ты в порядке? – Беспокойство в его глазах было настоящим.

– Все нормально, – прохрипела она, потянувшись за стаканом с минералкой. Вода отдавала металлическим привкусом, и Имоджин отставила стакан.

– Ты неважно себя чувствуешь? Тебя тошнит? – участливо спросил он.

– Да, мне что-то нехорошо. – Имоджин теребила простыню, стараясь не смотреть на Тьерри. Он ни в чем не виноват. Это она имела неосторожность влюбиться в него по уши.

– Я принесу тебе травяного чая.

– Спасибо, не нужно.

– Тогда ложись, я посижу с тобой, пока ты не заснешь.

Она действительно ему небезразлична. Надо быть совсем сумасшедшей, чтобы отвергнуть такого мужчину.

– Ты согласна остаться, Имоджин? – настойчиво спросил Тьерри.

– Я…

– Ты не пожалеешь. Нам будет хорошо вместе.

Вот опять это слово «хорошо». А она хочет любви.