Статус: бывшая - Дарья Сойфер

Таня с ложной скромностью улыбнулась. Чувствовала себя японским шеф-поваром, который только что на глазах у восхищенной публики раскромсал отточенными движениями тесака рыбу-фугу.

– Надо бы еще народ подсобрать… Взять тех, кто уже написал, добавить в друзья, разослать приглашения… А потом можно и рекламу.

– Так дорого же!

– Нет, – Таня отмахнулась. – Если настроить показ этой записи на подписчиц Байгозина… Какое у него там следующее мероприятие? Лекция в Сколково?.. Туда я все равно не проберусь, но можно глянуть, кто подписался… И прицельно по ним пройтись. Плюс там еще пресс-конференция у него. Перед «Синтезией». Вот будет забавно, если журналисты приедут, а он в полупустом зале…

– Господи, с кем я живу? – Люська в недоумении отстранилась и осмотрела подругу, будто видела ее впервые.

– А что?

– Да то, что ты… – Люська запыхтела, не в силах подобрать слова. – Все это время я думала, что ты – мышь мышью, а ты коварная! Лиса ты, вот кто!

– Просто немного разбираюсь в соцсетях. – Таня хотела отмахнуться, но телефон пиликнул оповещением. Потом снова и снова: девушки отвечали на ее послания. Одна за другой добавлялись в друзья, подписывались на группу.

– А откуда ты о нем знаешь?

– Он тебя тоже кинул?

– Не в курсе, кто запилил эту презенташку? Бомба!

Таня размяла пальцы, хрустнув костяшками, и начала отвечать. На третьем ответе поняла, что такими темпами управится в лучшем случае к февралю, а потому решила сделать еще одну запись.

«Всем привет! Меня зовут Таня, и я четыре года работала на Николая Байгозина», – начала она, но Люська прервала этот увлекательный процесс сочинительства.

– Ты чуешь, что творится? – заговорщически шепнула она у Тани над ухом.

– А? – Та не сразу отлипла от текста. – Что-то пригорело?

– Да я не об этом! Ты же, считай, соберешь целую армию! И теперь ты за них в ответе!

– В смысле? – Таня растерянно моргнула и уставилась на подругу.

– Ты – генерал, вот что! И тебе нужна стратегия. А для этого, – так в любом кино, хочешь, сама проверь, – нужен свой человек. «Крот».

На Таню свалилось слишком много информации, чтобы она могла быстро ориентироваться в Люськиных зоологических метафорах. Мышь, лиса, крот…

– Ты к чему клонишь? – не выдержала новоиспеченная генеральша.

– Надо браться за лысого. Ну, за Ваню этого, Краскова, – добавила Люся, когда Танино лицо вытянулось от изумления. – Звони ему срочно и соглашайся на свидание. Цель оправдывает средства.

Таня до последнего упиралась. Считала, что Красков ну никак не пригодится ей в войне с Байгозиным, но Люся давила, строчили новые интернет-знакомые, живописуя негодяйство женского гуру. Даже Савицкая, увидев размах сетевой движухи, тоже подписалась на группу и выказала Тане свой респект. Все сходились на том, что нельзя бросать начатое на полпути, и Байгозин заслуживает полного разгрома.

– Вы просто посидите вдвоем, ничего такого, – увещевала подругу Люська. – Если мужики нас используют, то почему нам нельзя?

– Потому что это… подло? – хмурилась Таня.

– Ох, Тандыр. Подло – изменять, врать и не давать тебе на работу устроиться. А составить парню компанию на вечер – милота и благотворительность.

– Я сама за себя заплачу! – Таня сжимала зубы с гордым видом, а в уме перебирала заведения, в которых можно поесть за разумную сумму, не толкаясь перед этим в очереди с подносом.

– Да хоть и за него, дело твое! Но у него-то работа есть, а у тебя – нема. Ты, главное, выясни, кого они там из журналюг позвали, вот и все.

– Ага, шикарное свидание! – язвила Татьяна. – Он мне: «Как ты чудесно сегодня выглядишь!» А я ему: «Спасибо. Не накидаешь список приглашенной прессы?»

– Не придуривайся! Выясни хотя бы, что за газеты. Потом наберешь им, мол, здрасте, я от Байгозина, не напомните, кто там собирается, мне надо уточнить время.

На это Таня не знала, что ответить. Нет, план был, конечно, сомнительным. Во-первых, в редакции бы, скорее всего, просто покрутили бы пальцем у виска. Мол, что мы вам будем напоминать, вы с человеком уже давно общаетесь. Во-вторых, она не была уверена, что Красков осведомлен обо всех этих вещах. Нет, если Байгозин решил уйти в глухую оборону после случившегося, то он мог выдать Краскову списки, чтобы ни один лишний человек на лекцию и последующую пресс-конференцию не просочился. Но все же здравое зерно в Люськиных словах было, и кое-что Таня выяснить могла.

Она и раньше вела переписку с журналистами. Некоторых знала лично, и вряд ли Байгозин затребовал во всех изданиях новых людей. Он ведь считал, что диверсию устроила Савицкая, а Таню всерьез не воспринимал. Да, он заблокировал ее рабочую почту, да, лишил администраторского доступа в группу. Но память-то он ей стереть не мог! Наверняка поручил все Леночке, и она организовала все впопыхах. Шутка ли: пресс-конференция за несколько дней! Кому-то сильно припекло после позорного ролика, и этот кто-то захотел во что бы то ни стало прокачать репутацию перед «Синтезией».

Сколько Таня знала Байгозина, он все грезил этим форумом. Для любого мало-мальски амбициозного коуча (а других, как правило, и не водится) «Синтезия» значила так же много, как красная ковровая дорожка для кинорежиссера. И соблазн лишить его этой мечты, подменить премию «Оскар» на «Золотую малину» был слишком велик. Если добраться до прессы, если убедить их, что обличительная статья станет информационной бомбой и принесет изданию куда больше, чем жалкие подачки Байгозина, то «Синтезии» для тренера номер один может не случиться вовсе. Либо он затрусит и на публике не появится, либо все же гордыня возьмет верх, и тогда Байгозин лицом к лицу столкнется с последствиями скотского поведения. Увидит, к примеру, пустой зал или попадет под град тухлых помидоров. Что бы ни случилось, его карьера гуру на этом или пошатнется, или закончится. И тот, и другой вариант Таню устраивал. Хотя бы потому, что после этого любой нормальный работодатель не станет доверять словам лжеца и мошенника, и Таня спокойно устроится куда захочет. Может, даже найдет способ донести правду до Ларисы и будет получать неплохие деньги в клинике пластической хирургии. А если по Таниной вине Красков останется без работы, то она костьми ляжет, чтобы пристроить его куда-нибудь. В конце концов, в модных клиниках безопасность должна быть на высшем уровне.

Именно так Таня утешала свою совесть, когда звонила Ване, назначала время и наряжалась перед зеркалом, как будто готовилась стать главным блюдом на жестоком ритуале жертвоприношения. Хотя по факту именно Краскова она использовала в роли барашка. Надела самую закрытую блузку, самую серую и бесформенную юбку, чтобы никакого намека на продолжения Ваня не углядел, даже рассмотрев ее через армейский бинокль. В такой юбке Таню бы не просто пустили в самый строгий мужской монастырь, но и приняли бы за послушницу соседней женской обители. Если бы кто-нибудь однажды додумался создать антисексшоп, магазин, призванный бороться с человеческими пороками, то там, на главной витрине, аккурат между поясом верности и книгой о венерических болячках, повесили бы именно эту юбку.