Водоворот - Фруде Гранхус

Она направилась в дом.

Никлас последовал за ней на кухню, переполненную разными украшениями. Тетка достала фотоальбом из нижнего ящика старинного шкафа.

– Эллен никогда особо не интересовалась фотоархивом, – сказала она, как бы извиняясь за то, что альбом был только один.

Под пристальным взглядом тетки Никлас начал листать альбом. На фотографиях, помимо тетки и ее покойного мужа, были запечатлены мужчины в ее жизни. Еще были фотографии из летней поездки в отпуск с подругой, но после того, как тетка на удивление точно назвала место и дату поездки, стало очевидно, что множество лет не было увековечено вовсе. В заднем кармане альбома лежали снимки плохого качества – пожелтевшие или побледневшие. Тетка с грустью указала на фотографию родителей Эллен, и Никлас быстро проглядел не относящиеся к делу снимки. Последней лежала групповая фотография школьных времен. Тетка мельком взглянула на ее, потом резко вырвала альбом у Никласа и захлопнула его. Никлас готов был признать, что не сдвинулся в расследовании ни на шаг, но вдруг ему в голову пришла одна мысль.

– Эта групповая фотография, – сказал он.

– И что с ней?

– Эллен на ней в седьмом классе, не так ли?

– Именно так я и сказала.

– Кто-нибудь из ее одноклассников еще живет здесь?

– Не думаю. Не всех, как Эллен, заботят их корни.

– Можно еще раз взглянуть на снимок?

– Господи, Эллен в коме, а вы пристаете ко мне с этой ерундой, – женщина поморщилась и опустилась на стул. Грузное тело сотрясали тихие рыдания.

– Мне кажется, что мотив преступления лежит в глубоком прошлом. Я подумал, что если кто-то из них все еще живет здесь…

Тетка помотала головой, словно стряхивая сомнения, и вгляделась в фотографию. На ней было шесть детей, включая девочку, похожую на Эллен Стеен.

– Только Лилли Марие. Очень сомнительная дама, на мой взгляд. Она живет одна возле Лейте. Я слышала, она занимается гаданием.

– Гаданием?

– Да, по телефону, – ответила тетка и высморкалась.

* * *

Ему пришлось потрудиться, прежде чем он отыскал типичный северонорвежский домик, одиноко стоящий на склоне горы. Звонка не было, но Никлас решил, что хозяйка уже заметила его машину и наверняка ждет, когда он постучит в дверь. Никто не ответил. Он толкнул дверь. Скрипнув, она открылась, послышались звуки медитативной музыки. Никлас прошел по коридору, заметил дверь справа и снова постучал. Музыка сразу же стихла. Он представлял себе гадалку огромной ведьмой с всклокоченными волосами, одетой в странные цветастые одежды. Но женщина, которая открыла дверь, была невысокой и стройной, а одежда – вполне обычной.

– Да?

– Вы – Лилли Марие?

– А что? – Она склонила голову.

– Я Никлас Хултин, – он решил, что форма сама по себе все объяснит.

– Заходи, Никлас.

Дом Лилли Марие был окрашен в веселые цвета – дизайнер интерьеров был бы шокирован. Никлас прошел за ней в небольшую узкую гостиную, потолок в которой был зеленым, а стены – оранжевыми. Женщина предложила ему сесть в кожаное кресло, а сама разместилась на двухместном диване напротив. В углу стояло большое кресло с подлокотниками, на одном из них висела гарнитура, а на маленьком круглом столике стоял телефон.

– Чай?

Лилли Марие пододвинула Никласу небольшую чашку с азиатским мотивом, и он не смог отказаться.

– Зачем пришел?

– Эллен Стеен, – Никлас решил сразу перейти к делу.

– А, Эллен. Это ужасно, – голос женщины звучал мягко, но в то же время раздражающе равнодушно, как будто она по привычке говорила в натренированной телефонной манере.

– Вы были одноклассницами?

– Хм, – она насыпала в свою чашку какие-то травки и хорошо размешала.

– Вы общаетесь?

– Здороваемся при встрече, не более того. То, что в маленьких городках все друг друга знают, – миф. Скорее, наоборот.

Он почувствовал затаенную обиду и вспомнил, как относится тетка Эллен Стеен к профессии Лилли Марие.

– Вы хорошо помните, какой она была в школе?

Она наморщила лоб.

– Хорошо ли я помню? Не знаю, к чему ты клонишь, но я, как и большинство людей, помню отдельные моменты.

– До того, как на нее напали, были найдены куклы.

Лилли Марие отпила чай:

– Я слышала об этом.

Она старалась не смотреть Никласу в глаза.

– Куклы старинные, поэтому я подумал, что они каким-то образом связаны с ее прошлым. Вы вместе ходили в школу, может быть, дружили?

– Лучшими подругами мы не были, но иногда заходили друг к дружке в гости. Я переехала сюда, когда перешла во второй класс, поэтому была очень популярна первые месяцы. Потом интерес угас.

Он открыл сумку и достал кукол. Было очевидно, что Лилли Марие их узнала. Она пыталась сохранить равнодушное выражение лица, но не могла отвести глаз от кукол.

– Вы их раньше видели?

Она помотала головой, схватила чашку двумя руками и прижала к лицу.

Он ждал. Лилли Марие не сводила глаз с чашки.

– Расскажите.

Она продолжала смотреть в чашку.

– Это куклы Эллен?

Она сидела неподвижно, и он подумал, что она отчаянно ищет пути отступления. Потом она помотала головой.

– А чьи? – спросил он.

Лилли Марие встала, подошла к телефону и нажала кнопку. «Автоответчик», – подумал он. Она села, опять поднесла ко рту чашку, потом наклонила голову, как будто молилась о прощении. Когда она, наконец, подняла глаза, в них отразились самые печальные воспоминания.

– Это история одной семьи, – прошептала она.

Их было, по меньшей мере, четверо. Женщины. Рино спрятался за одной из гигантских пил. Сначала были слышны только отдельные слова, женщины просто обменивались любезностями. Затем, по-видимому, они расселись – голоса затихли. Он подумал, что, скорее всего, они сели за круглый стол, и на цыпочках подкрался к двери. Все еще сложно было различить что-то помимо отдельных бессвязных слов, но вдруг раздался громкий голос, и Рино прижался ухом к двери.

– У тебя дома? Он был у тебя дома?

– Спрашивал о Киме. И о Томми. Он считает, напавший на Кима мстил за то, что тот был ужасным отцом.

Говорила Ренате Оверлид.

– Он так сказал?

– Ну, почти так.

– Черт подери!

– В чем дело? – раздался другой голос.

– Ничего. Мы ничего плохого не делали.