Тайный любовник - Патриция Гэфни

Они вернулись к мосту, отхлебывая из бумажных стаканчиков сладкий лимонад.

– Кто эта девушка? – спросил он небрежно, облоко-тясь о перила и показывая стаканчиком направление. Софи повернула голову.

– Какая девушка?

– Вон та, в голубом платье. Небольшого росточка, с черными волосами.

– О, это Сидони Тиммс.

Хорошенькая Сидони работала на молочной ферме в Линтон-холле. Последнее время она водила дружбу с Уильямом Холиоком, управляющим лорда Мортона, – но мужчина, с которым она сейчас стояла, был не Уильям. Софи прищурилась, разглядывая его; она была совершенно уверена, что никогда не видела его прежде, так отчего же его лицо казалось ей таким знакомым?

– Интересно, с кем это она? – пробормотала Софи больше себе самой, нежели обращаясь к мистеру Пендарвису.

– Это мой брат.

Она удивленно повернулась.

– Ваш брат? В самом деле? Ну, тогда ничего удивительного.

– Что вы имеете в виду?

– Я все думала, кого он мне напоминает. – Она внимательно изучала «Коннора» Пендарвиса. Одного роста с братом, такой же черноволосый, с такими же тонкими и энергичными чертами лица, он отличался от него болезненной бледностью и невероятной худобой. Он был все еще привлекателен – и мог очаровывать, судя по оживлению Сидони, – но он был так серьезно болен и так похож на брата.

Глядя на него, Софи испытывала непонятное чувство, как будто что-то настораживало. Откуда эта необъяснимая подозрительность?

– Мне кажется, они флиртуют, – заметила она, просто чтобы что-то сказать, отгоняя непрошеные мысли. Он ухмыльнулся.

– Мисс Тиммс следует быть осторожной. Мой брат воображает, что неотразим.

– Она молочница на ферме в Линтон-холле, – возразила Софи, – и отнюдь не глупа. Но, должна признать, вид у нее довольный.

Сидони, подперев щеку пальчиком, глядела перед собой, явно находясь во власти чар мистера «Коннора» Пендарвиса, который, склонившись над ней, словно черный аист, что-то нашептывал ей на ушко.

– Молочница, говорите? Что ж, брат знает свое место. Похоже, я единственный из Пендарвисов, кому следовало бы лучше знать свой шесток.

Софи поглядела на него. «Ну вот, – с сожалением подумала она, – мы вновь возвращаемся к прежнему». Но ничего не возразила в ответ, не желая непременного в таком случае возобновления спора. Видно, они так и будут в своих разговорах постоянно возвращаться к теме положения человека в обществе.

Вдруг сердце у нее екнуло. Она заметила Онорию, которая, придерживая юбки и выпятив грудь, спешила к ним, нацелив на них взгляд темных глаз, словно орлица, углядевшая добычу. Она хотела было предупредить Джека – но о чем? О надвигающейся неприятности? Но Онория, как ни крути, ее кузина; никто не станет выдавать едва знакомому человеку свою неприязнь к родственнику.

– София!

Онория была просто не способна звать ее Софи, и так было всю жизнь. Однажды, когда они были детьми, Софи совершила ужасную ошибку, назвав ее для краткости Оно, и больше не повторяла своей оплошности, чтобы вторично не выслушивать целой лекции, которую ей прочитали без тени юмора, о неподобающем ее поведении, фривольности и дурном воспитании.

– Привет, Онория. Как ваш пикник, ты довольна?

Напрасные усилия; Онория махнула рукой, словно отметая ее слова, и вновь произнесла: «София!» – с еще большим неудовольствием на лице. Поднявшись на мост, она остановилась перед ними; щеки ее пылали, глаза горели праведным огнем – верный признак того, что она собралась выполнить свой, как она считала, долг.

Софи попробовала другой ход.

– Позволь представить тебе мистера Пендарвиса. Мистер Пендарвис, это моя кузина, мисс Вэнстоун.

По его тону – официальному, настороженному – она поняла, что его не было нужды предупреждать.

– Рад познакомиться, мисс Вэнстоун.

Проигнорировав его, Онория заявила не терпящим возражения тоном:

– София, пойдем, пожалуйста, со мной. – Слово «пожалуйста» ничуть не смягчило впечатления от повелительного тона.

– Мистер Пендарвис один из моих…

– Я знаю, кто этот человек. Идем, София, отец ждет нас.

Софи вспыхнула и ответила, отчетливо выговаривая слова:

– Боюсь, это невозможно. Как ты можешь видеть, я занята. – У Онории тревожно вытянулось лицо. – Но, может, я не правильно тебя поняла? – добавила Софи. – Может быть, вы приглашаете нас обоих присоединиться к вам?

– Нет, ты поняла меня правильно.

– Ясно. В таком случае я отклоняю ваше предложение.

Теперь ничья. Она не могла представить, чтобы Онория устроила сцену; это было бы слишком некрасиво и ниже ее достоинства в данной ситуации. Софи спокойно стояла, безмятежно глядя в яростные глаза кузины и ожидая, когда та повернется и оскорбленно зашагает прочь, Но она недооценила глубину ее возмущения.

– Неужели ты хочешь сказать, что останешься с этим человеком! – потрясение воскликнула Онория и брезгливо поморщилась. – Нет, конечно же, нет. Я настаиваю, чтобы ты пошла со мной, София, притом немедленно.

Софи избавилась наконец от замешательства и ответила с гневом, который в ней вызвала выходка кузины:

– Онория, пожалуйста, оставь нас. Мистер Пендарвис сопровождает меня на этом празднике.

– София…

– Я не могу присоединиться к тебе и дяде. – Иногда в гневе она становилась безрассудной. – И вечером не смогу. Мистер Пендарвис пригласил меня посмотреть танцы у костра, и… я приняла приглашение.

Ужас, изобразившийся на лице кузины, мог бы рассмешить ее, не будь ситуация столь неприятной. Онория беззвучно раскрывала рот, но не могла выговорить ни слова. Она отпрянула назад, словно увидела перед собой что-то страшное, потом круто развернулась и помчалась к отцу, чтобы рассказать обо всем.

Софи испытала большое облегчение и странный подъем, когда Онория оставила их. Сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, она прислонилась спиной к холодному камню перил и дрожащими губами улыбнулась Джеку.

– Ушла наконец-то. Слава богу.

Но он не улыбнулся в ответ. Более того, его губы побелели от гнева.

– О, мне так неприятно, – торопливо начала Софи. – Моя кузина невольно оскорбила вас. Она иногда бывает просто невыносима. Прошу прощения…

– Неужели вы думали обрадовать меня, сказав, что мы проводим вечер вместе?

– Что? Я…

– Постарались придумать самое ужасное? Что наверняка шокировало бы ее и она в панике убежала?

– Нет, вы не…

– Это бестактно по отношению ко мне, мисс Дин. Вы сделали мне одолжение. Простите, но я вовсе не трепещу от восторга и не могу поблагодарить вас за предложение, высказанное таким образом. – Он сухо поклонился и пошел прочь.