Константин Великий. Первый христианский император - Джордж Бейкер

Имя Максимина Дазы не стоит под этим эдиктом, однако некоторое время спустя городские власти в его провинциях получили указание прекратить любые действия, направленные против христиан. Многие христиане были выпущены из тюрем, поскольку именно в провинциях Максимина христиан преследовали особенно жестоко.

В эдикте Галерия не содержалось никаких конкретных положений. Он заявил, что выпустит отдельным документом указания судам относительно толкования спорных законов. Никто не знает, что это были за указания. Только на основании разрозненных и довольно туманных фактов можно вычленить крупицы правды[28]. Эдикт Галерия не давал христианам безусловной гарантии терпимого отношения к их религии и не пытался компенсировать ущерб, причиненный церкви.

Компенсировать ущерб, причиненный отдельным лицам, было вообще невозможно, и об этом даже не стоило и думать… Эдикт о веротерпимости был лишь попыткой изменить способ достижения того же самого результата. Христианские церкви должны были стать коллегиями: корпоративными органами с правами и обязанностями, определенными законом. В те дни коллегии быстро становились закрытыми, организованными по наследственному принципу структурами. Христианская церковь должна была стать подобным же замкнутым сообществом, существующим с дозволения и под защитой государства[29]. Христиане не спешили с энтузиазмом откликнуться на этот эдикт. Довольно скоро стало ясно, что им не нужна такая веротерпимость. Схватка началась заново. Церковь отказалась быть одной из коллегий; она отказывалась строить свою организацию по наследственному принципу и стать закрытым сообществом. Христиане настаивали на свободной организации и открытом доступе в сообщество и божественном происхождении своего учения… Отстаивая эти принципы перед лицом пыток и преследований, она делала то, чего не делала и не могла делать никакая другая группа в римском обществе. Она препятствовала созданию в империи жесткой структуры унифицированных институтов. Ее деятельность гарантировала, что в будущем политический организм Европы будет представлять собой объединение свободных политических ассоциаций, а не замкнутых, построенных по наследственному принципу каст.

Галерий умер в Сардике. Старшим августом стал Максимин Даза. Цезарь Лициний получил власть в Иллирии.

Смерть Галерия означала перегруппировку сил – теперь соперников осталось четверо. Константин и Лициний (оба подписали эдикт о веротерпимости) пошли навстречу друг другу. Максимин Даза и Максенций имели мало общего и едва ли могли найти серьезные основания для объединения. Однако они по возможности пытались противостоять общему врагу. Тем не менее их позиция была заметно слабее, чем у их противников.

Исход ситуации зависел от того, каковы будут отношения Константина и Максенция. Политика Максенция была весьма агрессивной. Он намеревался воплотить свои притязания на роль единственного августа, захватив всю империю. Однако положение Максенция было не слишком прочным. Чтобы удержаться у власти, он должен был действовать. Но в каком направлении?

В его намерения безусловно входила война. Соответственно предстояло решить единственный вопрос: с кем воевать – с Константином или с Лицинием? Для войны с Максимином Дазой у Максенция не было ни повода, ни возможности. Гораздо легче было нанести удар Константину, сдерживая при этом Лициния, чем наоборот. Таким образом, все соображения говорили за то, что в первом раунде в схватку вступят Константин и Максенций.

Смерть Максимиана Геркулия создала предлог. Хотя у Максенция не было особых поводов жалеть о жестоком и честолюбивом старом вояке, он использовал его смерть в пропагандистских целях. Было гораздо удобнее апеллировать к общечеловеческим чувствам, чем к холодной логике политического расчета. Война кажется гораздо более нравственной, когда она оправдана сыновьими чувствами. Общественность Италии не могла определиться в своем выборе. Чтобы подтолкнуть ее к окончательному решению, требовалась пропагандистская кампания, проведенная под лозунгами сыновней любви и обличения эгоизма богатых бездельников… Максенций был готов возглавить крестовый поход против класса, выдающимся представителем и украшением которого был он сам. Его лозунгом стало: «Налогообложение богатых, месть убийце Максимиана!»

Однако Италия откликнулась на этот призыв не с той готовностью, на которую он рассчитывал. Историки полагают, что он посвящал делам слишком мало времени. Все знают, что работа и развлечения требуют полной самоотдачи и плохо сочетаются. Поэтому Константин, предпочитавший заниматься делом, подготовился к борьбе первым.

Богатые бездельники не теряли времени даром и послали своих представителей к убийце Максимиана. Они умоляли его спасти Италию. Факты, которые они могли сообщить ему, представляли особый интерес. Действия Максенция во время восстания в Африке убедительно свидетельствовали о том, что его главной целью была конфискация имущества в пользу императорской казны. В Италии Максенций оказывал давление (и не всегда только моральное) на самых богатых своих подданных с тем, чтобы вынудить их делать пожертвования в казну сверх установленных законом налогов. Возможно, он нуждался в деньгах; однако, к несчастью для него самого, создавалось впечатление, что он тратит эти деньги не столько на общественные, сколько на личные нужды. Большинство людей гораздо охотнее дают деньги, когда знают, что они тратятся на достижение неких далеко идущих целей, а не на удовольствия государственных деятелей… Таким образом, Максенций добился совсем не тех результатов, на которые он рассчитывал. Его политика налогообложения богатых только привела крупных землевладельцев-нехристиан в один лагерь с христианами, чьи чувства он оскорблял своим скандальным поведением, а эти две силы в большой степени определяли общественное мнение в Италии, Африке и Испании. Встречи с представителями богатых итальянцев, вероятно, убедили Константина в том, что почва готова и он может действовать, не боясь опередить события.

Таким образом, именно Константин выбрал место, время, стратегию и условия решающей схватки. Она назревала давно; теперь он сам сделал шаг ей навстречу.

Стремительность наступления прямо пропорциональна степени подготовленности к войне. Шесть лет прошло с тех пор, как Константин покинул Йорк. Если нам нужны какие-то доказательства того, что его италийская кампания задумывалась и готовилась очень давно, мы можем найти их в быстроте его действий. Как только из всего хода политических событий стало ясно, что война неизбежна, Константин смог призвать к оружию армию, которая готова была действовать незамедлительно.

Это был сентябрь – то самое время, когда 500 лет назад Ганнибал совершил переход через Альпы. Маневренные войска Константина выступили из Арля по главной дороге, которая после подвига Ганнибала была проложена через перевал горы Женевр, и захватили Сегуэнсо на итальянской стороне водораздела, прежде чем защитники крепости сообразили, что происходит. Италийская армия, охранявшая перевал, сразу же выступила им навстречу. Однако она не дошла и до Турина, когда ее встретили передовые отряды армии Константина. Максенций взял на вооружение последние достижения военного искусства, выработанные на восточных границах империи. Его ударной силой были отряды азиатской тяжелой кавалерии (эти отряды и два века спустя сметали все на своем пути). Однако проверенная тактика Сципиона и Цезаря доказала свою надежность. Не в силах противостоять железной дисциплине и маневренной армии, кавалерия отступила, а потом просто бежала.