Звездолет "Иосиф Сталин". На взлет! - Владимир Перемолотов

– Это мистер Линдберг. Мой тезка!

– А-а-а-а! – сразу вспомнил миллионер. – Авиатор!

– Лучший авиатор! – почтительно поправил его шофер. – Его знает весь мир!

Линдберг уже вошел в отель, но некоторые корреспонденты продолжали пережигать лампочки, чтоб запечатлеть хотя бы спину героя.

«Весь мир? – подумал миллионер. – Может быть, это как раз то, что нужно?»

…По стенам кабинета стояли шкафы, за стеклом которых хранились археологические находки, сделанные и самим Вандербильтом, и финансируемыми им многочисленными экспедициями, – черепа, осколки керамики и несколько золотых фигурок чьих-то Богов. Газеты писали, что историей мистер Вандербильт интересовался очень живо и денег на исследования не жалел. Оттого экспонатов в шкафах имелось множество. То, что не было золотым, наверняка было уникальным и стоило дороже золота. Несколько минут хозяин молчал, давая гостю проникнуться торжественностью момента, который тот не понимал. Чарльз Линдберг, великий летчик, год назад первым в мире перелетевший Атлантический океан, оглядывался с любопытством, но и только. Шкафы, древности, пыль времени за прозрачными стеклами.

И не одной модели аэроплана…

– Как вы думаете, почему я пригласил вас сюда, мистер Линдберг?

Авиатор повернулся. Хозяин дома стоял в дверях, одетый в строгий деловой костюм.

«А разговор-то будет о делах…» – подумал гость, а вслух предположил:

– Затрудняюсь ответить. Может быть, вы нашли модель какого-нибудь древнего летательного аппарата и хотите поразить меня ею?

Он усмехнулся почтительно, чувствуя границу, разделяющую их. Все-таки перед ним стоял один из самых богатых людей Америки.

Археолог-любитель верно оценил юмор героя Атлантики и вежливо рассмеялся. В несколько шагов он оказался рядом и с чувством тряхнул руку летчику. Пожатие герою Атлантики понравилось – короткое, энергичное…

– Нет. Я хотел бы обсудить с вами вопросы, далекие от авиации, но близкие политике.

– Я далек от политики…

– Все мы далеки от нее, правда, только до тех пор, пока политика сама не начнет вмешиваться в нашу жизнь… Как вы относитесь к большевикам?

Вопрос был из числа тех, на которые нельзя отвечать не подумав. Не потому, что нельзя ответить одним словом, а потому что никогда не задумывался об этом.

Авиатор поднял брови, потом опустил их, словно пытался заглянуть в собственную душу.

– Никак, – честно ответил он на вопрос. – Это самое правильное слово. Никак.

Хозяин кивнул, словно и не ждал ничего другого.

– То есть вы не видите в них угрозы для Америки?

– А она есть?

Вандербильт ответил не сразу. Он подошел к одному из шкафов, погладил его, словно тот был живым. За стеклом лежали несколько невзрачных вещиц и что-то блестящее. Совсем близко в стеклянной дверце лежала шипастая дубинка из черного дерева.

– Я привел вас сюда, чтоб кое-что проиллюстрировать. Все это – остатки прошлых цивилизаций. Вы знаете, отчего они погибли?

Вопрос был явно риторическим, и Линдберг только вежливо поднял брови.

– Они погибли оттого, что не смогли вовремя отразить удар своих врагов. Или не увидели их…

– Неужели и их всех погубили большевики? – как мог серьезно спросил Линдберг.

– Вы шутите, – ответил миллионер, – и значит, не чувствуете угрозы с их стороны… К сожалению, не вы один. Никто не хочет задуматься, что если мы не поторопимся, то от нас не останется даже этого…. Никто не воспринимает их всерьез… Мистер Линдберг! Я хотел бы предложить вам работу!

– Я не хочу быть частным пилотом, – резко сказал летчик и, смягчая свой отказ, поправился: – Даже у вас, мистер Вандербильт.

По удивлению, с которым на него посмотрел хозяин, гость понял, что ошибся. Мистер Вандербильт подтвердил это.

– Нет. Нет. Речь идет совсем о другом. Мне вы нужны как личность, как человек, которого уважают по обе стороны Атлантики. Позвольте я все объясню…

Он опустил руку в ящик стола.

Линдберг слегка напрягся. У него в его собственном кабинете в этом ящике стола лежал револьвер, но через секунду, к облегчению своему, понял, что ошибся. Хозяин положил на стол что-то звякнувшее о край серебряного подноса, на котором стоял коньяк и ящичек с сигарами. Чарльз протянул руку, но хозяин остановил ее на полпути.

– Это очень опасно. Посмотрите из моих рук.

То, что мистер Вандербильт держал на ладони, больше всего напоминало не вещь, а половину вещи. То ли рукоять, то ли обломок трубки, а более всего – небрежно сделанное стремя от спортивного седла. Он сам видел такие, когда играл в поло, в Сент-Луисе. Чарльз невольно скосил глаза в сторону хозяйской археологической сокровищницы.

– Это что, очередная археологическая находка? – усмехнулся он, стараясь шуткой не обидеть хозяина. – Одно из стремян царя Ашоки?

– В этой вещи археологии не больше, чем в завтрашней газете, – серьезно ответил эксцентричный миллионер. – Но она может стать причиной гибели Западной цивилизации.

Гость пригляделся, не видя, но пытаясь уловить угрозу от этой малости. Он представил, как большевики, набрав в дырявые и грязные рогожные мешки таких вот трубок, влезают в свои дрянные деревянные аэропланы и носятся над Европой, разбрасывая их над головами всяких французов и немцев. Бог с ними, с французами. Сам Чарльз против них ничего не имел, а вот немцы… Этих-то стоило бы погонять пусть даже руками большевиков.

Он сдержал смех. Все-таки лицо мистера Вандербильта было очень, очень серьезно. Пусть не его точка зрения, но его миллионы заслуживали уважения и сдержанности.

Утонченно вежливо знаменитый пилот спросил:

– Значит вы, мистер Вандербильт, считаете, что красные начнут бросать эти штуки нам на голову? Это что, гранаты нового вида?

Миллионер не обиделся.

– Наверное, процент дураков среди большевиков не больше, чем среди людей нашего круга.

Он вопросительно посмотрел на гостя. Тот только плечами пожал, показывая, что не принимает слова на свой счет.

– Поэтому бросать это нам на головы они вряд ли будут…

– Слава богу! А то я уж было подумал…

Не дослушав, хозяин осторожно, видно было, что это дело и для него в диковинку, что-то сделал с трубкой и в мгновение над рукояткой (Именно! Именно рукояткой!) взвилось зеленоватое мерцание. Оно оказалось изумрудно-зеленым у основания, там, где пальцы мистера Вандербильта сжимали рукоять, и постепенно истончалось, поднимаясь вверх. Для гранаты это было слишком. Это все больше походило на елочную игрушку.

– Что это? Китайский фонарик?

Он спросил это, не стараясь скрыть насмешки. Человек, обладающий таким количеством миллионов, мог позволить себе и более странные шутки.