Искусство самовыражения - Колин Гувер

Я устала играть в его головоломки. Так устала.

Я падаю за парту, за которой сижу на его занятиях. Он стоит передо мной без всякого выражения — его невозможно прочитать. Руки он засунул в карманы, а сам прислоняется к доске.

Затем он медленно обходит меня и садится за парту позади. Я продолжаю смотреть вперед, а он наклоняется, достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо. Мое тело напрягается, когда он говорит:

— Я не думал, что это будет так сложно.

Мне не хочется давать ему удовольствие видеть мои слезы, что текут по щекам.

— Прости за то, что сказал тебе раньше, о четверге. Но, по большей части, я был честен. Тебе нужен кто-то, кто присмотрит за Келом, и я сам сделал посещение слэма обязательным. Но мне не стоило так реагировать. Потому я и попросил тебя придти, чтобы извиниться. Больше такого не случится, обещаю.

Вдруг дверь в кабинет распахнулась, и Уилл вскочил со стула. Эдди с любопытством посматривала на нас с дверного проема. В руках у нее была моя сумка, которую я оставила в столовой. Я не могу спрятать слезы, которые все еще текут из моих глаз, потому просто отворачиваюсь. Мы с Уиллом ничего не успели сделать, чтобы скрыть царившее напряжение.

Эдди поднимает ладони вверх и аккуратно ставит мою сумку на парту рядом с дверью. Затем она начинает пятиться и шепчет: «Виновата… продолжайте» и закрывает за собой дверь.

— Просто отлично, — пробормотал он.

— Не обращай внимания, — говорю я, вставая и направляясь к своим вещам. — Если она спросит меня об этом, я просто скажу, что ты был недоволен, что я сказала «мудак». И придурок. И идиот. И ублюд…

— Спасибо, я понял! — оборвал он.

Я уже положила ладонь на ручку, когда парень вновь меня позвал. Я замираю.

— Я также хотел извиниться… за вчерашнее.

Я поворачиваюсь к нему.

— Жалеешь, что дал этому случиться? Или жалеешь о том, как это остановил?

Он наклоняет голову и пожимает плечами, будто не понимает суть вопроса.

— О всем. Это не должно было случиться.

— Ублюдок, — заканчиваю я.

***

Двигатель моего джипа издает знакомое мурчание, когда я завожу его, и это тоже меня бесит. Я ударяю кулаками о руль, желая о стольких вещах. Хотела бы я не знакомиться с Уиллом в первую неделю после нашего переезда. Было бы намного легче, если бы я впервые встретилась с ним на занятии. Или, еще лучше, хотела бы я никогда не переезжать в Ипсиланти. Хотела бы, чтобы папа был жив. Хотела бы, чтобы мама перестала скрытничать о своей работе сверхурочно. Хотела бы я, чтобы Колдер не проводил каждый день в нашем доме. Он слишком напоминал мне о Уилле. Хотела бы я, чтобы Уилл никогда не чинил мой джип. Ненавижу, что он такой внимательный. Было бы куда легче ненавидеть его, если бы он действительнобыл тем, кем я его назвала сегодня. Господи, не могу поверить, что я вправду назвала его такими словами. Стоп, никакого сожаления.

***

Я забираю мальчиков после школы и везу нас домой. Приезжаем мы раньше Уилла, но сегодня я не собираюсь высматривать его в окне.

— Мы будем у Колдера, — кричит Кел, хлопая дверью джипа.

Хорошо.

Выйдя из машины, я слышу, как мама разговаривает с кем-то в спальне. Я замираю у двери. Слышно только ее голос из чего понятно, что разговор по телефону. Обычно я бы ни за что не стала бы подслушивать. И все же, ее поведение в последнее время заслуживает некой реакции. Или, может, моеповедение заслуживает некого восстания. В любом случае, я прижимаюсь ухом к двери.

— Я знаю. Знаю. Я скоро расскажу им, — шепчет она. — Нет, думаю, будет лучше, если я сделаю это сама… Конечно. Я тоже тебя люблю, солнце.

Она вешает трубку. Я тихо крадусь в свою спальню и проскальзываю за дверь. Закрыв ее, я оседаю на пол.

Прошло семь месяцев. Ей понадобилось семь месяцев, чтобы пережить это. Она ведь не может с кем-то уже встречаться, но ее слова по телефону были предельно ясными. Я вновь на первой стадии: отрицание.

Как она могла? И, кто бы ни был этот мужчина, он уже хочет нам представиться? Мне он уже не нравится. Какая наглость! Как она могла ругать Уилла, когда ее действия такие же плачевные, если не хуже? Первая стадия проходит моментально. Я вновь на второй: гнев.

И все же, я решаю не поднимать эту тему сейчас. Мне нужно узнать побольше, прежде чем предъявлять ей обвинения. Я хочу взять верх в этой ситуации, а для этого нужно немного поразмыслить.

— Лэйк? Ты вернулась? — Она стучит в мою дверь. Мне приходиться подвинуться вперед и встать на ноги, чтобы убраться с дороги, пока она не открыла ее. Она зашла как раз, когда я вставала, на что мама удивленно приподняла бровь.

— Что ты делаешь?

— Растягиваюсь. Спина очень болит.

Она на это не купилась, потому я свожу сзади руки и вытягиваю их вверх, наклоняя туловище вперед.

— Выпей аспирин, — говорит она.

— Ага, хорошо.

— Сегодня ночью я работаю, но у меня достаточно времени, чтобы отоспаться, потому сейчас я собираюсь прилечь. Можешь посмотреть, чтобы Кел помылся, прежде чем лечь спать?

— Конечно.

Мы обе начинаем двигаться по коридору.

— Мам, подожди.

Она оборачивается, ее ресницы прикрывают налитые кровью глаза.

— Я собираюсь погулять в четверг. Ты не против?

Она смотрит на меня с подозрением.

— С кем?

— Эдди, Гевином и Ником.

— С тремя парнями? Ты никуда не пойдешь.

— Нет, Эдди девочка. Она моя подруга. А Гевин — ее парень, и у нас двойное свидание. Я иду с Ником.

Ее взгляд немного смягчается.

— О, тогда ладно. — Она улыбается и открывает дверь в свою спальню.

— Стой. Я работаю в четверг. С кем останется Кел?

— У Уилла сиделка по четвергам. Он уже согласился, чтобы Кел остался у них.

С мгновение она казалась довольной, но не дольше.

— Уилл нанял сиделку? Чтобы посмотреть за Келом? Чтобы ты могла пойти на свидание?

Черт. Я не понимала, как это будет смотреться со стороны.

— Мам, прошла уже не одна неделя. Мы с ним были всего на одном свидании. Все кончено.

Она смотрит на меня с любопытством.

— Хм-м-м… — мама возвращается в комнату, все еще недовольная ответом.

Ее подозрительность приносит мне некое удовлетворение. Она думает, я что-то скрываю. Теперь мы квиты.