Свет любящего сердца - Грейс Ливингстон-Хилл

Конечно, можно обратиться к брату, но гордость не позволяла ей этого. Нет, Корали не может пойти к нему и все рассказать — какой мерзкой, низкой, грязной жизнью они живут. Она уже знала, какие у него высокие нравственные идеалы, и ей не хотелось так пасть в его глазах. Хотя и не понимала, с какой стати должна его стыдиться. И все же Корали решила, что к Дану пойдет только в самом крайнем случае, когда у нее уже не останется другого выхода. Ей было спокойнее оттого, что он здесь, в Нью-Йорке, и если ей понадобится помощь, он откликнется и не бросит ее в беде. Хотя с чего Корали взяла, что ей понадобится помощь? Она всегда сама справлялась с самыми трудными ситуациями. Может быть, и на этот раз ей все удастся уладить одной. Внезапно она поняла, что утратила весь интерес к жизни, ей даже скучно было воевать с Лизой. Все потеряло для нее значение, она стала ко всему равнодушна.

Корали глубоко вздохнула, сходя на платформу, и двинулась вслед за толпой пассажиров вверх по лестнице.

В здании вокзала она растерянно оглянулась. Ей не хотелось сразу ехать домой, нужно было сначала принять решение, наметить план действий и следовать ему. Дома поздно будет думать. Она посидела в зале ожидания, потом поднялась наверх и стала бесцельно бродить вдоль витрин магазинов и газетных киосков, разглядывая их, но думая о своем. Затем подошла к цветочному магазинчику рядом с выходом на улицу. Что же делать?

Если она опять вернется в зал ожидания, все равно ничего не придумает. Сейчас она не в том состоянии, в каком можно принять толковое решение. Ей требовалась помощь, нужно было, чтобы кто-то другой помог взглянуть на ситуацию со стороны и понять наконец, чего же она хочет и как ей этого добиться. Видимо, ее судьба — страдать, и ничего с этим не поделаешь. Наверное, она была уготована ей в тот самый момент, когда Лиза увезла ее из роддома. Почему, ну почему она не оставила ее с отцом? Корали могла бы сейчас быть такой, как Дан, и умела бы справляться с любыми жизненными трудностями.

Внезапно ее охватил ужас и полная безнадежность — она поняла, как одинока и беспомощна, и вдруг две большие слезы медленно скатились по ее щекам.

Она редко плакала и разозлилась на себя за эти неуместные слезы. Что с ней такое творится?

Совсем недавно она так же расплакалась при брате. Как глупо! Она даже ребенком никогда не плакала!

Корали яростно выхватила из сумочки платок и хотела быстро и незаметно вытереть слезы, но тут кто-то осторожно потянул ее за рукав. Она в недоумении оглянулась — перед ней стоял Брюс Карбери!

Глаза Корали округлились от удивления, и она уставилась на него, словно тот был привидением.

— А!— вырвалось у нее. — Как ты здесь оказался? — В голосе ее звучал испуг.

Брюс посмотрел на нее с невыразимой нежностью.

— Извини меня, пожалуйста, — деликатно сказал он. — Я, наверное, не вовремя, но я увидел, как ты стоишь здесь и вытираешь слезы. И вот — решил подойти и узнать, не случилось ли чего и не могу ли я помочь? Не хочу навязываться, но мне искренне хотелось бы, чтобы ты считала меня своим другом. Буду рад помочь, если что-то могу для тебя сделать.

— Но я не понимаю, — Корали озадаченно качала головой, — как ты мог оказаться здесь именно в тот момент, когда ты мне нужен больше всего на свете? Мне до зарезу нужен сейчас кто-нибудь, кто может меня выслушать и понять.

Он улыбнулся:

— Вот как? Тебе нужен такой человек?

— Да, очень! — ответила она, в отчаянии взмахнув рукой. — Мне очень нужно поговорить с тобой или Даном. И так странно — ты уже здесь и разговариваешь со мной. Как так могло получиться?

— Ну, — начал объяснять Брюс, — я шел на свой поезд, глядел по сторонам и вдруг вижу — ты! А потом увидел у тебя на глазах слезы и не мог просто пройти мимо и оставить тебя в таком состоянии. У меня до поезда есть еще минут пятнадцать, даже двадцать. Пойдем в зал ожидания, найдем там тихий уголок. За пятнадцать минут многое можно успеть.

Он мягко взял ее за руку, и они направились к вокзалу.

— Но... мне не хочется отнимать у тебя время! — попыталась она возразить, хотя чувствовала себя так, будто у нее с плеч гора свалилась.

— Не беспокойся, — улыбнулся Брюс. — Все время до отправления поезда в нашем распоряжении. И прошу тебя, не трать его на возражения. Расскажи, по возможности короче, что стряслось.

С этими словами он вгляделся в ее лицо, выражение которого было как у маленького отчаянного ребенка, после бури бед и напастей вдруг ступившего на спасительный берег.

— Знаешь, — начала она, — расскажи мне, что вы понимаете под этим вашим «спасением». Я с тех пор все думаю про вас, про тех людей, что были на собрании. Они почти все были такими счастливыми, и я решила, что, может быть, они потому так не похожи на других, что, как вы говорите, спасены. Видишь ли, я раньше ни о каком спасении не слышала. Я никогда, никогда не была счастлива, хотя всю жизнь только и делала, что гонялась за счастьем.

Взгляд Брюса был полон нежности и сострадания, а голос охрип от волнения, когда он ласково взял ее за руки и сказал:

— Бедняжка!

От его сочувствия слезы чуть снова не хлынули градом у нее из глаз. Корали едва справлялась с обуревавшими ее чувствами. У них было мало времени, скоро Брюс уедет, и ей надо как можно больше рассказать ему, чтобы он смог помочь ей.

Секунду подумав, тот заговорил:

— Путь к спасению прост. И ты права — это все меняет, иная радость и иная скорбь.

— Правда? — жадно спросила она. — Интересно. И что надо делать?

— Надо уверовать в Господа нашего Иисуса Христа, и ты спасешься, — тихо ответил Брюс, произнося эти слова очень отчетливо и ласково.

— Но во что именно я должна верить? Я о Нем ничего не знаю. Как я могу в Него верить?

— Верить в Него означает возложить на Него все упование, как на твоего Спасителя и Освободителя от греха, верить, что Он взял на Себя все грехи и скорби твои, твои недостатки и пороки, чтобы наполнить тебя Своей жизнью, Своей праведностью.

Брюс осторожно взглянул на Корали — не оскорбит ли ее то, что он называет ее грешницей. Но вместо досады и возмущения, которые он опасался увидеть, на лице девушки проступили удивление и радость.

— Кто-то сделал это ради меня! — воскликнула она. — О, как жаль, что я не знала этого раньше! — Она глубоко вздохнула, как человек, который был взаперти и наконец вышел на свежий воздух и смог вздохнуть полной грудью. — Прошу тебя, расскажи еще что-нибудь, — стала умолять она. — Видишь, я о Нем совсем ничего не знаю. А почему Он это сделал?

— Он — Бог. И Бог так возлюбил мир, — сказал Брюс, — что отдал Сына Своего возлюбленного, чтобы верующие в него не погибли, но имели жизнь вечную.

Корали внимательно вслушивалась в его слова, потом перебила его: