Время собирать камни - Елена Михалкова

– Хотели завтра в Петряево сходить, а теперь иходить-то страшно, там драки чуть не каждый вечер. Не поймешь, чего от нихждать.

Остальные промолчали, и в тишине Витька веско произнес:

– Насчет того, что страшно, так еще вопрос, гдестрашнее.

И, увидев пять пар глаз, вопросительно устремленных на него,добавил:

– Ну, что с наркоманом будем делать?

Начало ноября выдалось таким же слякотным и пасмурным, как ивесь октябрь, и эта погода полностью соответствовала Тониному настроению.Правда, она старалась не показывать своей хандры мужу, потому что у Виктораподходило к концу его строительство, а в такое время, по опыту известно, лучшеего не раздражать. Какие-то многочисленные комиссии выводили его из себя, онбеспрестанно разговаривал по телефону и даже за ужином клал его рядом с собойна стол, что ее очень сердило. Но возражать она не решалась. Помимо всегопрочего, Тоня хорошо помнила их последнюю ссору.

Виктор добился своего – она теперь боялась ругаться с мужем,поэтому они совсем не ссорились. Но легче Тоне не стало. Если раньше,просыпаясь, она подходила к окну и смотрела на голые, без листвы, яблони ималенькую рябинку с красными кистями, то теперь ей не хотелось ни подходить, нисмотреть. К тому же в утреннем сумраке очертания деревьев с переплетеннымичерными ветками еле виднелись, а ягоды на рябине были неразличимы. Из-за этогоказалось, что она покрыта беспорядочными оранжевыми мазками. Правда, потом,когда Тоня выходила на крыльцо и вдыхала мокрый, словно пропитанный капелькамидождя осенний воздух, она на некоторое время чувствовала то же, что и всентябре, – беспричинную радость просто оттого, что она живет в этом доме,стоит в этом саду, проводит рукой по мокрым стволам деревьев. Но радостьприходила все реже и реже, а в последнюю неделю почти постоянным сталосостояние недоумения и испуга. Причина была в ее здоровье.

После возвращения от Рыбкиных и последовавшей стычки с мужемТоня приняла окончательное решение: она должна родить ребенка. Тоне хотелосьмальчика, и чтобы он был похож… на Виктора, сказала было она самой себе, нопотом поняла, что это неправда. Нет, ей не хотелось, чтобы ребенок был похож намужа. Ей хотелось… Да глупость, ей-богу, глупость, просто такая ерунда, чтостыдно признаваться даже самой себе! Поэтому она и не признавалась до тех самыхпор, когда, открыв ящик старого комода, чтобы достать оттуда какую-то тряпку,не увидела ту самую фотографию. Оказывается, Виктор положил ее обратно, а она ине знала. Тоня неприятно удивилась.

В тот день, когда она нашла ее, почти полтора месяца назад,и торжественно выложила карточку перед мужем после ужина, ожидая восторга иблагодарности, Виктор повел себя как-то странно. Он, конечно, рассмотрелфотографию, даже сказал что-то по поводу Кольки с Сашкой, но в целом… в целомон… Слово никак не подбиралось. Не заинтересовался! Да. Он не заинтересовался,что было удивительно. Повертев карточку в руках пару минут, Виктор отложил ее всторону, а вечером, когда Тоня собралась мыть посуду, ее на столе уже не было.Она решила, что фотография осталась у него, и теперь стояла удивленная перед выдвинутымящиком, из которого пахло лавандой. На маленькой малиновой кофточке лежалафотография, с которой улыбались шестеро подростков, а седьмой смотрел открыто испокойно, но без улыбки. Снова разглядывая ребят, Тоня неожиданно призналасьсамой себе в той ужасной глупости, в которой не могла признаться до сих пор,пока не посмотрела на этого седьмого. Ей хотелось, чтобы малыш был похож нанего.

Тоня даже покраснела. Да, ей хотелось, чтобы у нее родилсятакой же серьезный, спокойный мальчишка, который обязательно, она точно знала,будет очень ласковым к ней. Конечно, мальчишки не должны быть очень ласковыми,но ей все равно хотелось. И пусть он будет с таким же открытым лицом и серымиглазами. Правда, по фотографии не понять, какого цвета глаза у мальчишки, ноТоня была уверена, что серого.

«Глупостями ты, моя милая, занимаешься, – произнес унее в голове осуждающий голос. – Хочешь ребенка рожать – быстренькоотправляйся к врачу, как Виктор советует». Что ж, совет был правильный, потомучто с ребенком могли возникнуть сложности – Тоня никак не могла забеременеть.

А на следующее утро после похода к Рыбкиным она проснуласьот боли внизу живота, да еще обнаружила кровь на простыне, хотя до месячныхбыло еще далеко. Боль отзывалась где-то в голове, а временами начиналаскручивать все тело. Промучившись полдня, Тоня не выдержала и добрела дососедей. К счастью, Аркадий Леонидович оказался дома. Увидев ее бледное,измученное лицо, он расспросил о причине недомогания и выдал Тоне упаковкужелтоватых таблеток с указанием, как именно принимать. Тоне было так плохо, чтоона, всю жизнь внимательно изучавшая инструкции к любым медикаментам, даже непосмотрела название лекарства. Но оно помогло, и на протяжении последующих трехдней Тоня глотала по утрам горькие таблетки, а затем отлеживалась полчаса надиване, ожидая, когда уйдет боль.

Наконец ее страдания закончились, и она почти забыла ослучившемся, списав неприятность на капризы организма. «Ребенка нужнорожать, – в сотый раз думала она, – и заниматься ребенком». Ее настройна беременность был таким сильным, что по утрам она иногда с удовольствиемощущала легкую тошноту. А через две недели опять началось кровотечение.

Вот теперь ей стало страшно. Было не так мучительно, как впервый раз, но Тоню охватило чувство растерянности. Что происходит? Почему? Оначто, больна?!

Вечером Тоня поговорила с Виктором, и тот принял решение:нужно немедленно обследоваться. Договорились с Аркадием Леонидовичем, и почтикаждое утро на протяжении следующих двух недель она ездила с Виктором в Москву.

Через две недели врач, пожилая полноватая женщина по имениИраида Андреевна, очень внимательно отнесшаяся к Тоне («Еще бы, –прокомментировал Виктор, – за такие-то деньги!»), пригласила ее к себе истала задумчиво просматривать карточку. Несколько раз взгляд ее останавливалсяна каких-то строчках, цифрах, и у Тони замирало сердце, но Ираида Андреевнаоткладывала очередной листочек в сторону, и Тоня на время успокаивалась.

– Ираида Андреевна! – наконец не выдержалаТоня. – Скажите что-нибудь, пожалуйста! Что со мной такое?

Ираида Андреевна сняла очки, протерла их, опять водрузила нанос, после чего посмотрела на Тоню и сказала:

– Антонина, с вами все в порядке.

– Слава богу! – выдохнула Тоня, но что-то ввыражении лица врача ей не понравилось. – Точно все в порядке?

– Да, – кивнула та. – У вас нормальныеанализы, с очень небольшими отклонениями, которых при современной экологии иобщем состоянии здоровья населения просто не может не быть. Немножко вотгормоны разбалансированы, – она поднесла к глазам один листочек, –хотя ничто не внушает особых опасений… Короче говоря, – оторвалась она откарточки, – в целом могу сказать следующее: Тоня, вы здоровый человек. Я имеюв виду, конечно, по моей части, по гинекологии. Мне вообще такие женщины редковстречаются.