Когда зацветет сакура… - Алексей Воронков

В рейд за «языком» решено было отправить группу латышей из отряда бойцов защиты народа, возглавить которую поручили капитану Жакову. Человек-де он опытный, так что ему и карты в руки.

Что касается Алексея, то для него такие операции были чем-то вроде глотка свежего воздуха. Не любил он сидеть в кабинетах – ему подавай что-то с перчиком. Эта его слабость давно была известна начальству, потому и посылали его во время войны за линию фронта чаще других офицеров СМЕРШ. Знали, что он хотя и человек отважный, но зря рисковать и собой, и людьми не будет, зато дело доведет до конца. И ему везло. Десятки, сотни спецгрупп, посылаемых в тыл врага, не возвращались назад, а этот всегда возвращался, при этом почти каждый раз обходился без потерь. Так действуют первоклассные асы в небе – уходят на задание и возвращаются с победой. Таким асом когда-то хотел стать и Жаков, который считался лучшим курсантом Куйбышевского аэроклуба. Ему не повезло. А может, напротив, повезло: все его товарищи в первые же дни войны погибли. И не потому, что они были плохими летчиками, – просто у немцев самолеты были лучше. Это то же самое, что со средневековым луком пойти против автомата. Из того и из другого можно убить, однако разница большая…

Ранним утром, когда еще не растаял туман, в котором, словно сахар в чае, растворились и лес, и озеро в конце хутора, и дорога, и сама природа, группа Жакова подошла к дому, где, по их данным, находились люди Круминя. Оцепив двор, они осторожно начали прочесывать его. Вначале решили проверить ригу – высокий сарай, где по осени сушат и молотят снопы. Там никого не оказалось.

Следующей была конюшня, над которой находился сеновал. Жаков хотел сам обследовать ее, но его опередил один из бойцов отряда защиты народа.

– Товарищ капитан, давайте я… – сказал он и, не дожидаясь ответа, приоткрыл створку ворот…

Негромко заржала лошадь. «Фу ты, черт!» – дрогнуло в груди у капитана, когда, оказавшись вслед за бойцом в конюшне, он попытался что-то рассмотреть в полутьме.

Неожиданно наверху послышался шорох. Потом снова все стихло. Заметив лестницу, боец стал осторожно подниматься наверх. И снова шорох. На этот раз более отчетливый. Боец вскинул винтовку и лязгнул затвором, но в ту же секунду его прошила автоматная очередь.

– Здесь они, товарищ капитан… – падая, только и успел проговорить бедняга.

Алексей выбежал из конюшни и тут же приказал бойцам оцепить ее. Не успели они выполнить его приказ, как сверху чуть ли не на голову им один за другим спрыгнули двое, которые тут же бросились наутек.

– Стой, стрелять будем!..

Раздались выстрелы. Один из беглецов упал и, охая, стал кататься по земле, второй метнулся вон со двора. Прозвучал еще один выстрел, и тот, споткнувшись, замертво рухнул на землю.

Задержанным оказался молодой парень, который, как выяснилось, был сыном зажиточного хуторянина, служившего в войну в латышском легионе СС, а ныне командовавшего одним из отрядов «лесных братьев». В ответ на обещание сохранить ему жизнь он рассказал все, что знал о предстоящем совещании.

Совещание это предполагалось провести в лесу неподалеку от Елгавы. На него должно было собраться не менее полусотни «братьев», а если учесть, что рядом будут находиться люди из банды Круминя, то было понятно, что малыми силами с ними не справиться. Поэтому тут же был создан специальный отряд, куда кроме группы «смершевцев» вошли рота внутренних войск и около ста бойцов защиты народа. Отрядом доверили командовать капитану Жакову. Дескать, ты начинал операцию, ты ее и заканчивай.

Дело ответственное. До этого Алексею никогда не приходилось командовать большой операцией. Мелкие – да, их были десятки. Правда, однажды пришлось командовать целым полком – но это так, случайность. Просто не было выхода.

Это произошло в декабре 1942 года. Тогда передовые части 6-й и 23-й танковых дивизий врага вышли в район населенных пунктов Заливский, Водянский и захватили хутор Верхне-Кумский. Окруженным в районе Сталинграда немецким войскам Гитлер приказал держаться до последнего патрона, пообещав, что будут приняты все меры для того, чтобы вырвать их из кольца. В конце ноября противник создал группу армий «Дон» во главе с генерал-фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном, которая должна была деблокировать окруженную группировку. То был старый опытный вояка, прославившийся еще в начале войны, когда его 11-я армия участвовала в захвате советского Крыма. Это была последняя надежда Гитлера – иного выхода, чтобы поправить положение в битве за Сталинград, он не видел.

В армию Манштейна были включены войска, действовавшие к югу от среднего течения Дона до реки Маныч, – всего около тридцати дивизий, а также войска Паулюса, окруженные на волжском рубеже. Для усиления группы Манштейна спешно перебрасывались танковые и пехотные дивизии с Кавказа, из-под Воронежа, Орла, а также из Франции, Германии, Польши. Основные силы группы армий «Дон» сосредоточивались в районах населенных пунктов Котельниково и Тормосино, которые получили название котельниковской группировки.

Вот такую армаду нужно было не просто сдержать, но и одолеть – в противном случае можно было потерять Сталинград, а вместе с ним полностью лишиться инициативы в войне.

В ту пору контрразведчикам корпуса, где служил Жаков, пришлось на время оставить оперативную работу и взять в руки оружие. Кто-то из них примкнул к пехоте, кто-то – к танкистам, кто-то – к артиллеристам. Понимали: каждый штык сейчас в цене.

Алексею выпало сражаться в пехотном полку, который был придан в помощь его родной танковой бригаде. Командиром его был пожилой мужик, больше похожий на райповского бухгалтера. У него было лицо как у сытого барбоса и отвислое брюшко. Его только что прислали из тыла на место убитого в бою «полкана». До этого служил в штабе одного из округов, а тут вдруг не стало хватать командиров – вот и послали на фронт. Так этот каждого выстрела боялся. Чуть что – тут же бежит в укрытие. «Да, – думал Жаков, – с таким каши не сваришь». Хотя что заранее говорить – время покажет.

Советское Верховное командование разгадало замысел гитлеровцев. С 16 по 30 декабря войска Юго-Западного фронта и часть сил Воронежского фронта начали большое наступление в районе Среднего Дона. Прорвав фронт обороны противника в районе Новая Калитва, Монастырщина, они стали успешно громить врага. Однако давно известно, что, когда у зверя нет выхода, он готов на все. У немцев выхода не было, и они дрались до последнего. Порой это их упорство позволяло им на какое-то время завладеть инициативой – и тогда они торжествовали.

В районе Котельниково противнику удалось создать значительную группировку войск из вновь сколоченной 4-й танковой немецкой и 4-й румынской армий. Вскоре в состав этой группировки вошли также 17-я танковая и две мотострелковые дивизии – 16-я и СС «Викинг». Этой мощной группировке удалось переломить ход сражения, тем более что на ее пути оказалась ослабленная в предшествующих боях 51-я армия с приданными ей соединениями и частями. В этот смертельный водоворот однажды попал и полк Жакова, когда 12 декабря противник перешел в наступление, пытаясь прорваться к окруженным войскам 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса. Главный удар наносил 57-й танковый корпус, фланги которого прикрывались 7-м и 6-м румынскими армейскими корпусами. После сильной авиационной и артиллерийской подготовки крупные силы танков и мотопехоты противника прорвали фронт 51-й армии, державшей оборону на внешнем левом фланге Сталинградского фронта, и вклинились в центре ее расположения на глубину до сорока километров.